Виктор Сафронов - Легионеры

• Название: Легионеры
• Автор: Виктор Сафронов
• Жанр: Прочие приключения

У каждого свой, непростой и тернистый путь в Иностранный легион.

---

Они задумались над превратностями судьбы. Все проблемы в конце концов свелись к очередной бумаженции. Паспорта, справки, выписки из документов. Даже умерев, ты без свидетельства об этом прискорбном факте, являешься неполноценным покойником. Объектом шуток и товарищеских розыгрышей для оставшихся в живых. Осознавать это отвратительно и горько, в первую очередь для самого умершего.

* * *

Алексей сидел за празднично накрытым столом, боясь поднять глаза и встретиться с насмешливым взглядом Маринки-чужой половинки. Неторопливая беседа, легкое позвякивание посуды. Тосты, здравицы, пожелания.

Угощение было выставлено в честь их выздоровления и выписки из больницы. Приглашены самые близкие родственники и друзья. Ему бы сидеть и радоваться тому, что наконец-то наступила возможность отведать истинно домашней кухни, а он сидел, как петух на насесте и корил себя за свою непроходимую детскую доверчивость, если не сказать более жестко — тупость. Набычился и излучал отрицательные флюиды.

Когда наконец до него дошел весь комизм ситуации, он почему-то решил считать себя несправедливо обиженным и, не смеялся. Сергей видя подавленной состояние своего друга пытался его каким-то клекотом хоть как-то подбодрить. Но тот находился в состоянии критического нокдауна. То есть еще не упал, но еще одно легкое дуновение сквозняка, движение корпусом и он сам рухнет. Даже бить не надо. Рефери смотрит в затуманенные глаза… и останавливает поединок.

— Ты, имея все это, рисковал жизнью, ради баловства играл в войну? — он был просто сражен наповал. — У нас в птурской области бесноватый фашистик, людей пачками жрет на обед. Все от этого урода разбегается. Куда угодно, только бы подальше, не желая быть заложниками параноика. А ты себя испытываешь? Ну, брат… Никогда я этого не пойму…

Находившийся рядом Синоним, приглашенный в качестве почетного друга семьи, услышал эти горькие слова. По крайней мере, Алексей именно такой, горький оттенок пытался придать сказанному.

— Врежь ему, братан, врежь… — поддержал он его. — Он только о себе в первую очередь и думал. Соглашайся малыш, слова хотя и обидные, но возразить нечего.

— Ну, прости, старина. Я не думал, что ты так болезненно воспримешь этот безобидный розыгрыш, — Сергей, не обращая внимания на слова человека которого он видел первый раз в жизни, хотел как-то загладить свою вину перед Алексеем. — Ты — заблуждался. Мы с сестрой — решили тебе не мешать…

— Ты не подменяй понятия, — обижено засопел Алексей. — Вы надо мной все это время издевались и веселились от всей души. А я, дурень совхозный, все принимал за чистую монету, так как даже представить себе не мог, что и госпиталь, и дворец, и воинство на самолетах, и… все остальное. Может принадлежать одной семье. Да, что представить? Я в своей жизни такого не видел никогда…

Алексей горестно замолчал. Сергей сидел рядом поникший, испытывающий чувство вины. Синоним видя, что закадычные друзья замолчали, решил не мешать им разбираться в самих себе и удалился.

* * *

После скучного обеда многие, посчитав свою миссию исполненной, откланялись и покинули гостеприимный дом. Хозяева особенно никого и не задерживали. Основная масса удалилась пить кофе, доедать десерт «жаренная репа а ля шартрез» и травить себя изысканными сигарно-трубочными ароматами.

Сергей приметил какое-то шальное состояние у Алексея и просигнализировал ему, что, мол случилось, капрал? Тот ответил уклончиво и непонятно: «Все. Достали. Сегодня напьюсь и пусть им будет стыдно.»

Кого он имел под этим непонятным «им»? Глаза у него, в поисках собутыльника, заскользили по «Рыцарскому залу» живописно украшенному книгами, да половичками-рушниками на стенах, гобеленами называемые…

В момент безрезультатных поисков достойного соперника, как раз под руку подвернулся старый вор и насмешник Синоним… И не то, чтобы он специально навязывал им свое общество. Он просто мимо проходил…

Конечно не просто…

Конечно не проходил, а сидел в другом конце зала, беседуя с японцем Абоко о сложностях электрических сейфовых запоров.

