Юрий Корчевский - Охотник

• Название: Охотник
• Автор: Юрий Корчевский
• Издательство: Ленинград
• Жанр: О войне
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-906017-88-8

Алексей Ветров, сибирский охотник, с началом Великой Отечественной войны попадает в действующую армию. После «учебки» становится сапёром, проводит разведчиков через минные поля немцев на «нейтралке». В рукопашном бою, когда сталкиваются две разведгруппы — наша и немецкая, неожиданно для себя он попадает в дивизионную разведку. Там проявляются его умения профессионального стрелка. «Свободная охота» на немцев, снайперские дуэли, где приходится сталкиваться с коварством немецких снайперов, — через многое ему придётся пройти.

---

Нестройно захлопали выстрелы. Когда прозвучал последний, комвзвода скомандовал:

— Открыть затворы! К мишеням — марш!

Результаты стрельбы были плачевные. На сто метров — дальше не позволяла длина оврага — лишь двое из троих бойцов попали в мишени, у одного в бумаге — ни единой пробоины.

Бойцы оправдывались:

— Оружие не пристреляно…

И вторая тройка тоже не отличилась в стрельбе.

Мокрецов подозвал Алексея:

— Стреляешь нормально?

— Вроде бы…

— Тогда покажи им. Пять выстрелов беглым.

— Так точно!

Алексей подошёл к бойцам пополнения.

— У кого винтовка не пристреляна?

— У меня, — протянул ему свою трёхлинейку один из бойцов, — красноармеец Дубинин.

— Давай сюда! И патроны.

Алексей не стал ложиться — на охоте чаще стреляют из положения стоя. Он вскинул винтовку. Выстрел, второй… Только гильзы отлетали.

Когда прозвучало пять выстрелов, бойцы гурьбой направились к мишени — всем не терпелось посмотреть, как стреляет разведчик.

В центре мишени вместо «десятки» зияла одна сплошная дыра.

— Ни фига себе?! — удивился кто-то. — Мне, чтобы так стрелять, очень долго тренироваться надо.

Комвзвода толкнул Алексея локтем в бок.

— Молодца, не осрамил разведку! Вот ты учить их стрельбе и будешь. Даю два дня!

— Разве их за два дня научишь?

— Больше времени нет! — старлей развёл руками.

На обратном пути комвзвода спросил:

— Ты где так стрелять научился? В первый раз такую стрельбу вижу.

— Охотник я, в Сибири всю жизнь жил, охотой кормился. Патроны дорогие, промахнулся — денежка ушла из кармана.

— Тебе бы в снайперы, да в разведвзводе хорошие стрелки тоже нужны. Ты для нас как находка: и минёр, и стрелок отменный, — комвзвода в восхищении покрутил головой.

Когда они уже добрались до изб, Алексей спросил:

— Из чего их стрелять учить? С трёхлинейками в немецкий тыл не ходят.

— Мыслишь правильно. Из автоматов, конечно. Да патронов не жалей, бери завтра «цинк» и учи. Что хочешь делай, но через два дня они должны попадать в мишень.

Да, попробуй за два дня их научи! Практически все из присутствующего пополнения из советского автомата не стреляли, а немецкий видели лишь издалека. Политорганы были против использования трофейных автоматов — де войска это разлагает, наше оружие превосходит немецкое.

Алексей думал иногда: коли наше оружие лучше, так дайте его армии! Мысли были правильные, но вслух он их никому не высказывал, помня дикий случай в учебке. Однако разведки этот запрет не касался — уж больно служба специфическая. При походах в немецкий тыл часто приходилось использовать для маскировки униформу врага. Сапоги — всегда, чтобы со следа сбить, поскольку отпечатки подошв советских и немецких сапог различались. Немецкие автоматы были компактнее и легче советских, и при походах на большие расстояния каждый грамм веса был на счету.

Были ещё два обстоятельства. В немецком тылу проще добыть патроны, и, кроме того, слыша стрельбу немецкого автомата, немцы не поднимали тревоги, полагая, что стреляют свои. Мало ли — по собакам, по партизанам… «Голос» советского ППШ или ППД сильно отличался от «голоса» немецкого МР 38/40, и только когда во второй половине войны появился ППС, разведчики с радостью приняли его на вооружение. Он был легче немецкого, проще, а стало быть — надёжнее.

Сначала в тёплой избе Алексей научил бойцов разбирать и собирать автомат, пользоваться им, и только после этого они отправились на стрельбище. Сначала стреляли с пятидесяти метров, потом — с семидесяти пяти. Стрелять же из МР 38/40 на сто метров и дальше — только попусту жечь патроны. Алексей рассказывал бойцам и о том, как надо задерживать дыхание и плавно нажимать на спусковой крючок.

До вечера они, едва не оглохнув, расстреляли «цинк» люгеровских патронов, и на следующий день взяли с собой уже два «цинка». Стреляли с разных положений: лёжа и стоя, с колена и с перекатом.

