Джастин Скотт - Девять драконов

• Название: Девять драконов
• Автор: Джастин Скотт
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Триллер
• Год: 1996
• ISBN: 5-87322-191-Х

Самая большая сделка всех времен произойдет 1 июля 1997 года, когда в соответствии с договором между Великобританией и КНР Гонконг отойдет к Китаю. В романе описаны события начала 1997 года, когда гонконгское общество находится на грани хаоса и международные силы вступили в решительную схватку за доминирование в бывшей колонии. Это захватывающая история жестокой борьбы двух женщин, полных решимости контролировать жизнь самого изменчивого города мира.

«Победить может лишь та, которая знает, когда сражаться, а когда прекратить борьбу». Эта старинная китайская мудрость хорошо известна Вики Макинтош, дочери владельца крупнейшей торгово-промышленной компании Гонконга, и его любовнице, красавице-китаянке Вивиан Ло.

После гибели Дункана Макинтоша две женщины вступают в борьбу за главенство в «Макфар». Что же возьмет верх? Холодная расчетливость и воля представительницы шотландского клана или восточное вероломство?

---

— Знаешь, Мэри, я вдруг вспомнила — я всегда говорю с Питером так, словно твой отец жив…

— У меня есть отчим, — отозвалась Мэри.

— В Сиднее?

— Нет, В Лос-Анджелесе.

— Как ты зовешь его?

— Лаое.

— Это означает — дедушка?

— Или хозяин. Он гораздо старше, и мы — большая семья.

— Да-а, — сказала Викки, думая о том, что имел в виду Питер, говоря, что Мэри живет в фантастическом мире. Она вдруг вспомнила о его находке. Но Питер казался умиротворенным, и, может быть, они сошлись на чем-то, что не портит им жизнь? Однако Викки была не настроена на компромисс.

— Многие уехали в Сидней?

— Мы больше интересуемся Сингапуром. Сидней слишком далеко.

— От чего?

— От торговли с Китаем.

— Собственно, я никогда не понимала до конца, как твоя семья торгует с Китаем?

Мэри посмотрела на нее пристальным, тяжелым взглядом.

— Есть много способов. Все мы китайцы, в конце концов. В сущности, я давно уже думаю — может, тебе нужна наша помощь, чтобы установить связь с Таном Шаньдэ?

— Извини, не поняла?

Откуда Мэри знала о Тане?

— У нас есть люди в провинции Фуцзянь, которые могут помочь.

— Буду иметь в виду, спасибо. Ну вот, я встаю.

— Не нужно иглоукалывания?

— Нет.

Мэри помахала иглой:

— Подожди минутку, Викки. Я сейчас приведу в порядок твою спину.

— И ты сможешь и дальше слушать мои разговоры с Питером?

Мэри вспыхнула:

— Что это должно означать?

— Ты шпионишь за мной. Ты используешь Питера как прикрытие.

— А для кого я шпионю за тобой, могу я спросить?

— Для своей семьи. Откуда ты узнала, что я ищу встреч с партийным лидером Таном?

— Клянусь тебе, Викки, я не шпионила за тобой. И уж в особенности для моей семьи.

— Тогда как же ты узнала?

— Питер сказал мне, что у тебя есть сумасшедшая идея-фикс, чтобы задействовать Тана для помощи в решении проблемы с водой для «Голден Экспо».

— У Питера, оказывается, длинный язык, — отрезала Викки, чувствуя себя дурочкой, что доверяла ему. Слава Богу, у нее был предлог с питьевой водой.

— И я тебе скажу кое-что еще. У тебя только что был последний сеанс массажа. — Мэри открыла коробочку для игл, положила туда иглу и с шумом захлопнула ее. — Нет, ты просто нечто, Викки. Я с твоим братом уже год, я вернула его в хан как мужчину, который может помочь, и ты же оскорбляешь меня. Я просто не перестаю удивляться тебе, Викки. Я знаю, сейчас на тебя многое давит, но ведь и на меня тоже. И очень жаль, что ты поддаешься этому, потому что рвешь слабые ниточки, которые еще держат эту семью. Может, мне оставить твоего брата твоим нежным заботам? Может, мне отправиться в Сидней? Ты этого хочешь?

— Прости меня.

— До встречи. Ты еще хуже, чем твой отец.

— Я чувствую себя полной дурой. Мне правда очень жаль. Ты можешь простить меня, Мэри?

Фуцзяньские женщины известны своей чувственностью, но столь же известна их гордость, и Мэри не была исключением.

— Пока, — сказала Мэри и выскочила из двери. Ее каблучки застучали по ступенькам. Хлопнула входная дверь. Потом взревел ее «мерседес» — прочь из Пик-хауса.

Ненавидя себя, Викки встала и оделась. Но она была уверена, что кто-то из их круга предал ее отца Ту Вэй Вонгу. — Кто-то должен был сказать ему, что у отца назначена встреча на красной джонке.

Цины, соседи Вивиан из квартиры напротив, выехали в понедельник. Ли, жившие внизу, надеялись сдать квартиру на правах субаренды. Мистер Тон наверху ходил взад-вперед по тонкому паркету, но вывесил около лифта объявление, что продает мебель. И если ее дом мог служить показателем происходящего, казалось, что все, кто мог, съезжали, а те, кто не могли, были в отчаянье.

