Михаил Мельтюхов - Мифы Великой Отечественной (сборник)

• Название: Мифы Великой Отечественной (сборник)
• Автор: Михаил Мельтюхов
• Жанр: Биографии и Мемуары

В первые дни войны Сталин находился в полной прострации. В 1941 году немцы «гнали Красную Армию до самой Москвы», так как почти никто в СССР «не хотел воевать за тоталитарный режим». Ленинградская блокада была на руку Сталину желавшему «заморить оппозиционный Ленинград голодом». Гитлеровские военачальники по всем статьям превосходили бездарных советских полководцев, только и умевших «заваливать врага трупами». И вообще, «сдались бы немцам – пили бы сейчас «Баварское»!».

Об этом уже который год твердит «демократическая» печать, эту ложь вбивают в голову нашим детям. И если мы сегодня не поставим заслон этим клеветническим мифам, если не отстоим свое прошлое и священную память о Великой Отечественной войне, то потеряем последнее, что нас объединяет в единый народ и дает шанс вырваться из исторического тупика. Потому что те, кто не способен защитить свое прошлое, не заслуживают ни достойного настоящего, ни великого будущего!

---

«25 сентября 1941 года, после того, как нам удалось продвинуться вперед на 600–700 метров, в пехоте были выбиты почти все офицеры и ротами командовали унтер-офицеры. Вечером того же дня вперед был выдвинут самокатный батальон. Это произошло в тот момент, когда огонь открыла тяжелая артиллерия русских… самокатный батальон был уничтожен. За 26 сентября мы снова продвинулись на 700—1000 метров» [210] .

Заметим, что такое же продолжалось и в дальнейшем – Манштейн бросал в решающую атаку все наличные силы, безжалостно оголял тылы и второстепенные направления и добивался успеха ценой огромных (не только по немецким меркам) потерь – о которых, конечно же, не упомянул в своих мемуарах…

Следующая атака советских позиций началась только спустя три недели – 18 октября. К этому моменту немецкая группировка была усилена и теперь состояла из двух армейских корпусов – 54-го (46, 73 и 50-я пехотные дивизии) и 30-го (22, 72 и 170-я пехотные дивизии). Кроме того, 11-й армии подчинялась 3-я румынская армия генерал-лейтенанта Петре Думитреску, имевшая в своем составе горный корпус (1, 2 и 4-я горные бригады) и кавалерийский корпус (5, 6 и 8-я кавалерийские бригады). В горной бригаде насчитывалось около 10 тысяч человек, а в кавалерийской 4–5 тысяч. К августу 1941 г. численность армии составляла около 55 тысяч человек – с учетом понесенных за предыдущие два месяца потерь (6919 убитых и 12 942 раненых), но без учета поступивших пополнений, о которых сведений нет. По словам Манштейна:

«3-я румынская армия, которая вновь поступала под командование маршала Антонеску, должна была теперь только нести охрану Черноморского и Азовского побережья. Однако, обратившись непосредственно к маршалу, я добился от него согласия на то, что штаб румынского горного корпуса с одной горной и одной кавалерийской бригадой последуют за нами в Крым для охраны его восточного побережья».

Фактически в начале октября горный корпус основными своими силами занимал позиции на Сиваше, а части кавалерийского корпуса сосредоточились во втором эшелоне 11-й армии.

Манштейн оценивает соотношение сил следующим образом:

«Численное превосходство было на стороне оборонявшихся русских, а не на стороне наступавших немцев. Шести дивизиям 11-й армии уже очень скоро противостояли 8 советских стрелковых и 4 кавалерийские дивизии, так как 16 октября русские эвакуировали безуспешно осаждавшуюся 4-й румынской армией крепость Одессу и перебросили защищавшую ее армию по морю в Крым».

Как всегда, Манштейн стремится любой ценой преувеличить силы противника. Действительно, Одесса была эвакуирована уже 16 октября, а отправка войск Приморской армии в Крым началась гораздо раньше. Всего из Одессы было эвакуировано (вместе с армейскими тылами) 67 ООО человек, 576 орудий, 34 танка и бронемашины. Однако до начала немецкого наступления на перешеек успела прибыть только 157-я стрелковая дивизия в составе двух стрелковых, артиллерийского и гаубичного полков. Она была перевезена в Севастополь с 1 по 10 октября и уже 8 октября передана в оперативное подчинение 9-го стрелкового корпуса П.П. Батова. 9 октября ее части заняли оборону в районе Воинки до реки Чатарлык.

17 октября командующий Приморской армией генерал-майор И.Е. Петров получил приказ немедленно отправить вслед за ней на фронт 95-ю, 25-ю стрелковые дивизии и 2-ю кавалерийскую дивизию. Однако переброска войск задержалась из-за нехватки паровозов, вагонов и автотранспорта (из Одессы в составе армии было эвакуировано лишь 1158 автомобилей, 268 тракторов и 3625 лошадей – столько, сколько полагалось на одну немецкую пехотную дивизию). Увы, именно сейчас исход сражения решали даже не дни, а буквально часы.

