E.Allard - E Allard Prizraki proshlogo

• Название: E Allard Prizraki proshlogo
• Автор: E.Allard
• Жанр: Прочая старинная литература

---

Я понаблюдал, как подбежали охранники, подхватили его, надавали по мордасам и куда-то потащили. Включив свет, я осмотрел кавардак. У меня шевельнулась досадная мысль, не предъявит ли мне хозяин яхты немаленький счёт за испорченные вещи. Но разбить окно я сам не мог, а разломанный стул, в случае чего, оплатить сумею.

Около стены я заметил дощатый гардероб, в нем висело несколько летних костюмов, слишком большого размера, но это лучше, чем бегать голышом. Я вышел на палубу, веселье было в полном разгаре, слышались пьяные вопли, песни, громко орала музыка. Я прошёлся по проходу и наткнулся на Верхоланцева, который еле держался на ногах, с двух сторон его поддерживали две полуголые длинноногие блондинки. Главреж размахивал початой бутылкой и что-то громко объяснял спутницам. Я проследовал дальше, свернул в коридорчик, мне навстречу попалась другая девица с длинными, соломенными волосами и чёлкой, закрывавшей пол-лица. Увидев меня, она кинулась мне на шею с воплем:

— Красавчик, не хочешь заняться любовью?

Конечно, она сказала гораздо более откровенно, я отстранил её, заставив скукситься:

— Ты голубой? — разочарованно протянула она.

Я вдруг представил, что найду Милану в объятьях пары мужиков и мне стало противно. Но я взял себя в руки, прошёл в салон, у окна заметив целующуюся парочку. Вернее сказать, невзирая на свидетелей, они занимались любовью, я проследовал мимо них, поднялся на верхнюю палубу. По коридору дефилировали пьяные в дупель гости обоего пола, я аккуратно заглядывал в полуоткрытые двери кают, натыкаясь на развесёлые компании. Вышел на нос, здесь была устроена танцплощадка, несколько пар, тесно прижавшись друг к другу, медленно двигались под музыку. Мне стало одиноко и холодно, я развернулся, чтобы вернуться в каюту и вдруг услышал возглас:

— Олег!

Милана подбежала, прижалась и начала целовать меня в таком исступлении, словно я вернулся с того света.

— Господи, какое счастье! — воскликнула она, оторвавшись, наконец, от меня. — Я безумно напугалась, зашла в твою каюту, а там все вверх дном перевёрнуто.

Чтобы не рассказывать, что на меня напал убийца, я сжал её в объятьях и начал покрывать жадными поцелуями лицо, шею.

— Подожди, дорогой, — запыхавшись, сказала она, наконец.

Схватив меня за руку, она потащила меня куда-то вниз, по винтовой лестнице. Мы оказались на нижней палубе. Она распахнула дверь и буквально затащила внутрь, дрожа от возбуждения. Я отнёс ее на кровать, которая занимала большую часть каюты, оформленную в нежно-розовых тонах. Милана разделась сама, но тут же спряталась под одеяло. Почему она вдруг начала стесняться? Я понял, когда нырнул за ней, почти все её тело было в эластичных бинтах, у меня сжалось сердце. Черт возьми, я мог потерять её навсегда. Осторожно прикасаясь губами, словно Милана была хрупким сосудом, начал целовать. Пару раз она скривилась, когда я все-таки сделал ей больно. Я спустился ниже, туда, где распустился цветок нашей страсти, лаская языком, Милана дрожала от возбуждения, выгибалась, как тетива лука. Быстро завелась, мы слились воедино, став на время единым существом, дыша в такт друг другу. Я выбросил из головы все глупые мысли, мне лишь хотелось держать и не отпускать никогда моё драгоценное сокровище. Я называл её самыми нежными именами, какие смог придумать, шептал о любви.

Она лежала на спине, блаженно улыбаясь. Она не убежала от меня, как в первый раз, наоборот, прижав мою голову к себе, запустила пальцы в волосы, ласково поглаживая, проговорила:

— Боже, я так жутко испугалась. Прибежал Боря с вытаращенными глазами и сказал, что ты упал за борт.

— А что ж меня так долго искали? — спросил я с иронией. — Полчаса вокруг яхты плавал, никто меня не видел.

— Наверно, он не сразу обнаружил тебя. Но, слава Богу, вытащили же! — воскликнула она, взъерошив мне волосы.

Если она так боится за меня, может быть, у меня есть шанс? Пристально вглядевшись в ее блестевшие от радости глаза, произнёс:

— Я должен тебе сказать, Милана. Я люблю тебя. Уйди от Верхоланцева. Мы будем вместе навсегда. На всю жизнь.

Она усмехнулась, мягко провела по моему лицу, обведя глаза, нос, подбородок и ответила спокойно:

— Олег, ну представь себе. Я уйду, у меня не будет ни одной роли больше. Он постарается. Он же «серый кардинал» кино всея Руси. Буду сидеть дома, стареть. Лет через десять ты будешь ещё очень и очень молод, а я стану старухой, толстой, некрасивой. Ты меня бросишь, и я буду сама в этом виновата.