К концу второго дня все научились сносно попадать в мишень, и Алексей с чистой совестью доложил Мокрецову, что его приказ выполнен.

— Теперь учи работать с минами, — спокойно отреагировал тот.

— Пособия нужны учебные. Не дай бог ошибётся кто — придётся новое пополнение просить.

— Это верно. Но ты основы дай: как мины искать, что такое «растяжка», как пользоваться трофейными гранатами… Словом, не мне тебя учить.

Алексей вздохнул. Приказ есть приказ. Он взял у старшины наши РГД-33, Ф-1 и немецкие М-24 и М-39. У немецких запалов особенность была — дёргать за шнур надо было резко, иначе тёрочный запал мог не воспламениться. И ещё: пороховой замедлитель горел долго, 4,5 секунды, и зачастую этого времени нашим бойцам хватало, чтобы поднять гранату с земли и швырнуть её назад, к немцам. Он объяснил, как ставить растяжки и как снимать их, где искать проволоку при устроенной ловушке.

К обеду Алексей выдохся, но уже после обеда рассказывал о минах и рисовал прутиком на снегу, как они выглядят и чем опасны. Пехотинцу противотанковая мина была не опасна, даже если он на неё наступит — взрыватель мины был рассчитан на большой вес: танка, бронетранспортёра.

На следующий день занятия с пополнением проводил сам Мокрецов. Он объяснял и показывал практически, как снимать часового ножом, как связывать «языка», на сленге разведчиков — «пеленать». Потом пошли тонкости маскировки, проход через колючую проволоку и много чего ещё. Большинство этих знаний Алексей уже постиг на практике, но всё равно слушал внимательно. Командир взвода, имея богатый опыт, говорил только о необходимых вещах, не углубляясь в теоретизирование — как далеко слышен выстрел пистолета, винтовочный, пушки.

— Это ещё зачем? — удивился один из новобранцев.

— А как ты, находясь в немецком тылу, определишь расстояние до передовой? Вопрос жизненно важный. Если передовая в километре, можно ползти и быть готовым перебраться через траншею. А если до передовой десять километров? Их ты тоже ползти на животе будешь?

И таких, казалось бы, мелочей, было много. Общими усилиями они поднатаскали бойцов за неделю. Хуже было с другим: опытных разведчиков во взводе хорошо, если пяток остался.

И ещё нужны были ножи. Для разведчика нож — не баловство, не инструмент для открывания консервных банок. Как бесшумно снять часового или перерезать провод? Только нож и выручает. Каждый выкручивался сам, как мог. Снимали ножи с убитых немцев, выменивали их у связистов или пехотинцев на табак, водку, хлеб. В штатном расписании ножи не значились и советской промышленностью не производились — считалось, что бойцу достаточно штыка. Но на трёхлинейке штык был длинным, четырёхгранным — вроде стилета. Резать им что-либо было нельзя, а колоть — рукояти нет. Да и гнулся он легко. В общем, неважный для разведчика предмет.

Штыки от СВТ или АБС были лучше — по образцу немецких. Плоские, с ножнами, но для разведчика слишком длинны. Они для штыкового боя хороши, когда к винтовке примкнуты. Но сбалансированы по руке плохо, рукоять неудобная, в ножевом поединке неповоротлив из-за длины. Эти штыки тоже не подходили, как и немецкие — они страдали теми же недостатками. Только с сорок второго года небольшими партиями стали производить ножи по образцу финских, кои в немалых количествах были у финских солдат в войну 1939 года. Кстати, у финнов наши переняли дисковый магазин на 71 патрон для ППД и ППШ. Изначально он был сделан для финского пистолета-пулемёта «Суоми». Но финский магазин работал без задержек и нареканий, подходил к любому автомату. Наши же магазины страдали задержками, изготавливались они по две штуки к конкретному автомату, и к другим, сошедшим с конвейера этого же завода, зачастую не подходили по присоединительным размерам, что стало причиной перехода на тридцатипатронные «рожки».

Двое из новобранцев, пошустрее и поразворотливее, ножи себе раздобыли. Политруки и прочее начальство на ножи косились, но молчали — в воюющей армии разведчики были особой кастой.

Глава 4 ЗА «ЯЗЫКОМ»

Пополнению дали неделю для натаскивания, но людей катастрофически не хватало, и по получении приказа пришлось задействовать их тоже. В группу к трём уже опытным разведчикам добавили трёх новобранцев. Старшим группы назначили сержанта Махонина.

Мокрецов построил всю группу в избе:

— Есть сведения, правда — пока не проверенные, что немцы сменили на передовой стоящую перед нами дивизию. Так бывает, когда дивизия потрёпана, и её отводят на отдых или готовятся к наступлению, усиливая позиции новыми частями. В связи с этим командование поставило задачу — взять «языка». Причём желательно — офицера, тот больше знает. Задача ясна?

— Так точно!

— Командир группы сержант Махонин, выход к нашим траншеям по готовности.