Лев Вирин - Солдат удачи. Исторические повести

• Название: Солдат удачи. Исторические повести
• Автор: Лев Вирин
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9901167-3-3

Лев Вирин — историк, искусствовед, экскурсовод, рассказчик, автор сказок. Книга Льва Вирина «Солдат удачи» состоит из четырёх исторических повестей. Особенность книги — глубокое проникнове­ние в быт центральной Европы и огромное количество доступно из­ложенного исторического материала для детей и подростков.

…

---

Сколько было интриг, споров, сколько золота тайком раздала француз­ская партия!

Важнейшая из привилегий польской шляхты — право выбирать короля! И гетман Любомирский возглавил партию несогласных. До оплаты войску руки не дошли.

А полки на Украине терпели без денег, терпели, да и подняли мятеж! Выбрали себе гетмана и двинулись ко Львову. Плоды великой победы под Чуд- новым и единственная возможность покорить Украину были утеряны

На службе царю Московскому

Первый год в России

В августе 1661 года Патрик Гордон вступил на землю государства Московского вместе с другими завербованными офицерами. Ехали через Псков, Новгород, Тверь. Могучие стены и башни древних крем­лей, соборы с огромными куполами, а вокруг грязь, вонь, нищета, кур­ные избы.

В Москве поселились в Немецкой слободе. Господ офицеров до­пустили к целованию руки Его Царского Величества в Коломенском. Алексей Михайлович изволил благодарить Гордона за любезность и доброе отношение к пленным русским офицерам.

Назавтра всем приказали прийти на Чертолье41. Там уже ждал глава Иноземного приказа, большой боярин, Илья Данилович Мило- славский, тесть государев.

Первым он вызвал Гордона:

—              Бери мушкет, пику, покажи, что умеешь.

Патрик удивился:

—Моё дело солдат учить да в бой вести! Кликну денщика, он ар­тикулы лучше меня справит!

Толмач засмеялся:

—              Не горячись, майор! У нас такой закон, хучь и полковник, а по­кажи, что умеешь. Самозванцев много едет.

—              Ну, коли у вас закон.

Взял Патрик мушкет, пику, отработал артикулы с блеском.

Боярин остался доволен:

—Хорош. Пойдёшь в полк Кроуфорда майором. За приезд на службу государеву тебе положено деньгами двадцать пять рублей да со­болями столько ж. А ещё сукна четыре локтя да восемь локтей дамаска. В приказе дьяк выдаст.

Вместе с Гордоном в тот же полк определили ещё трёх приехав­ших шотландцев.

Так началась для Патрика Гордона долгая служба России, почти сорок лет, до самой его смерти. И началась эта служба вельми трудно.

Пошел Патрик в Иноземный приказ. А дьяк Зарубин денег не даёт, невесть чем отговаривается. Взятки ждёт! Только не на того напал! Шотландцы народ упорный.

Гордон — к Милославскому. Пожаловался.

Тот милостиво кивнул:

—              Ништо. Заплатит.

Дьяк денег всё равно не даёт. Патрик снова к боярину. Тот опять пообещал.

Да Зарубину на боярские обещания начхать. Он гнёт своё:

—              Нет денег, и баста!

Гордый шотландец не стерпел. Встретил боярина, ехавшего в по­местье, и спросил:

—Да кто ж у вас на Москве главный? Царский тесть, большой боярин Милославский, али дьяк Мишка Зарубин? Дьяк-то, видать, по- боле будет!

Такого уж Илья Данилович не выдержал. Вызвал Зарубина, из­лаял его матерно, драл за бороду, пригрозил в другой раз бить кнутом. Выдал дьяк всё положенное.

Осмотревшись, Патрик горько пожалел о своём приезде в сию варварскую державу. В Польше иноземцы жили в великом почёте и многие достигали больших чинов и состояний. Здесь же на чужестран­цев смотрели как на наёмников. Надежда на карьеру ничтожная. Мос­ковиты грубы и необразованны. Приличных манер не знают. Редко кто владеет польским, а уж благородной латыни они и вовсе не ведали.

Гордон записал в дневник: «Люди в Москве угрюмы, алчны, ска­редны, вероломны, лживы, высокомерны и деспотичны, когда имеют власть. Под властью же смиренны и даже раболепны, неряшливы и подлы. Однако при том кичливы и мнят себя выше всех прочих народов!»

Всего хуже плата в низкой медной монете. Ведь за серебряную копейку отдавали четыре медных! О богатстве и думать нечего. Но как отсюда вырваться?

