Людмила Белаш - Имена мертвых

• Название: Имена мертвых
• Автор: Людмила Белаш
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-352-00865-7

Выход нового романа супругов Белаш, несколько лет назад буквально ворвавшихся в нашу НФ, — настоящее событие для любителей современной отечественной фантастики. Увлекательный и динамичный фантастический боевик, философская фантастика, психологическая проза… На страницах новой книги смешаны признаки всех этих жанров и направлений.

Королевство Гратен — страна, где чудо и реальность слиты воедино. Убийство наркобарона в джунглях Южной Америки, расстрел африканского диктатора-людоеда — дело рук одной команды, добывающей деньги для секретных экспериментов. Они — профессор биофизики, танкист-красноармеец и казненный киллер — воскресли благодаря техномагии и упорно продолжают изучать феномен воскрешения мертвых. Однако путь вернувшихся из тьмы опасен и труден. В полнолуние их притягивает мир теней — он рядом, в подземных гаражах и на безлюдных улицах, и души воскресших становятся ставкой в гонках с дьяволом. И с каждым годом воскресшим приходится прикладывать все больше усилий, чтобы не исчезнуть в черноте небытия…

---

Сколько-то времени спустя в столице, в министерстве, некий высокопоставленный чиновник смотрит цветные фотографии — гниющие трупы, трупы, трупы, они обезображены личинками мух, некоторые обуглены, многие, будто в насмешку над смертью, наряжены в шапочки с бубенчиками, в венки из цветов и перьев, пояса с разноцветными лентами. Ох уж эти независимые репортеры, везде-то они нос суют, все-то они унюхают…

«Почему индейцы так одеты?»

«У них был праздник».

«Быть может, это… массовое отравление?»

«Не исключено», — согласно кивает сидящий напротив сильно небритый мужчина в черных очках. Это крайне неприятный, неуютный человек, один из тех немногих людей в стране, что при отличном заработке не имеют ни дома, ни семьи, ни имени, ни внешности. Это один из следователей отдела по борьбе с организованной преступностью. Глупейшая затея — создавать такой отдел в стране, где организованная преступность является формой национального самосознания и едва ли не опорой правопорядка, но, видимо, люди вроде этого небритого типа нужны больному, пораженному коррупцией и насилием государственному организму — лихорадящее государство вырабатывает таких небритых камикадзе, как защитные антитела, заведомо обреченные пасть в противоборстве с разъедающей страну ползучей язвой преступности, но не дать злодеяниям превысить меру. Этих резких мужчин любят женщины и недолюбливают власть имущие Большие Люди. Если бы они еще не лезли в политику, эти стражи порядка…

Но быть следователем такого разряда и при этом не влезть в политику — немыслимо; ведь нынешнее правительство, как и ряд предыдущих, — высшая, рафинированная форма братства гангстерских кланов, и следователь знает, что беседует сейчас с членом клана или с пособником. Это опасно, но он свыкся с опасностью и знает себе цену. Кольт у него засунут за пояс спереди и чуть слева — из кобуры под мышкой его дольше доставать, а жизнь слишком коротка, чтобы медлить с оружием.

«Помните, в Африке был такой случай? — предлагает чиновник свой вариант, — в Камеруне, кажется… из вулканического озера вырвался ядовитый газ — погибло сразу несколько деревень…»

«Бывает и так… Но тут одна деталь — кадры четкие и, если приглядеться, можно рассмотреть множество гильз на земле. И потом — вся деревня сгорела… Странное отравление, не правда ли?»

Чиновник перебирает фотографии словно в надежде найти оправдание случившемуся.

«Теперь эти земли собирается приобрести дон Антонио Оливейра, — наливая себе содовой из сифона, добавляет следователь. — То есть он уже осваивает их, идет разметка леса под вырубку; дело за признанием земли его собственностью».

«Н-да… Как-то все это…»

«…впечатляет, сеньор советник?»

«Слишком заметное… происшествие».

«Пожалуй; случай не рядовой. Ну, не хотели алуче уходить с земли — припугнуть их как следует, и они ушли бы. Но такое устроить… ведь не голые дикари, более-менее очеловеченный народец… мне это напоминает обычай скифских царей: перед концом взять с собой в загробный мир побольше людей, чтобы они там служили царю. Или вождей скифов просто бесило, что другие будут радоваться жизни, когда они уже перестанут».

«А что, полковник Оливейра в самом деле так плох?»

«Поговаривают, у него рак. Вроде бы он оперировался в Штатах, но безуспешно. Из этого я готов сделать предположение, что Бог все-таки есть».

«Что известно о репортере, сделавшем снимки?»

«Он собирался снять сюжет об индейском празднике. Арендовал вертолет — он имел диплом летчика, — кто-то подсказал ему, примерно где и примерно когда можно увидеть что-то стоящее; он туда прилетел и отснял это. Зря он понадеялся заработать, а говорят — умница был».

«БЫЛ?»

«У себя в номере, в гостинице, он случайно разрезал себе горло электробритвой. Прямо до позвоночника. А перед этим он что-то искал в своих вещах — все перерыл и разбросал».

«Не пленку ли, с которой сделаны отпечатки?»

«А ее там не было. Когда он так неосторожно порезался, пленка находилась в корпункте „Ассошиэйтед Пресс“. Вместе с его впечатлениями о Монтеассоно, которые он наговорил на диктофон».

