Хуан Хименес - Испанские поэты XX века

• Название: Испанские поэты XX века
• Автор: Хуан Хименес
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Поэзия
• Год: 1977

Испанские поэты XX века:

• Хуан Рамон Хименес,

• Антонио Мачадо,

• Федерико Гарсиа Лорка,

• Рафаэль Альберти,

• Мигель Эрнандес.

Перевод с испанского.

Составление, вступительная статья и примечания И. Тертерян и Л. Осповата.

Примечания к иллюстрациям К. Панас.

* * *

Настоящий том вместе с томами «Западноевропейская поэзия XХ века»; «Поэзия социалистических стран Европы»; «И. Бехер»; «Б. Брехт»; «Э. Верхарн. М. Метерлинк» образует в «Библиотеке всемирной литературы» единую антологию зарубежной европейской поэзии XX века.

---

ПОСЛЕДНИЙ РЕБЕНОК

Перевод В. Андреева

Какая музыка в закате,
как полнозвучна и легка —
от необъятности покоя
она уходит в облака.

Я ухожу легко и твердо,
легко и твердо, вместе с ней,
как по волнам песка ступаю
в увиденном ребенком сне.

Селенье белое, в пожаре
заката, ждет вдали меня,
селение, где все застыло
в последнем отблеске огня,
где крик над площадью распластан,
пронзительный застывший крик,
последний крик, который в туче,
в закатном пламени возник.

И в центре, в самом сердце крика,
все, что ребенок увидал,
все то, что он хотел увидеть,
все, что не видел никогда.

Все человечество — ребенок,
и я: ребенок ли, старик —
я все ребенок, о найденыш,
потерянный мной — в тот же миг.

* * *

«…Знаю, стала ты светом…» Перевод А. Гелескула

…Знаю, стала ты светом,
но не ведаю, где ты,
и не знаю, где свет.

ЦВЕТА, ИДЕИ Перевод Н. Горской

Цвета, в которые свет одевает тело,
бодрят, будоражат, уводят от небытия;
идеи, в которые тень одевает душу,
гнетут, будоражат, мне не дают житья.

Зачем нам эти цвета, зачем нам идеи эти,
перемешавшие тень и свет?
Они существуют?
                    Или их нет?..

Их судьба, быть может, — светотени небытия?
Небытие меж светом и тенью — это судьба моя.

ИЗ НАПЕВОВ НИЖНЕЙ ТАКОМЫ{11} ПЕСНИ ТРЕХ НЕУДАЧНИКОВ Перевод Н. Горской

Первого: ДВОЙНИКИ

Балобан{12}, твой двойник
легкой тенью мелькает
от тебя вдалеке.
Ты вечно кричишь, себя окликая.

Твой двойник от тебя вдалеке, —
это я твоей тенью мелькаю.
От себя вдалеке.
Я звонко кричу, тебя окликая.

Потому что хочу я летать,
твоя тень моей тенью мелькает.
От тебя вдалеке.
Ты резко кричишь, меня окликая.

Балобан! Мой двойник — человек
легкой тенью мелькает
от меня вдалеке.
Я громко кричу, себя окликая.

Третьего: ЭТО ОДИНОЧЕСТВО

Одиночества желтизна
мне судьбою дана безвозмездно.
Мой! Единственный цвет.
                    Или — бездна.

Одиночество — это моя судьба.
Желтизна — бастион железный!
Мой?.. Единственный цвет?
                    Или — бездна.

Желтизна. Мне сказала она:
«Ты одинок, как тебе известно».
Мой единственный цвет.
                    Или — бездна.

У одиночества песня одна:
«Желтизна для тебя полезна!»
Одинокий цвет. А другого нет.
                    А иначе — бездна.

Повсеместная желтизна
в одиночестве повсеместном.
(В сердце моем — одиноки вдвоем.)
Одиночество. Желтизна.
                    Это — я. И — бездна.

Второго: ПОЭТОМУ…

Солнце скользит по-иному
по этому склону чудному,
которому нет конца.
Поэтому я чудной.

Дурацкой судьбе покорный,
иду по тропе неторной,
которой нету конца.
И никто не идет со мной.

Все у меня наизнанку,
начинается ночь спозаранку,
и нету ночи конца.
Поэтому я иной.

Никогда — для меня сегодня.
Чужбина — моя преисподня,
которой нету конца.
А жизнь идет стороной.