Вивиан услышала резкий звук через стену — Нэнси, барменша, включила свет в ванной. Нэнси завязала «особые» отношения с кем-то из каэнэровских чинуш и поэтому оставалась.

А Вивиан — нет. Это казалось невероятным и это было невозможно до конца осознать, но ребенок, который должен скоро родиться, подорвал ее решимость связать свою судьбу с Гонконгом. Вивиан обнаружила, что ее раздирают противоречивые чувства. Она кляла физиологию за свои страхи и призывала здравый смысл, но чувствовала, что что-то, чего она не может потрогать руками, гонит ее прочь из дома.

Ее дом давал ей ощущение безопасности до кризиса, разразившегося после заварушки с Китайской башней. Даже продажа его в убыток себе не выход — не было покупателей. Ей нужно просто уехать и ждать, пока кто-нибудь из каэнэровских бюрократов сделает ей предложение о покупке через несколько лет. И она решилась уехать. Ее слабая защита от злых духов теперь была бессильна. Может, ее инбик и ее алтари и зеркала придутся по душе какому-нибудь покупателю-коммунисту, который хоть как-то чтит древние обычаи. Она оставит ему Тинь Хао, но возьмет с собой маленькую фарфоровую статуэтку богини Гуаньинь. Тетушка Чен подарила ее Вивиан, и она хотела в один прекрасный день отдать ее своей дочери, которая росла в ее теле. Она укладывала Гуаньинь в полиэтиленовый пакет, когда раздался звонок из холла. Легкий укол страха пронзил ее.

Обычно она игнорировала звонки, но сейчас она ожидала, что заберут ее вещи, ее шелковые ширмы и прочий скарб. А может, это пришла машина в аэропорт — правда, для этого слишком рано. Но мало ли, кто это мог быть. В этот день она ждала много звонков.

— Белокурая гуйло дала мне сотню долларов, чтобы я позвонил опять, — сказал ей консьерж на кантонском. — Мне отфутболить ее?

— Меня нет дома.

Минутой позже консьерж позвонил опять:

— Тысячу извинений, но белокурая гуйло дала мне еще сотню долларов, чтобы я позвонил снова. И что мне сказать?

— Скажите ей…

Словно издалека она услышала в трубке:

— Пожалуйста, Вивиан. Пожалуйста, мне нужно поговорить с вами.

Вивиан представила себе Викки в фойе, заглядывающую через плечо консьержа, толкаемую людьми, снующими туда-сюда.

— Пожалуйста…

А потом чудо из чудес:

— Я хочу извиниться.

Вивиан была в растерянности.

— Так что мне ей сказать? Дома вы или нет?

— Дома, — вздохнула Вивиан. — Пошлите ее наверх.

Слава Богу, она еще не успела упаковать всю кухню.

Она может предложить кофе. Вивиан налила воду в чайник и поставила на плиту. Потом отдернула занавески. Если она позволила войти Викки Макинтош, то это может сделать и весь оставшийся город. Над Ноз-Пойнт вился дымок. «Опять уличные беспорядки», — подумала она.

Она открыла дверь, услышав шум лифта.

— Сюда, — позвала она. Дочь тайпана выглядела скорбной и измученной. Взглянув на нее поближе, Вивиан увидела, что щеки ее осунулись, и оттого глаза казались огромными, как море. Наверное, она много плакала.

Они обменялись слабыми улыбками.

— Входите.

Викки вошла как кошка, настороженная и напряженная. Но она перешагнула порог входной двери с решимостью, которой позавидовала Вивиан. Сама она уже месяц плелась по улицам, как гусь. Глаза Викки быстро обежали мебель, потом остановились на упакованных вещах.

— Вы уезжаете?

— В Канаду.

— Это несерьезно. Когда?

— Сегодня днем. Хотите зеленого чаю?

Викки казалась подавленной.

— Да, спасибо.

Вивиан пошла к плите, Викки за ней, остановившись прямо за ее спиной.

— Вивиан, я пришла к вам за помощью.

Вивиан вдруг неожиданно почувствовала, что устала от гуйло.

— Мне показалось, что вы пришли извиниться.

Глава 31

Викки почувствовала, что ее решимость выдыхалась, как затухавший прилив.

Если такие талантливые, гордые и честолюбивые китайцы, как Вивиан, отреклись от Гонконга, тогда британская Коронная колония дегенерирует в еще один типичный трещащий по швам от толп народа город на побережье Китая. Как же, хотелось ей спросить, насчет оттачивания ума?

Но потом Викки вдруг вспомнила, как на лице Мэри отразилась боль, прежде чем на нем проступил гнев. Порывистая и решительная, Викки иногда была неправа, и, может, пройдет немало времени, пока подружка Питера простит ее. Она уже начала думать: неужели готовность обороняться — это единственное, чему она научилась у отца?

Она опять взглянула на Вивиан. Несмотря на внешнее спокойствие, эта женщина страдает. И если она, гуйло, была в шоке оттого, что Вивиан решила сдаться и эмигрировать, то сама Вивиан должна быть просто сгустком боли, сожаления, и растерянности.

— Мне жаль, что вы уезжаете. Наверное, это решение далось вам нелегко.

— Простите меня, но мне трудно поверить в то, что вам жаль.

Викки глубоко вздохнула, хорошо понимая: чтобы справиться с привычкой заводиться, нужна постоянная бдительность. Она научилась у отца, как бороться; теперь ей нужно учить себя слушать.