Гордон решил, что никаких денег брать не будет и уедет при пер­вой возможности.

Полковник Кроуфорд с огромным трудом отговорил его от сего намерения:

—              Пойми! Ты же католик! Решишь уехать, тебя наверняка сочтут лазутчиком и сошлют в Сибирь.

Пришлось остаться.

Гордон получил семьсот беглых солдат из разных полков, разме­стил по квартирам в Красном селе и принялся обучать: дважды в день при ясной погоде.

Из Риги приехали ещё тридцать иноземных офицеров, среди них было четверо шотландцев, старых друзей Патрика, ещё из лейб- роты генерала Дугласа. Стало повеселее.

Осенью перешли в слободу Огородники. Как всегда, беды с по­стоем! Гордона поместили к богатому купцу. Так тот, дабы досадить по­стояльцу, приказал разобрать печь в комнате. Такие фортели Гордону не впервой! Патрик перешёл к другому купцу, а к этому определил ка­пральство, двадцать солдат, отнюдь не самых смирных. Через две не­дели купец с радостью уплатил сотню талеров, лишь бы избавиться от сей напасти.

О своих солдатах Гордон всегда заботился, старался защитить их от домохозяев и от городских властей. Помнил: за добро солдат в бою отплатит сторицей.

А бывало всякое. В воскресенье, когда он уехал в Немецкую сло­боду, в третью роту приперся Стряпчий со стрельцами. Кто-то донёс, что солдаты продают водку.

Сие в Московии под строжайшим запретом — хмельное можно купить лишь в царёвом кабаке, у целовальника.

Пока стрельцы ломились в дверь, солдаты успели спрятать водку в саду. Долгий обыск не дал ничего. Обрадованные солдаты дружно вы­шибли стряпчего и стрельцов из дома. Однако тем дело не кончилось. Стрельцы вызвали подмогу.

Полсотни стрельцов снова ворвались в дом и нашли-таки в саду водку! Но и к солдатам подоспела помощь. Стрельцов гнали до ворот Китай-города. Драка началась нешуточная! Сотня солдат выбила шесть сотен стрельцов за ворота. Да из Кремля подоспели ещё столько. При­шлось отступать.

Двадцать семь солдат, не успевших сбежать, повязали, после не­долгого разбирательства били кнутом и сослали в Сибирь. Тут уж Пат­рик ничего не мог сделать.

Как-то вернулся Гордон к себе от капитана Мензиса, а Стас, при­нимая у хозяина плащ и шляпу, молвил:

—Вас сержант Хомяк дожидается. Погуторить хочет.

—  Хомяк? Зови.

Гордон заприметил сего коротышку в первый же день, когда при­гнали дезертиров. Во-первых, он хорошо говорил по-польски. А Пат­рик тогда русский только начал осваивать.

Главное, Хомяк оказался опытным солдатом, из пленных. Два года прослужил в полку квартианеров. Патрик с ходу назначил его сержан­том и не ошибся.

Хомяк низко поклонился от двери. Морда толстая, простодуш­ная, а глаза хитрые.

—              Худо у нас в роте, пан майор! Капитан Спиридонов над солда­тами измывается не по-людски. В субботу полдловил четверых за игрой в карты. Деньги и карты отобрал, ребят посадил в холодную. Ну, нака­зал за дурость, и будя. Так он их теперь вымучивает, грозит сгноить! Шестьдесят рублей отобрал! Не по-хрестьянски сие.

Гордон выругался. Даже чёрта помянул. Сколько раз говорил он Афоньке, предупреждал, даже к полковнику таскал. Без толку!

—              Ладно, Хомяк, ступай! С капитаном я завтра разберусь.

Вызвал Свиридова к вечеру, а всех слуг, кроме верного Стаса, из

дома услал.

— Заходи, Афанасий Константинович, садись! Наслышан я о твоих делах. Что солдат наказал, карты отобрал — добро. Но почему ж ты мне не доложил? Сие негоже. А уж деньги у своих солдат вымучи­вать — вовсе последнее дело. С офицерской честью невместное.

Наглец рыжий ус крутит, да смеётся:

—              Что за честь такая? Наша честь — государю угождать! А на тебя, майор, мне плевать. Ничо ты мне не сробишь. У меня дядька — ближ­ний боярин.

Гордон схватил нахала за шкирку, сдёрнул на пол да отходил ко­роткой дубинкой по спине и по бокам. Капитан едва ушёл, но у порога обернулся:

—              Ты у меня ещё поплачешь! Жаловаться буду!