В Бирюк - Косьбище

• Название: Косьбище
• Автор: В Бирюк
• Жанр: Фэнтези

---

-- Дык он любимую княгинину служанку за сиськи дёргал. Она-то ему морду и расцарапала.

-- Лады. Петьке -- плетей, обоих -- на торг, ты - к княжему стремени. Выступаем.

Такие интриги закручиваются, с такими "подставами"... С самого детства. И потихоньку собирается-формируется очередная молодёжная банда имени очередного княжича. Княжич вырастет -- своих сверстников в "ближники" возьмёт. Отцовых советников-помощников... более-менее тотально, более-менее вежливо отправит в "за печку". "Отцы и дети" разворачиваются в княжеских домах при каждой смене главы дома. И будет безродный ложкомойкин сынок -- воеводой из первейших, будут ему родовитые из "земских" в землю кланяться. Может, и сам в бояре выйдет, начало своему собственному боярскому дому положит. Но -- нужно удержаться возле княжича. Любой ценой. Как следствие - сволочизм с "младых ногтей". Просто как способ выживания ребёнка в данных социально-экономических условиях. Получается идеальный защитник "веры, царя и отечества". Идеальный, потому что все остальные -- ему волки. "Разделяй и властвуй". Мудрость не русская, но на Руси постоянно применяемая. Про этнические дивизии в Советской Армии никогда не слышали? А про бойню в Новочеркасске?

Но проблема у таких ребят та же, что и у древних спартанцев -- потолок низкий. Когда смолоду идет отбраковка по физическим параметрам -- мозгов образуется мало. И в социуме, и в индивидууме. В Афинах -- философы, историки, драматурги, скульпторы... Стаями ходят. А в Спарте -- царь Леонид да Ксенофонт. Впрочем, последний -- родился и вырос в Афинах.

Перуну повезло -- он при Мономаховой дружине родился, все встряски-перетряски пережил, гриднем стал. Вскоре и десятника получил. И всё -- потолок. Как часто бывает при повышениях по службе -- сперва радость, надежды, потом обуза, рутина. А как меняется характер у "господ офицеров" в такой ситуации... Куприна с Гаршином не читывали? Запойное пьянство -- не самый тяжёлый вариант. От тоски ждёшь войну как невесту молодую. На Руси после смерти сына Мономахова - Мстислава Великого началась междоусобица. Но Перуну было уже под сорок -- поздновато для повышения. Что чувствует строевой офицер, когда его по возрасту повышением обходят... "Есть страшное слово: "никогда". Но есть ещё более страшное слово: "поздно".

Перун дослужил до положенных 55. Дальше - судьба отставника-янычара. Не семьи, ни детей. Старые раны по всему телу, память о былых победах, о себе -- молодом, сильном, "яром". И -- надельная грамотка в зубы. Без привычки, без навыка к крестьянскому труду. Но с твёрдой уверенностью, что все неслужившие - "дерьмо жидкое", все проблемы можно решить ударом типа "падающий сокол" в голову, или, на худой конец, с помощью "кричащих ягодиц". Верный воин русского князя. Верный -- до костей. Сказать: "до мозга костей" не могу ввиду наличия сильного сомнения в присутствии...

Разговор у нас с ним сразу пошёл наперекосяк. Точнее, и разговора не было. На мой вежливый поклон и "здрав будь, добрый человек"... будто и не было ничего. Взглядом мазнул и дальше пошёл. Только уже с крыльца, через плечо:

-- Эй ты, как тебя, старшего позови.

"Здесь ты -- никто, и звать тебя -- никак. И место твоё -- у параши". Странно, на Руси же с гостями вежливы. Или про моё изгнание узнал, или про шалости слышал? В чем причина-то?

Причина оказалась простая, на мне прямо написанная. Я как-то среди своих об этом забываю. А зря. Неполовозрелый малолетка не имеет права быть наблюдаем и различаем в информационном пространстве "мужа доброго". А я постоянно забываю об этом. И о том, что переубеждение производится кровью. Пока -- только переубеждаемого. Непрерывно и неизбежно. Из всего народа, с которым я в этой "Святой Руси" сталкивался, пожалуй, только Яков да ещё Спирька, хоть и не с первого раза, но что-то такое уловили. Без мордобоя или других... больно привходящих.

Когда мои поднялись, да со сна умылись... Опять заморочка: зовут в избу. По обычаю нужно, чтобы три раза позвали. Первый раз поблагодарить, отказаться и на крыльце сеть. Второй раз снова поблагодарить, отказаться и в сенях сесть. Третий раз поблагодарить, согласиться и у порога сесть. А вот когда ещё раз позовут да за столом место укажут, тогда можно на краешке лавки устроиться. Щей похлебать из общей миски в очередь, держа ломоть хлеба под ложкой, которую через пол-стола к себе несёшь. И -- никаких разговоров, а то -- ложкой по лбу. "Когда я ем -- я глух и нем". Дождаться, пока хозяин свою ложку положит да опояску распустит. Подождать, пока хозяин ритуальные вопросы проведёт. Насчёт погоды: "экие ныне дожди идут. А вот в прошлом годе...- В прошлом-то -- да, а вот когда Долгорукого упокоили... тады, поди, суше было".

