Бернард Корнуэлл - Горящая земля

• Название: Горящая земля
• Автор: Бернард Корнуэлл
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-62710-3

Вот уже многие годы пылает в огне земля Ангелкинна — Англия, раздираемая междоусобицами местных вождей и стонущая от кровавых норманнских нашествий. Но раздорам, как и всему в этом мире, должен прийти конец. А для этого нужно, чтобы страной правил один король. И таким королем должен стать Альфред Уэссекский — кто, как не он? Но, чтобы победить, ему нужен авторитетный и опытный военачальник. Такой в Англии тоже только один — Утред Беббанбургский. Альфред всеми правдами и неправдами пытается заставить Утреда служить ему. Но непокорный воин мыслит лишь об одном — отвоевать свое родовое владение и править в нем независимо ни от кого. Однако война следует за ним по пятам. Ведь королевства рождаются в битвах героев — и герои не в силах избежать своей участи…

---

— Сколько людей с тобой поедет? — спросила меня той ночью Гизела.

Это было в нашем доме, доме римского торговца, построенном на северном берегу Темеза. От реки часто воняло, но мы привыкли к этому и жили счастливо. У нас имелись рабы, слуги и стража, няньки и повара. И у нас с Гизелой было трое детей. Утреду, старшему, должно быть, исполнилось тогда лет десять. У него была сестра Сиорра, а младшему, Осберту, сравнялось всего два года, и он отличался неутолимой любознательностью.

Утреда назвали в мою честь, как меня самого назвали в честь отца, а моего отца — в честь его отца. Но этот последний из Утредов раздражал меня, потому что был бледным нервным ребенком, цепляющимся за материнскую юбку.

— Я возьму триста человек, — ответил я Гизеле.

— Всего-то?

— У Альфреда достаточно людей, а я должен оставить тут гарнизон.

Гизела вздрогнула.

Она снова была беременна и вскоре могла разродиться. При виде моего обеспокоенного лица она улыбнулась и успокаивающе проговорила:

— Я выплевываю детей, как косточки. Сколько времени уйдет на то, чтобы убить людей Харальда?

— Месяц… — предположил я.

— К тому времени я уже рожу, — сказала она, и я прикоснулся к амулету в виде молота Тора, висящему у меня на шее.

Гизела снова успокаивающе улыбнулась.

— С родами мне везет.

Это было правдой. Ее роды проходили довольно легко, и все три наших ребенка выжили.

— Ты вернешься и найдешь нового плачущего младенца, — сказала Гизела, — и это будет раздражать тебя.

Я быстро улыбнулся и ответил, что так оно и будет, после чего вышел на террасу, раздвинув кожаные занавеси.

Было темно. На дальнем берегу реки светилось несколько огней — там, где крепость охраняла мост, — и в воде отражалось дрожащее пламя. На востоке в прорехе между облаками появилась розовая полоска. Река бурлила, прорываясь под узкой аркой моста, но больше ничто не нарушало тишины в городе. Время от времени лаяли собаки, с кухни порой доносился смех.

«Сеолфервулф», пришвартованный в доке рядом с домом, поскрипывал под легким ветерком. Я бросил взгляд на берег ниже по течению, туда, где поставил на окраине города небольшую башню из дуба. На этой башне люди день и ночь вели наблюдение, высматривая увенчанные головами чудовищ суда, которые могли явиться, чтобы атаковать лунденские пристани. Но на вершине башни не пылал предупреждающий огонь. Все было спокойно.

Датчане были в Уэссексе, но Лунден отдыхал.

— Когда все закончится, — сказала Гизела из дверного проема, — может, нам стоит отправиться на север…

— Да, — ответил я.

Потом повернулся и посмотрел на ее красивое узкое лицо и темные глаза. Гизела была датчанкой и, как и я, устала от уэссекского христианства. Человек должен иметь богов, и, может быть, есть какой-то смысл и в вере в единственного Бога, но зачем выбирать такого, который слишком любит бич и шпоры? Христианский Бог не был нашим богом, однако нам приходилось жить среди народа, боявшегося его и осуждавшего нас за то, что мы поклоняемся другому божеству. Однако я принес Альфреду клятву верности, поэтому оставался там, где он требовал.

