Лев Вирин - Солдат удачи. Исторические повести

• Название: Солдат удачи. Исторические повести
• Автор: Лев Вирин
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9901167-3-3

Лев Вирин — историк, искусствовед, экскурсовод, рассказчик, автор сказок. Книга Льва Вирина «Солдат удачи» состоит из четырёх исторических повестей. Особенность книги — глубокое проникнове­ние в быт центральной Европы и огромное количество доступно из­ложенного исторического материала для детей и подростков.

…

---

—              Неужто я с пустых слов сдам крепость? А если он врёт или на­путал? Без письменного приказа я и шага не сделаю! Мы подохнем, но не отступим.

Ужинать после этого Гордон не смог. Он понимал, что Чигирина уже не удержать, но одна мысль не давала покоя: «Год назад генерал майор Трауэрнихт выдержал турецкую осаду и не сдал город! Хам и проходимец, старый враг Патрика, писавший на него доносы, не сдал! Конечно, как полководец, Кара-Мустафа куда выше, чем Ибрагим- паша. И войска у него больше. Особенно пушек. Визирь знает, что, вер­нись он в Стамбул, не взяв Чигирин, султан тут же пришлёт к нему палача. Всё так. Но Трауэрнихт всё же удержал город! Тогда всё решил мощный удар русских из-за Днепра. Ромодановский не ждал и не медлил. А ведь для меня Чигирин — первая серьёзная кумпа- ния. Я командую! И какой позор — сдаться! Нет, без письменного при­каза я отсюда не уйду».

Патрик снова пошёл в обход. В нижней крепости загорелся склад амуниции. Полковник вызвал резерв и приказал тушить. А в го­лове вертелась поганая мыслишка:

«Прикажут уходить — придётся поджечь снова».

И действительно, в третьем часу ночи полковник Карандеев привёз письменный приказ князя Ромодановского: «Крепость оставить, лёгкие пушки увезти, тяжёлые закопать, амуницию и порох сжечь».

***

Десяток янычар, оглядываясь, с опаской входили через пролом в нижнюю крепость. Ванька понял, что пора уматывать.

Но где же Лёха? Бросать друга он не хотел. Да и выбраться вдвоём легче.

Прапорщик побежал в нижний город, где в последние дни дер­жали оборону драгуны Гордона. На месте никого не было. Только ва­лялись брошенные фузеи и копья.

«Ушли, — подумал Иван с обидой. — Придётся одному выби­раться».

—Вань, а Вань... — позвал его кто-то из темноты.

—              Лёха!!! — бросился на голос Иван.

Куницин сидел в какой-то яме, склонившись над Сёмкой.

—Живой. Оглушило его. Дышит. Как рванёт мина, его бревном по черепушке. Шишак спас. Может, дотащим? Вдвоём-то?

Ванька поглядел с сомнением:

—Такую-то тушу? Через турок? Навряд ли.

Остапенко тихо застонал.

—Гля, ожил! Может, полежит, оклемается?

Иван задумался:

—Пропадём мы с ним. Тут и здоровому не выбраться.

—Как хошь. Ты иди, Ваня. А я Сёмку не брошу.

Татарин гнал по улице пятерых пленных казаков, привязанных к длинному ремню. Встречный верховой окликнул его:

—               Хорош ясырь! Разбогатеешь!

—Кабы девки, разбогател бы. За этих много не дадут, — ответил пеший.

—Кабы мне бы достать татарский халат, я бы вывел ребят из го­рода, — заметил Ванька, — заместо пленных. Надо найти убитого та­тарина.

— Ну, голова! — ахнул Лёха. — И чем ты не татарин? Никто и не подумает. А халат я тебе ща сделаю. Погодь!

Он взял фузею, подсыпал на полку пороху, запалил фитиль и приладился на бугорке. Пожар не утихал,и на улице было светло. Ждать пришлось довольно долго. Прошла кучка янычар, потом про­ехали четверо конных татар.

Наконец, показался одинокий татарин с ясырем. Он гнал до­бычу: зарёванную, простоволосую дивчину с синяком под глазом и пол­ную, круглолицую жинку в чёрном вдовьем платке. Жинка несла младенца, а за ней семенил хлопчик лет пяти.

Лёха подпустил их совсем близко. Выстрел не привлёк внима­ния: в городе палили со всех сторон. Татарин молча ткнулся лицом в пыль. Бабы так и застыли, не поняв, что случилось.

Друзья быстро оттащили татарина в тень.

— Не робей, бабоньки! Авось вместе выберемся! — ободрил их Ванька, торопливо напяливая халат и грязный треух и привязывая Лёху к сыромятному ремню.

