Виктор Сафронов - Привет из ада

• Название: Привет из ада
• Автор: Виктор Сафронов
• Жанр: Прочие приключения

Книга является третьим романом серии. С предыдущими её объединяют некоторые песонажи и новые события

---

Двойной оклад, новые впечатления, чтобы им ноги из задницы повырывало за такие впечатления. Что еще… За честь здесь служить идет непримиримая борьба добра со злом, черного и белого, сладкого и горького… Надо и тесты лучше других выполнять и физически быть серьезно подготовленным. Старались и попадали сюда лучшие.

Похоже, что кроме оклада и дальнейшей возможности выбирать себе более престижные места службы других калачей и сладких пряников здесь не было. Зато в больших количествах были неприятности.

Как и двести, и пятьсот, и еще черт его знает, сколько лет назад климат здесь оставался тем же самым. Перенасыщенным испарениями и влагой для русского народа непригодным к проживанию.

"Русских" а так называли всех выходцев из бывшего СССР, спасало то, что они приноровились тырить спирт, которым протирают и смазывают технику, летательные аппараты и другие приспособления. Этим, самым верным и неоднократно проверенным способом туркменские сибиряки спасались от всевозможной малярии, жары и поносов. Как говорили в войсках: оно и лекарство и настроение поднимает.

* * *

Когда Коле Рысаку в ряду со многими сообщили, что через несколько дней возможна отправка за гору в далекие земли он никак на это сообщение не отреагировал.

В тот момент он продолжал находиться в состоянии прострации или, чтобы было понятнее в длительном и достаточно глубоком нокауте.

Он был вял, источал из себя запах повышенного потоотделения и абсолютно ко всему равнодушен. Даже перед сном закрывшись в туалете, он перестал разглядывать глянцевые порнографические журналы и слушать радио "Виагра". Уму непостижимо… Должно было случиться, что-то из ряда вон выходящее, чтобы закаленного бойца привести в такое расстройство.

Оказывается, в это состояние его ввел вождь и учитель, соратник по ратному ремеслу капитан Гусаров.

Рысак его таким, как в ту памятную ночь никогда не видел…

Он ввалился пьяный и мало того, что разбудил, но вообразив, что находиться на строевом плацу начал формировать походные колонны для длительной осады и взятия Карфагена. Из-за отсутствия в резервах Верховного главнокомандующего солдатских ресурсов, строил сонного Колю, продолжая маршировать по комнате, зычно выкрикивая странные речевки: "Кто шагает дружно в ряд — это ленинцев отряд…" или "Кто там шагает правой? Левой, левой, левой…".

После торжественного марша ввиду ознаменования прощания со своим прошлым он вполне достоверно попытался окопаться и занять круговую оборону.

После, дело житейское потребовал к себе уважительного уважения. Когда Коля выполнил требование гуру и окончательно проснулся, Гусаров рассказал ему непростую и трагическую историю о своей жизни и любви к одной вредной дамочке, в результате чего они в тюрьме и познакомились.

В принципе такие откровения в тягостных условиях военного быта, вполне нормальная вещь любишь и люби. К этому собеседник отнесся с пониманием и сочувствием. Он его еще успокоил тем, что мол "любовь зла, полюбишь и козла" — если уж совсем припрет… Только рассказом о тяге к женскому полу ночь не закончилось. Впереди ждали сюрпризы похлеще.

Прерываясь на всевозможные красочные лирические отступления, явно украденные из книжки стихов поэта Есенина. Гусаров в заключительной части своей слезливой эпопеи поведал историю о том, что ему поручено за хорошие деньги в предстоящей боевой операции извести с лица земли, банду арабских наемников…

Фигурально выражаясь всю эту нечисть в эту самую землю и закопать.

Назвал даже суммы, обещанные ему за их головы.

Коля, конечно, воспринял блиц-новости, как монтажные расхождения извилин и первые признаки белой горячки. После, вспомнил народную тюремную мудрость "что у трезвого на уме, то у пьяного на языке". Еще вспомнил неживые глаза капитана Гусарова уставившиеся в одну точку и, судя по всему готовые изменить соотношение между созерцанием и реализацией…

В последних, финальных аккордах саги до него дошел смысл всего сказанного. Скоро бой, а с ним и возможность получить пулю в лоб. Как он не старался избежать преждевременной кончины, как не пытался обмануть судьбу-злодейку. Ничего не получилось. Вот она, сидит рядом, уставившись в собственный плевок, и плюет при этом на его молодую, и ею же загубленную жизнь.