Конечно он сам все подстроил и хотя его пришлось повсюду искать, но следовало отдать ему должное, продумал он это мастерски. По крайней мере именно так, Сергей позже объяснял то, что случилось в дальнейшем.

— А не выпить ли нам с вами, за дружбу между народами.

Издали начал свой тонкий подход к проблеме выпить Алексей. Как уже было разъяснено выше, сам Синоним все это и подстроил.

— Пожалуй, правильное предложение.

Поддался искушению представитель уголовного истеблишмента, делая вид, что для него данный намек носит неожиданный характер.

— Ну, тогда только на брудершафт?

— Согласен.

— По полному?

— А-то, как же.

На полную он согласился погорячившись. Он то думал, что разговор идет о рюмках, а Алексей набухторил водки «Циррозной особой» в толстые, долго сохраняющие вкус стекла стаканы. Граммов по двести пятьдесят, ее родимой получилось, ни как не меньше.

Отступать было некуда. На карте стояла честь всего уголовного сословия, чьи интересы он представлял.

Чем еще Алексей удивил всех до выпивки? Он сам спустился на господскую кухню и в большой, бельевой корзине принес недоеденную свинную ногу, огромный шмат сала, увесистый каравай хлеба, банку маринованных огурцов, пару колец колбасы, что-то еще… Раскладывая все это на крышке рояля, строго предупредил собравшихся поглазеть на новый, непривычный для глаз чопорной публики аттракцион, что закусывать будет много, с удовольствием и аппетитом. А тот, кто не привык к такому зрелищу, может отвернуться и не смотреть.

Собравшаяся публика от всего увиденного была в шоке.

После обеда… Есть холодную баранину со свининой, колбасу с огурцами, смачно и вызывающе ими хрустя и хрумкая? Варварски, руками отламывать от каравая здоровые хлебные краюхи… Заедая всем этим, с «хеканьем» выпитый алкоголь. Нонсенс… Абсурд… Безумие…

Ну ладно… Разве, что один раз… Вы так вкусно это делаете… Дайте и мне, вот этот маленький кусочек… Но все равно, это варварство!

Алексей смотрел на окружавшие его удивленные, вытянутые знаком вопроса лица и объяснял Сергею простые истины и понятия.

— Они, ведь почему, эти друзья заграничные, с трех-пяти рюмок, от души блюют и основательно болеют?

— Откуда ж мне знать? — Сергей думал о чем-то о своем и только ради того, чтобы поддержать беседу ответил: — Это ты у нас специалист-любитель по питью и питанию.

— Оттого, что не приучены закусывать, — он выпил, зажевал огурчиком, тщательно перемолол заброшенный в рот кусок колбасы и продолжил. — Еда отдельно, алкоголь отдельно. Правильный, здоровый организм, эту утонченную пытку отказывается нормально воспринимать, и, избавляется… И, фонтанируя всеми имеющимися в нем отверстиями…

Он очень образно руками показал, как организм отторгает из себя все противное и неправильное. Сергей, глядя на гусаровскую жестикуляцию очень живо вспомнил свою давнюю попытку знакомства с алкогольным отравлением. И сославшись на то, что до сих пор не попросил у отца прощение, с подкатившимся к горлу комом, как можно быстрее ретировался из этой веселой компании.

* * *

Выпили брудершафт, троекратно облобызались, стали закусывать. Беседа, после перехода на «ты», сразу приобрела неформальный характер. Правильный русский был забыт, как, правда и неправильный… Манеры задвинуты подальше… Фраки и смокинги расстегнуты, манишки приспущены, а короны сдвинуты чуть набок и набекрень.

После, повторили за здоровье Организации Объединенных Наций. Все присутствующие посчитали себя обязанными присоединиться. Опять наливал Алексей. Он всех громко предупредил, что за такое пожелание, все уважающие мирные инициативы российского правительства и наши национальные традиции, обязаны выпить стоя и до дна.

Давились, но пили. Национальные традиции стоили того.

После, каждый из присутствующих посчитал себя обязанным выпить за здоровье ЮНЕСКО. Потом за процветание церкви. И уже в конце концов, каждый был вынужден выпить за мир во всем мире. Но, когда попытались воплотить это желание в жизнь, осуществить т.с. многовековое стремление народов к миру, выяснилось, что пить уже нечего. Обслуге пришлось срочно спускаться в погреба и протирать бутылки…

— Нас здесь не любят, — на чистом русском завопил обделенный любовью Гусаров. — Где Серега, где этот несносный симулянт? Ноги нашей здесь не будет…