Хозяин обязательно спросит насчёт "здоров ли твой скот? А баба?". Отвечать надлежит с подробностями, развёрнуто. В зависимости от настроения, хозяин может провести лекционный час. Например, на тему: "Молодёжь ныне негожая. Даже и на бабу лазать не умеют. А вот в наше время...". За все высказанные советы следует искренне и длинно благодарить...

Как-то я не понимаю попаданцев -- или это у них чего-то со слухом, или - у меня. Каждое патриархальное общество имеет набор ритуалов. И оно их исполняет. Непрерывно, по каждому поводу. Вот нормальный русский ритуал приёма гостя -- разговор по делу начинается через час-полтора. Это не родственники, не праздник, не какое-нибудь важное мероприятие. Это просто "в гости зашли". Полтора часа собственной жизни на каждое "здрасьте" - это что, для всех попаданцев нормально? Местным -- да, нормально. Они слово "час" знают, а вот что в нем 60 минут -- нет. И не хотят: время определяется по солнышку, рабочее -- состоит из двух частей: до обеда и после. Фраза: "Я жду вас в десять ноль пять" - не только не воспринимается, но и даже не думается.

Маршал Жуков в своих мемуарах весьма сожалеет о преждевременной отдаче приказа об открытии огня при нанесении упреждающего ракетно-артиллерийского удара по немецким позициям при выдвижении противника для атаки в ходе "Битвы на Курской дуге". По его мнению, если бы он подождал ещё 45 минут, то "потери противника в живой силе и технике могли бы быть существенно выше". В разы. А наши, соответственно, ниже. И на "Дуге", и позднее, на "Валу". На немецком "Восточном вале", который проходил по Днепру.

"Переправа, переправа!

Берег правый, как стена...

Этой ночи след кровавый

В море вынесла волна"

Вот так выглядит цена времени. Три четверти часа и десятки, может быть -- сотни тысяч сохранённых человеческих жизней.

Здесь я тоже могу сказать: "Ребята, начинаем через три четверти часа". Им все слова по отдельности -- понятны. А смысл -- напрочь нет. Нет самой идеи точного измерения времени. И кто-то говорит, что предки были такими же как мы? Были. Как нынешние сомалийцы. Восход -- намаз, заход -- намаз, полдень -- намаз. Ну и что ещё нужно знать о времени? Ах да - ночь. Ночью -- темно.

И так не только на Руси. "Благородный сэр не ждёт более четверти часа" - так это уже 19 век. "Точность -- вежливость королей". Ну это вообще... совсем чуждое, инородное и противоестественное. Как здесь -- в "Святой Руси", так и в моей России начала третьего тысячелетия. И не только для наших местных "корольков", но и для всех их "младших помощников третьего дворника" - "ни чё, подождут". Настолько крепко вбито, что даже серьёзные бизнесмены удивляются и обижаются, когда оказывается, что за это "ни чё" надо платить как за "чё". Или -- многократно больше. Немалые деньги теряют, свои собственные. Но от этого "ни чё" - никуда, ну наше это. Цена времени возникает только в индустриальном обществе. У англичан, немцев это умение ценить время, и своё, и чужое, вбивалось столетиями промышленных революций, а у нас... Сталинская статья о сроке за опоздание на работу несколько сдвинула ситуацию. Но потом -- прямо по песне: "отечественные как-то проскочили".

Первая мировая. Перрон в Берлине, убывающий на фронт офицер спрашивает у кондуктора:

-- Когда отправляется этот поезд?

-- В шестнадцать часов, двадцать семь минут, одиннадцать с половиной секунд.

-- Почему такая точность?

-- Так война, герр офицер.

Перрон в Москве. Аналогичные собеседники.

-- А скажи-ка мне, братец, когда этот эшелон пойдёт?

-- Дык хто ж его знает. Может, седни, может, завтрева.

-- А что так?

-- Дык война ж, барин.

У меня ещё одна заморочка: зовут -- надо войти в двери. Ну вроде -- чего проще? Ага. А этикет? Я первым идти не могу -- сопляк. И не первым не могу -- господин должен идти перед людьми своими. Как всегда в команде: изменился порядок следования -- начинают меняться командные статусы. Вошли в сени, Ивашко с Николаем сели. Остальные стоят -- сесть места нет. Я так вовсе у входных оказался. Ладно, я не гордый. Я-то -- да, а остальные? Ивашка в открытые двери на двор глянул:

-- Слышь, Ноготок, выйди во двор, там мужички что-то возле наших коней крутятся.

Ноготок и собрался идти. А как же? "Первый номер команду подал". Дрючком ему в грудь.