Сёмка поднялся сам, с большим трудом сделал несколько шагов.

— Что с ним? Ранен? — встревожено спросила вдова. — Дуня, по­держи-ка девочку. - Она ловко просунула плечо под правую руку Оста­пенко: — Держись, милок!

Лёха встал слева. Сёмка осторожно повернул голову и спросил:

—               Як тоби кличуть, красавица?

—              Натальей.

—              Спаси тя Господь, добрая душа.

Так и пошли: впереди Дуня с младенцем и хлопчиком, за нею поддерживаемый с двух сторон Остапенко. Понемногу Семён разо­шёлся. Иван важно держал толстый сыромятный ремень и плёткой подгонял ясырь.

Бекбулатов пошёл дальней дорогой, через турецкий лагерь. Так спокойнее. И действительно, в неразберихе на них никто не обратил внимания. Раза три окликали встречные, но Ванька спокойно отвечал по-татарски, шутил и шёл дальше.

Выйдя за город, беглецы свернули к Чёрному лесу. Тут было темно и пустынно, но Иван долго не развязывал своих, а уж татарский халат и малахай скинул, только увидев возы русской армии.

Дошли. Живые!

***

Патрик Гордон всякого повидал. Но эту ночь вспоминал, как страшный сон.

Он снова собрал полковников, распределил пушки: что вывезти, что зарыть. Офицеры слушали молча, только Вестхоф рыкнул:

—              Кто зарывать будет? Солдаты уже разбежались.

Гордон собрал солдат с пониженных валов, с контрэскарпов. В городе стрельба и дикие крики. Солдаты без оружия бежали в старую крепость.

«Знамёна!» — вспомнил Патрик и вернулся свой дом. Двенадцать знамен полковник поручил прапорщику Орлову с двумя драгунами5.

Четверть века он знал закон: приказ должен быть выполнен. Но здесь, в эту ночь, привычный порядок перестал действовать.

Гордон спустился в новую крепость. Ворота заперты и пусты. В мушкетных бойницах тлелют брошенные фитили. Остановил двух стрельцов и приказал поджечь башню.

В верхней крепости пьяные солдаты грабили обоз. Полковому писарю поручил запереть ворота и поджечь изнутри деревянный ба­стион.

Московские ворота не заперты! Гордон послал солдат их запе­реть, но те разбежались. Полковник вернулся в нижнюю крепость, к своим солдатам. Ворота также были пусты, вокруг валялись головни. Что делать? На приказы плюют! Значит, сам!

Зажёг магазин с припасами. Убедившись, что горит хорошо, пошёл к складу с амуницией. К сожалению, его потушили. Гордон со­рвал печати, набросал досок и соломы, зажёг. На площади верхнего замка повозки с его имуществом уже пустые. Их разграбили. И слуги разбежались.

— К дьяволу! — Патрик спустился в пороховой погреб. В темноте с трудом нашёл зажигательный шнур и наугад отрезал кусок. — Бог знает, сколько будет гореть. — заправил шнур в ближнюю бочку, под­жёг конец, и ощупью выбрался наружу.

Поручик Волков доложил, что полк, поставленный для охраны Московских ворот до выхода гарнизона, бросил всё и ушел. Турки уже заняли пустые ворота. Гордон спешно собрал полсотни солдат и поспе­шил туда.

Но не все защитники крепости бежали, бросив оружие. Полков­ник Корсаков с остатками своего полка стремительным ударом вышиб янычар. Из бойницы Гордон видел, как плотная колонна стрельцов, разгоняя мелкие отряды турок, двинулась к мосту. Там началась стрельба и свалка, но защитники крепости пробились!

«Ай да увалень! — подумал Патрик. — Жаль, что не успел к ним присоединиться».

Времени не было. Турки вновь шли к Московским воротам, и Гордон повёл своё небольшое войско навстречу. Видя решимость дра­гун, турки начали отступать. Гордон шел в сорока шагах, надеясь про­биться, — не повезло. На помощь врагу спешил большой отряд янычар.

Надо было искать другой путь! По склону холма полковник спу­стился к каменной церкви, а оттуда к задней стене крепости. Впереди шла группа солдат.

«Мародёры, — подумал Патрик. — Они, небось, знают проходы».

Но мародеры пустились вплавь, через реку. Патрик плавать не умел. Он пошёл к мельничной плотине между рекой и валом.

На освещённом факелами пятачке перед плотиной расхаживали несколько турок с обнажёнными саблями. Хвастались отрубленными головами выловленных из реки московитов. Одну из голов Гордон узнал — Корнелий фон Бокхофен!