На 18 октября шести немецким дивизиям на перешейке противостояли 106, 156, 157, 172 и 271-я стрелковые, а также 42-я и 48-я кавалерийские дивизии. 276-я дивизия находилась на Сиваше, две стрелковых и одна кавалерийская дивизия еще только выдвигались к фронту. Манштейн вновь наглядно демонстрирует свой метод подсчета сил: у противника он учитывает все войска, а у себя – только ударную группировку, игнорируя резервы и второстепенные направления. В данном случае он «забыл» две румынские бригады, предназначенные для действия в прорыве, а также горный корпус на Сиваше.

Реально в полосе наступления немцы имели шесть дивизий против пяти. В предыдущих боях обе стороны понесли серьезные потери; если у советских войск они были больше (какутверждал Манштейн), то немецкое превосходство можно оценить как двукратное. Но в любом случае ситуация для Манштейна оказалась очень тяжелой. Поскольку в самые ближайшие дни войска Батова на перешейке должны были получить серьезное подкрепление из соединений Приморской армии, атаковать следовало как можно скорее, невзирая ни на какие потери!

«Наступление должно было вестись только фронтально, как бы по трем узким каналам, на которые перешеек был разделен расположенными здесь озерами.

Ширина этих полос допускала сначала введение в бой только трех дивизий (73, 46 и 22-й пехотных дивизий) 54-го армейского корпуса, в то время как 30-й армейский корпус мог вступить в бой только тогда, когда будет занято некоторое пространство южнее перешейков».

В действительности при наступлении большими силами на узком фронте Манштейн использовал несколько иной прием: три из шести дивизий атаковали советские позиции, другие три двигались во втором эшелоне, поддерживая наступающих своей артиллерией. Через день или два состав атакующих менялся – первые три дивизии выводились во второй эшелон, а в бой бросались три свежие. Позднее, в 1945 г., такую же тактику постоянной замены атакующих дивизий отдохнувшими дивизиями второго эшелона советские войска будут использовать в Берлинской операции…

В первый же день немцы захватили Красноперекопск и подошли к Ишуню, но дальше продвинуться не смогли. Одновременно были нанесены мощные бомбовые удары по передовым советским позициям и железнодорожному узлу Джанкой в тылу. 19 октября 170-я пехотная дивизия, усиленная штурмовыми орудиями StuG. III и «подпираемая» сзади 46-й дивизией, прорвалась к устью реки Чатырлаку Каркинитского залива, обходя Ишунь с запада. Над 106, 157 и 271-й стрелковыми дивизиями нависла угроза окружения. Однако контратакой 172-й моторизованной и 48-й кавалерийской дивизий при поддержке 5-го танкового полка противник был отброшен назад.

После этого наступление немцев замедлилось. Имея превосходство в артиллерии и сильную авиационную поддержку, они были вынуждены буквально прогрызать оборону советских войск, продвигаясь на один-два километра в день. К 22 октября Манштейну удалось занять Ишунь, выйдя всем правым флангом армии к реке Чатырлак, но попытки переправиться через ее заболоченное русло вновь были отбиты советскими контратаками.

Тем временем 22 октября директивой Ставки командующим войсками в Крыму вместо В.И. Кузнецова был назначен вице-адмирал Г.И. Левченко – то есть руководство операциями передавалось флоту. С одной стороны, это было разумной мерой, с другой – управление войсками на какое-то время оказалось нарушенным вследствие смены штабов. Возможно, в сложившейся обстановке действительно стоило передать командование П.И. Батову, командиру 9-го стрелкового корпуса и заместителю Кузнецова.

Тем временем 22 октября на перешеек вышла 2-я кавалерийская дивизия Приморской армии, 23 октября вступила в бой 95-я стрелковая дивизия, на следующий день – 25-я дивизия. К 25 октября на Ишуньские позиции наконец-то подошли их тыловые части. Казалось, вот-вот ситуацию удастся переломить. Однако контратака свежих дивизий, начатая 24 октября, успеха не имела по причине слабой артиллерийской поддержки. Одной из причин неудач генерал Батов и последующие историки считают отказ командования 51-й армии снять с позиций на Сиваше 276-ю стрелковую дивизию – забывая, что против нее находились количественно превосходящие силы румынского горного корпуса и совсем оголять этот участок было нельзя. Кстати, именно через Чонгар советские войска вновь ворвались в Крым осенью 1943 г…

Наступил критический момент сражения. Немецкие войска были остановлены перед Воинкой, они понесли серьезные потери и уже выдохлись – но фактически преодолели перешеек на всю его глубину. Оборона 9-го стрелкового корпуса опасно выгнулась дугой на юг, грозя лопнуть в любой момент. Однако как пишет Манштейн:

«25 октября казалось, что наступательный порыв войск совершенно иссяк. Командир одной из лучших дивизий уже дважды докладывал, что силы его полков на исходе. Это был час, который, пожалуй, всегда бывает в подобных сражениях, час, когда решается судьба всей операции».

Но именно в этот момент Манштейн получил подкрепление – в состав 11-й армии был передан свежий 42-й армейский корпус (132-я и 24-я пехотные дивизии). А ведь немецкий армейский корпус был не просто суммой двух дивизий – в его состав входили сильная артиллерийская группировка и многочисленные корпусные части. Словом, на чашу весов с немецкой стороны была брошена тяжелая гиря.