В этом состоянии безразличия и подготовке к неминуемой гибели, Коля Рысак и продолжал находиться.

ГЛАВА 42 ОТКРОВЕНИЯ

Можно было напрямую спросить у командования, так, мол и так, какие у тебя, сучий потрох, ко мне претензии и почему ты выполняешь смертный приговор?

И добавить, все должно произойти естественным путем, без насильственных действий.

Здравый смысл все же взял верх, над первым порывом сорваться в бега. Отловят и точно пристрелят, да и куму из гебе — Ивану Петровичу скорей бы уж, земля ему пухом, такое точно не понравиться.

Как говорили древние мудрецы, а после них и Гусаров "предупрежден, значит спасен". Но все равно неприятно. Тем более тогда же явился собутыльник Гусарова какой-то штабной и, умоляя найти еще выпивки начал сообщать военные тайны, только успевай записывать, если конечно умеешь. Для правильной ликвидации банды следует тщательно подготовиться, выждать подходящий момент и только после этого, выполнить задуманное и отрепетированное действие.

"Не подумай, — со вздохом, сквозь сопли говорил штабной. — Ничего личного. Я с этого живу и этим зарабатываю себе на хлеб, а своим детям на бананы. Ты же на меня не обижаешься".

Еще чуть-чуть и Коляну стоило его пожалеть. Абсурд и нелепость. Жертва жалеет своего палача из-за того, что солнце напекло ему на лобное место. Чужим детям нужны витамины, поэтому Рысаку необходимо подставлять свое тело под пули наемников.

* * *

Пока планы командования не изменились. Поэтому пришлось воздушным путем, пересекая горные хребты, ледники и ущелья приземлиться на вертолетной площадке недалеко от базового лагере.

Рысак от ожидания неизбежного, так и не пришел в себя. Срочно с кем-нибудь следовало поделиться. Другой так бы и поступил. Но Рысака воспитывала тюрьма, а там делиться переживаниями не принято. Каждый выплывает сам.

На ознакомление с окружающим пейзажем и климатическую адаптацию, командование отводило одни сутки.

— Вы прибыли, не на курорт. — Говорил перед строем прибывших солдат и офицеров подполковник Калдыр Мардубалиев. Говорил он громко и со значением. Вокруг же и птицы пели, и пахло горными цветами, и насекомые в траве верещали что-то свое, членистоногое. Но никто не отвлекался, все слушали Калдыра.

— Деньги вам платятся не за то, что бы вы их могли с удовольствием тратить, а совсем для другого. Чтобы вы могли спокойно и с честью умереть…

С того места, где стоял Коля Рысак раздался сдавленный полный невыплаканного горя полузадушенный стон. Мордубалиев правильно понял его назначение и скороговоркой поправился:

— Ну, это… Не умереть… Я здесь, гм… Неправильно выразился… Здесь вам деньги, я имел вас вех ввиду, особо не понадобятся. Разве что в ресторан зайти, кружку пива через организм пропустить… Или, к примеру, венок на могилу друга заказать…

Вновь, с того же самого места раздался тот же самый стон. Однако звучал он гораздо тише, заключительным аккордом последнего издыхания траурно и торжественно. Подполковнику ничего другого не оставалось, как скомандовать "вольно".

После прослушивания зажигательной командирской речи, сонно-зевающее воинство приступило к обзорной экскурсию по окрестностям их временного пристанища. Завалилось в домики и палатки спать.

* * *

Была у них на базе одна интересная особенность. Знаменитая полоса препятствий. Многие приезжали проверить свои кондиции, вложиться в норматив. Не у всех получалось.

Фантазия работала однобоко, но эффективно. Особенно было весело, когда к ним приезжали журналисты за сенсационными материалами о жизни простых солдат и офицеров, о ежедневных буднях в условиях войны для жизни не предназначенных.

До того, как начать вести переговоры по ведению журналистских интервью и съемок на военном объекте командиры поступали достаточно прямолинейно, но оригинально.

Без различий и скидок на половые характеристики ушлых журналюг, "трубадурам тупого пера" предлагалось пройти эту полосу. Без учета контрольного времени, просто пройти от начала до конца. Тем, кому удавалось это сделать, вне зависимости от полученных травм и ушибов разрешалось многое… Что характерно, тон репортажей его комментарии становились гораздо мягче и объективнее.

* * *

Полоса представляла собой одним из основных элементов, специально вырытые глинистые траншеи, наполненные протухшей водой.