Сеньору советнику остается проглотить эту новость молча. Увы, информация о резне стала неуправляемой.

Следователь раскланивается. Правда, служебный долг велит ему сообщить советнику еще одну, последнюю, самую скверную новость — но уже с порога, полуобернувшись, как бы внезапно вспомнив:

«Да, чуть не забыл… я не успел проверить, но, если меня не обманули, алуче выбрали военного вождя. И он из Монтеассоно».

«Этого быть не может».

«Чего не может быть — так это чтобы Папа Римский принял ислам; все остальное вполне возможно».

«Откуда вы это знаете?»

«Мне сказал таксист, когда я ехал сюда», — нагло врет следователь; своих осведомителей он не раскрыл бы и министру внутренних дел.

«Боюсь, у вас неверные сведения».

«А я боюсь того, что они верные, сеньор советник. Вам приходилось подниматься по реке выше Пуэрто-Регада?»

«Нет».

«Напрасно. Там есть что посмотреть. Я имел счастье бывать там не однажды и видел, как алуче охотятся. По бедности они приучены беречь боеприпасы, и неплохим стрелком у них считается тот, кто попадает в глаз во-от такой обезьянке, — следователь разводит ладони сантиметров на сорок. — Я не завидую нашим парням, если им придется без прикрытия высаживаться с катера на берег, где засели хотя бы трое охотников алуче».

Оставив сеньора советника наедине с его новыми проблемами, следователь выходит из здания министерства на шумную улицу.

У него самого забот по горло.

Пока он находит у подъезда свою машину, заводит ее и выруливает со стоянки, в порту Сан-Фермина грузчики-индейцы ставят на автоплатформу контейнер, принадлежащий этнографической экспедиции. Глава экспедиции, похожий на техасского скотовода, и двое его помощников — все с фальшивыми паспортами, неотличимыми от настоящих — садятся во взятый напрокат «лендровер».

Небритый следователь нам еще понадобится, поэтому запомним его имя, фамилию и чин — комиссар Марио Мартинес де Кордова.

Глава 12

Кое в чем Аник был прав: неожиданная стычка в прихожей позволила войти к Долорес без долгих разговоров, но это не значило, что появление Марсель прошло, как нечто само собой разумеющееся. Как только за вооруженными гостями закрылась дверь, все попрятавшиеся сомнения и страхи выползли из укрытий и стали подкрадываться к Долорес.

Откровенно говоря, Долорес растерялась. Пока Ана-Мария убиралась в прихожей, они с Марсель вдвоем наводили порядок в опустошенном стенном шкафу, и общая работа до поры не давала прозвучать вслух неизбежным вопросам; Марсель, как могла, оттягивала то, что должно было случиться, пыталась сохранить самый естественный тон и старалась, чтобы ни одна реплика не заходила дальше дела, которым они сейчас занимались. «Это куда повесить?» — «Сюда». — «Дай мне плечики…» — «Слушай, а это где лежало?..» Они разбирали вещи вместе, их руки и глаза встречались, но если руки Долорес были так же нежны, как и минуту назад, то в глазах усиливалось тревожное недоверие; она первая не выдержала — собралась аккуратно расправить блузку, но вдруг отбросила ее.

— Послушай!..

— Что? — Марсель улыбнулась, чувствуя, что пришло время для серьезной беседы; когда речь заходит о важном, улыбнуться — самое верное средство. Китайцы говорят: «Кулак не бьет по улыбке».

— Дай мне руку.

Долорес взяла руку так резко, что не сразу смогла найти у Марсель пульс.

Живая, теплая рука; пульс часто, но ровно толкается в подушечки пальцев.

— Перекрестись.

Марсель охотно перекрестилась — и как она сама не догадалась, ведь простейший тест, чтобы убедиться, что ты не во власти нечистого.

— Читай «Отче наш».

И это у Марсель получилось без запинки.

Неизвестно, каких результатов ожидала Долорес, — что Марсель исчезнет с воем в клубах серного дыма? что провалится сквозь все этажи в геенну огненную? согласитесь, подобная феерия под занавес выглядела бы как дурная комедия даже в квартире, где час тому назад одинокая женщина читала свежее барселонское издание «Пополь Вух», а полчаса назад в прихожей палили из бесшумных пистолетов и истекал кровью совершенно незнакомый мужчина. Но Долорес было не до смеха. Внешне она прямо-таки с научной строгостью стремилась выявить и, если удастся, посрамить Врага рода человеческого, однако, к счастью Марсель, Долорес мало что смыслила в мистике и демонологии и без внимания проходила мимо магазинов, где торгуют соответствующей литературой.

В глубине души Марсель побаивалась, что ее по недомыслию или в переполохе ткнут чем-нибудь патентованным, но среди действительно близких ей людей никто не был всерьез одержим оккультными науками. И поэтому, когда Марсель бойко отбарабанила «Отче наш», Долорес поняла, что ей нечем больше испытывать гостью из небытия. Святой водой окропить? применить святые дары? — как-то не запаслась заранее. Крестное знамение выполняет правильно… Да незачем это — и не нужно… эти пробы дремучие — откуда вырвались? Католическая автоматика в мозгу сработала.