ТОЛЬКО ТЫ Перевод М. Самаева

Одной тебе пристало быть,
а не Венере,
моей звездой рассветной,
моей звездой вечерней.

ГОВОРИТ МНЕ РЕКА ГВАДИАНА{13} Перевод А. Гелескула

В зеркало русла взгляни,
где отражались года,
где потонули они…
Не постарела вода.

ЭТА БЕЗБРЕЖНАЯ АТЛАНТИКА Перевод А. Гелескула

Бездна одиночества одна.
И один идешь к ней издалека
одиноко, как одна волна
в одиноком море одинока.

Из книги «НЕИЗДАННЫЕ КНИГИ СТИХОВ», Тома I–II Перевод Н. Горской

«Луна сквозь туман волнистый…»

Луна сквозь туман волнистый
ласкает взглядом
мимозы желтые кисти
перед фасадом.

Луна и мимоза — очарованье кладов
заговоренных! —
разливают золото и прохладу
средь слез зеленых.

И мнится птице — во сне алмазном —
звенит над садом,
и вдруг дробится в стекле атласном
алмаз рулады.

* * *

«Казнить захочешь, так казни!..»

Казнить захочешь, так казни!
Но все ж, господь, повремени…

О, ради звонкого светила,
и бабочки золотокрылой,
и ради трели соловья,
и придорожного репья,
и ради рощи апельсинной,
и роз, и звезд на небе синем,
и ради сумрачной сосны,
и перламутровой волны,
и ради губ, как вишня, красных,
и ради глаз больших и ясных…

меня казнить повремени!
…Но коль захочешь — то казни…

СПОКОЙСТВИЕ

Полночь, спасибо! Все замолкает…
Отдых какой, отрада какая!

Бриз над полями тихо летает.
Дышит спокойствием даль морская…
В небе застыла звездная стая,
трепетно-белая и золотая…

        Полночь, как славно! Все замолкает…

Дремлют слова… Болтовня пустая
с губ простодушных, как днем, не слетает,
в скучные фразы звуки сплетая.
Рот запечатан. Отрада какая!

        Полночь, спасибо! Все замолкает…

Видится мне страна колдовская,
разум, наполненный болью до края,
от повседневности отвлекая —
плач колокольный, толпа людская…

        Вышел я в полночь… Все замолкает…

Ветер язычества, мир окрыляя,
веет повсюду. Дол населяют
древние мифы… Листья листая,
дуб шелестит прелюдию рая…

Полночь, спасибо! Все замолкает…
Отдых какой, отрада какая!

ЗОЛОТО И МАВР

Девушки, три первоцвета (о лето
дворов андалузских!) —
как три источника света…
Светлого солнца ласка,
светлой звездочки ласка
(песня, шелк и покой),
светлого моря ласка.

Первой достанется клад золотой,
третьей достанется мавр молодой
(мак ярко-красный,
палубы пляска,
вечная сказка…).

А сердце мое отдам я второй.

СВЯТАЯ НЕДЕЛЯ{14}

Процессия течет. И простофили и сивиллы
идут к голгофе чередой; за ними — смерть сама,
пространство… время… и с эскортом дюжих альгвасилов
кортесов депутат — на наши головы чума.

О депутат! О раб автомобиля и котурнов)
Сатурна не боишься ты? Не слышишь разве, как Вольтер
в божественной ночи хохочет громко и бравурно
над микрозвездами микровысоких сфер?

Святая Вера… Магдалина… Ветер над свечами.
В углу пописал ангелок. Покой и лунный свет.
И, завершая маскарад, в торжественном молчанье
шагает за Надеждой весь муниципалитет.

* * *

«Когда романтическая симфония отзвучала…»

Когда романтическая симфония отзвучала,
и на клавиши лепестком туберозы упала рука,
рояль еще долго Шубертом бредил, и струны качала
полная аромата меланхолическая река.

Промолвила Бланка: — Немцы, по-моему, скучноваты… —
А жена адвоката — о музы! — зевнула: — Тоска!
— Лучше других Бетховен, у него хороши сонаты, —
сказала кубинка Роса с самомнением знатока.

У меня накипали слезы; я ничего не ответил,
от них убежал я в сад — побродить среди свежих роз…
И зеленой печальной ночью в саду я Шуберта встретил,
кавалера небесного ордена белых звезд.

РОСТОВЩИЦА