— Какая старуха! Семь лет разницы — это так страшно? Когда мужчина на сорок лет старше жены — это нормально. Когда жена старше чуть-чуть — катастрофа, — зло воскликнул я.

— Я тебе нужна, потому что не твоя, а когда стану твоей, ты потеряешь ко мне интерес. Я знаю, — печально возразила она. — Давай не будем об этом. Нам ведь просто хорошо вместе. Зачем что-то менять?

Я присел на кровати, отвернувшись, и с горечью проговорил:

— Понимаю, съёмки закончатся, выбросишь меня из головы. Другого найдёшь.

— Ты что обиделся? — спросила она удивлённо, обвила за талию, прижалась, нежно погладила. — Олег, пойми, эти вопросы так не решаются. Ты мне очень дорог. Я впервые ощутила, как мне может быть дорог мужчина. Но я не могу так — взять и уйти. Олежек, ну, пожалуйста, не обижайся. Расскажи лучше, как идёт твоё расследование.

Я тяжело вздохнул, понимая, что разговор начал совершенно зря. Улёгся на спину, заложив руки за голову, и ответил:

— У меня трое подозреваемых. У всех есть мотив, доказательств у меня немного, но кое-что есть.

— И кто?

— Ну, во-первых, твой муж. На месте преступления я нашёл запонку Верхоланцева. Такую же обнаружил в его гардеробной, случайно там оказался. Во-вторых, Розенштейн. Северцев попал в финансовую кабалу к нему, работал на него. Что делал — пока не знаю, но это было явно противозаконно и очень неприятно для него. Возможно, Северцев пригрозил продюсеру, что пойдёт в полицию и все расскажет.

— Господи, Олег, они не могли этого сделать. Чепуха! — перебила она меня раздражённо. — Если ты случайно попал в комнату Дмитрия, то и любой мог попасть. Взять запонку, подложить на место убийства. Он мог эту запонку потерять. Дальше. Розенштейн был в бешенстве, когда Гриша пропал — мы и так выбивались из графика, а замена актёра — страшные расходы. Давид — жуткий скупердяй, за копейку удавится. Если может на чем-то сэкономить — всегда сделает. Нет, ты, конечно, прав, у Гриши действительно были серьёзные денежные проблемы. Но какой смысл Розенштейну его убивать? Он потерял возможность получить назад свои деньги.

— Возьмёт с жены, — предположил я.

— Вряд ли. Ну а третий кто?

— Как ни странно — Мельгунов.

— Господи, Олежек, ты ходишь по кругу, — снисходительно проговорила она. — Одни и те же люди и все абсолютно не причастны к смерти Гриши. Уверяю тебя. Ну, были у Гриши и Мельгунова плохие отношения, но ты же видел это чмо. С кем у него могут быть хорошие отношения?

— Милана, ты не знаешь, почему Мельгунов носит на обеих руках часы?

— У него контракт с фирмой. За рекламу получает ощутимый гонорар, вот и старается. Если бы мог, он бы их и на нос себе надел, и на член, — засмеялась она. — Какое отношение это имеет к твоему расследованию?

Я только раскрыл рот, чтобы рассказать историю о призраке, как вздрогнул, услышав стук в дверь.

— Милана Алексеевна, вы здесь? — прозвучал робкий голос Лили. — Бенедикт Романович приехал. Вас приглашают.

Я выругался про себя. Наверняка, Лиля слышала, как мы тут мило беседовали в кровати. Пойдёт и доложит теперь Верхоланцеву.

— Хорошо, через полчаса я приду, — спокойно ответила Милана. — Олег, подожди меня, я принесу тебе костюм.

— Не надо, — буркнул я, вылезая из кровати. — На палубе посижу, воздухом подышу.

— Олег, ну хватит дуться. Что ты, как маленький ребёнок.

Она быстро оделась и осторожно выскользнула в коридор, через десять минут вернулась, и подала мне аккуратную стопку одежды.

— Примерь, мне тоже надо переодеться. Приходи в салон, — сказала она и, поцеловав в щёку, выпорхнула из каюты.

Я нацепил чёрную рубашку, пиджак кофейного цвета в яркую золотистую полоску, и такие же брюки. Ко всему попугайскому гардеробу прилагался длинный, узкий галстук темно-бордового цвета с чёрной окантовкой.

Я поднялся на среднюю палубу, в салоне за столиками уже расселись гости, часть мест оставались пустыми — некоторые так и не смогли привести себя в более-менее трезвый вид. Хотя я увидел почти ровно сидящего рядом с Миланой Верхоланцева. На сцене в круге света явился Сильвестр и торжественно объявил, показывая в улыбке сверкающие фарфоровые зубы:

— Наш самый дорогой и почётный гость — Бенедикт Романович! Встречайте!

Все захлопали, в салон важно прошествовал немолодой человек в дорогом, старомодном костюме, сильно облысевший, в очках с толстыми дужками, с солидным брюшком. Он взошёл на сцену и театрально произнёс, будто выступал на сцене перед многотысячным залом: