Кэти Келли - Уроки разбитых сердец

• Название: Уроки разбитых сердец
• Автор: Кэти Келли
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-057172-7, 978-5-403-00679-8

Трогательная и романтичная история трех женщин из трех поколений большой и шумной ирландской семьи.

Иззи, покорившая Нью-Йорк, еще в ранней юности поклялась, что никогда не полюбит женатого мужчину, и все же нарушила свой зарок…

Аннелизе всю себя отдала семье — и однажды поняла, что любимый муж изменил ей с лучшей подругой…

Мудрая Лили долгие годы хранит тайну загадочной любовной истории своей юности…

Три женщины.

Три истории любви, утрат и обретений…

---

«Почему бы в таком случае этой глупой корове не вернуться к себе в Килдэр?» — ворчала Лили, обращаясь к Виви.

Миссис Шанахан улыбнулась, вспоминая юную, ершистую девушку, которой когда-то была. В те годы ей казалось, что она знает о жизни все. Какое заблуждение! Тогда она еще не понимала, что деньги и блестящее положение не ограждают от жестокости этого мира. Испытания выпадают на долю каждого, будь ты служанка или госпожа. Разница по большому счету не так уж велика.

Доносящийся из церкви гул голосов стал громче. Молящиеся начали читать «Верую». Лили обреченно вздохнула: минут через десять месса закончится, прихожане выйдут из церкви и начнут суетиться вокруг нее, споря, стоит ли вызывать врача.

Ее подруга Мэри-Энн примется взволнованно причитать, что Лили еще раньше жаловалась на легкое головокружение; бедняжка вконец разнервничается, ослабеет, и ей придется самой отсиживаться на скамейке, чтобы прийти в себя. У людей бывают самые причудливые пристрастия, вот и у Мэри-Энн имелось хобби — ипохондрия. Довольно бодрая для своих восьмидесяти шести лет, она не могла ступить шагу без любимых таблеток и изводила бесконечными жалобами лечящего врача.

В отличие от нее Лили не любила привлекать к себе внимание. Она решила уйти прежде, чем дворик наполнится людьми, обогнуть церковь и медленно пройтись по Патрик-стрит. Лили надеялась, что чашка крепкого чаю в «Доротас» прибавит ей бодрости.

Можно будет посидеть за столиком и поглядеть на рыбацкой лодки, возвращающиеся в гавань. Как раз по четвергам Красный Винни (он получил свое прозвище благодаря ярко- красному непромокаемому плащу) доставлял на берег верши с омарами. Винни всегда находил время поболтать с Лили, рассказать о лежбище тюленей за мысом Лорканс или о чайках со странной желтой полосой на крыльях: «…тридцать пять лет рыбачу, а впервые вижу такую диковину».

«Винни еще молод, потому и удивляется переменам», — усмехнулась про себя Лили. Сама она так долго жила на свете, что давно убедилась: на самом деле жизнь меняется куда меньше чем кажется на первый взгляд. Все в этом мире движется по кругу, все повторяется. Нужно дожить до глубокой старости, чтобы это понять. Завершив виток, прошлое возвращается и становится настоящим.

В последнее время Лили стала все чаше задумываться о прошлом — о Ратнари-Хаусе, о леди Айрин, о дорогой Виви. Всему виной та чудесная австралийская девочка, которая так вежливо и осторожно говорила по телефону — боялась потревожить старую развалину.

Она назвалась Джоди Бекетт и сказала, что к ней случайно попала фотография Ратнари-Хауса 1936 года, день рождения леди Айрин.

«Великолепный снимок, красивый, словно кадр из фильма, — взволнованно сообщила она. — Двое мужчин и две женщины стоят у камина, а перед ними на полу тигровая шкура. Это мне как раз не понравилось, потому что шкура настоящая. Жестоко окружать себя подобными вещами. Но остальное просто изумительно. А какая шикарная одежда, что-то невероятное…»

«Это верно», — криво усмехнулась Лили. Вечера в Ратнари-Хаусе проходили с размахом и пользовались неизменным успехом. Только не у тех, кому в шесть часов утра приходилось наводить чистоту в доме после очередного гульбища и дрожать от холода, ползая на коленях по мраморному полу с тряпкой в руках, стараясь не шуметь, чтобы не потревожить никого из господ, которым ничего не стоило разбудить тебя среди ночи, если им что-то вдруг понадобилось.

Но девочке с милым именем Джоди ни к чему об этом знать. Малышка доверчиво призналась Лили, что замужем за ирландцем, новым заместителем директора местной школы, и что семья ее прапрадеда родом из графства Корк. В Брисбене они считали себя ирландцами и обожали все кельтское.

«Мне всегда хотелось побольше узнать о прошлом Ирландии, — сказала Джоди по телефону. — Я давно этим занимаюсь и собрала кучу материалов еще до переезда. Я люблю эту страну».

Благодаря Голливуду, великой фабрике грез, прошлое зачастую превращается в романтическую сказку, где бессловесные слуги, вполне довольные своей ролью неотесанной деревенщины, появляются лишь для того, чтобы почтительно снять шляпу, а господа купаются в роскоши и наслаждаются жизнью. Лили могла бы рассказать юной Джоди совершенно другие истории о так называемых добрых старых временах, но девочка, конечно же, ждет от нее совсем не этого.

Да, были в прошлом и шелковые платья, обнажавшие белые холеные спины, и сверкающие бриллианты или изумруды, извлекаемые из шкатулок с фамильными драгоценностями ради приемов и балов. Но это лишь внешняя сторона жизни, а изнанка выглядела куда менее привлекательно. В те времена существовал и целые семейства и даже династии слуг, эти люди появлялись на свет, чтобы верой и правдой служить хозяевам, выполняя все их прихоти. Считалось, что покорность и раболепие у них в крови. Однако не все из них желали носить чепцы, фартуки и ливреи, кланяться, приседать в бесчисленных реверансах и повиноваться приказам тех, чье единственное достоинство — тугой кошелек.

Лили было хорошо знакомо это чувство. С самого детства ее жгла ненависть к таким, как леди Айрин, к большим господам, самонадеянно распоряжавшимся чужими судьбами.

Миссис Шанахан вздохнула, вспомнив свою юность. Сколько же гнева и возмущения носила она в себе в те годы. Нынешняя молодежь даже не представляет себе, что такое классовые различия, а тогда людей из разных сословий разделяла непреодолимая стена, и деньги играли здесь отнюдь не главную роль. Родившийся в крестьянской семье умирал крестьянином. Таков был непреложный закон жизни. Можно было ненавидеть и презирать сложившийся порядок, но никто не в силах был его изменить. Вряд ли Джоди рассчитывала услыхать от старухи подобные откровения.

— Я заинтересовалась историей Ратнари-Хауса, но почти ничего не смогла найти. Удивительно, но в библиотеке нет ни одной книги об усадьбе. Представляю, как много вы могли бы досказать об этом доме. Я бы с удовольствием послушала, если… — тут Джоди немного замялась, — если, конечно, вы согласитесь поговорить со мной. Мне бы не хотелось вас утомлять.

— Ну что вы, деточка, — добродушно отозвалась Лили, — разговоры меня не утомляют. Покажите мне фотографию, и я охотно расскажу вам все, что вас интересует.

Миссис Шанахан подумала о коробке на чердаке. Джоди наверняка пришла бы от нее в восторг: там собраны письма, фотографии, театральные программки, ресторанные меню, круглая пудреница с остатками пудры «Чайная роза» — подделка под золото, высохшие цветы из свадебного букета Лили, продовольственные карточки, уцелевшие с послевоенных времен — словом, всевозможный хлам пятидесятилетней давности. Разговаривая с Джоди, миссис Шанахан то и дело возвращалась мыслями к коробке.

Лили не раздумывая согласилась встретиться со славной девочкой из Австралии, но так и не решила, стоит ли извлекать на свет божий драгоценное содержимое заветной коробки. Там хранились секреты. Не тайны государственной важности, и все же секреты, которыми Лили ни с кем прежде не делилась.

Свою тайну она могла бы доверить лишь одному человеку — Иззи. Но стоит ли обременять внучку чужими секретами, когда у нее имеются собственные? Лили заметила, что в последнее время Иззи чуточку изменилась. Она звонила бабушке из Нью-Йорка так же часто, как прежде, но теперь ее голос звучал немного настороженно, в нем появились смущенные нотки, совсем как в детстве, когда ей было что скрывать от взрослых.

— У тебя все в порядке, дорогая? — спросила Лили в воскресенье, когда в последний раз разговаривала с Иззи.

— Все хорошо, — откликнулась та бодрым тоном, до того похоже на свою мать, что у Лили невольно сжалось сердце. Иззи разговаривала в точности как Элис: те же мягкие интонации, та же манера особо выделять некоторые слова, та же гладкая, торопливая речь. Голос Иззи окончательно сформировался через несколько лет после смерти матери, и Лили порой охватывало мучительное смятение, когда она слышала внучку. Казалось, покойная Элис вдруг ожила и заговорила.

Внешне высокая и сильная Иззи с молочно-белой кожей, синими, как у самой Лили, глазами и волосами цвета карамели мало походила на мать, хрупкую, темноволосую, с оливково-смуглой кожей, доставшейся ей от легендарной прабабушки, неистовой Сайв.

По семейным преданиям, бабушка Сайв была в родстве с феями, и в прежние времена ее именем пугали детей.

Но маленькая Лили никогда ее не боялась. Бабуля Сайв, должно быть, просто опередила свое время. Этой упрямой, несгибаемой женщине следовало родиться на пару веков позднее.

Неудивительно, что она нагоняла на всех страх. Вот кто, наверное, мог бы порассказать самые невероятные и удивительные истории. Жалко, что рядом с ней не оказалось никого, готового выслушать ее рассказы о прошлом.

Лили вздохнула. Хотелось бы верить, что она правильно поступила с дневником. Но кто знает, что на самом деле правильно, а что нет? После звонка Джоди Бекетт Лили не находила себе места от беспокойства. Она вдруг ощутила, как стремительно бежит время, и ее охватило жгучее нетерпение. Лили так и подмывало позвонить Иззи и обо всем ей рассказать, но ее удерживала мысль о том, как странно это будет выглядеть, если она вдруг позвонит в Нью-Йорк среди недели, чтобы поделиться своими сомнениями. Бедняжка Иззи еще решит, чего доброго, что у бабушки старческое слабоумие.