— Он не может долго прожить, — сказал я.

— А когда он умрет, ты будешь свободен?

— Больше я никому не давал клятв, — ответил я, и ответил честно.

По правде говоря, я дал еще одну клятву, и она могла меня разыскать, но той ночью мои мысли блуждали так далеко от нее, что я верил: мой ответ Гизеле правдив.

— А когда он умрет?

— Мы отправимся на север, — сказал я.

На север, обратно к моему отчему дому рядом с морем Нортумбрии, к дому, который узурпировал мой дядя. На север, к Беббанбургу, на север, к землям, где язычники могут жить без того, чтобы к ним непрерывно приставали с распятым христианским Богом. Мы отправимся домой. Я служил Альфреду достаточно долго, но я хотел вернуться.

— Обещаю, — сказал я Гизеле, — клянусь, что мы отправимся домой.

Боги засмеялись.

Мы пересекли мост на рассвете — три сотни воинов и полторы сотни мальчиков, которым полагалось заботиться о лошадях и нести запасное оружие. Копыта громко стучали по импровизированному настилу, когда мы ехали в сторону дымов, говорящих о том, что в Уэссексе орудуют грабители.

Мы пересекли широкое болото, где во время прилива среди тонкой травы темнели лужи речной воды, и взобрались на покатые холмы за болотом.

Я оставил большинство людей гарнизона в Лундене, взяв только личные войска, воинов, давших мне клятву верности, бойцов, которым доверял свою жизнь. Из таких человек я оставил в Лундене лишь шесть, чтобы они охраняли мой дом. Ими командовал Сердик — он был моим боевым товарищем много лет и чуть не плакал, умоляя взять его с собой.

— Ты должен охранять Гизелу и мою семью, — сказал я ему.

Поэтому Сердик остался, а мы поехали на запад по тропе, истоптанной овцами и рогатым скотом, которых гнали в Лунден на убой.

Мы видели, что местные жители побаиваются. Они все время посматривали на далекий дым, и таны выставили дозорных на крышах домов и на возвышенностях среди деревьев.

Не раз и не два нас принимали за датчан, и люди в суматохе бежали к лесам, но, как только выяснялось, кто мы, возвращались. Им полагалось гнать свой скот к ближайшему бургу в случае опасности, но люди всегда неохотно покидают дома.

Я приказывал целым деревням взять скот, овец и коз и отправляться в Сутриганаворк, но вряд ли они послушались. Они предпочли бы выжидать до тех пор, пока датчане не начнут дышать им в затылок.

Однако враг оставался далеко к югу, поэтому, возможно, эти крестьяне рассудили правильно.

Мы сами свернули к югу и поднялись повыше, ожидая в любой момент увидеть захватчиков. Я послал далеко вперед разведчиков, и была уже середина утра, когда один из них дал сигнал, помахав красной тряпкой — он увидел то, что его встревожило. Я погнал лошадь к вершине холма, но увидел только деревню внизу.

— Люди бежали, господин, — сказал разведчик. — Они увидели меня и спрятались среди деревьев.

— Может, они бежали от тебя?

Он покачал головой.

— Они уже были напуганы, господин, когда я их увидел.

Мы оглядели широкую долину, зеленую, цветущую под летним солнцем. На дальней ее стороне возвышались лесистые холмы, и ближайший дым был за ними. Я видел небольшие поля, соломенные крыши деревни, дорогу, идущую на запад, мерцание ручья, извивающегося между лугами. Врага я не видел, но густолиственные деревья могли прятать всю орду Харальда.

— Что в точности ты заметил? — спросил я.

— Женщин, господин. Женщин и детей. Несколько коз. Они бежали туда.

Он показал на запад.

Итак, беженцы покинули деревню. Разведчик мельком заметил их между деревьями, но теперь их и след простыл. Как и тех, кто заставил их бежать. В длинной широкой долине не видно было дыма, но это не означало, что людей Харальда там нет.

Я подхватил поводья лошади разведчика, повел ее вниз, чтобы мы не выделялись на фоне неба, и вспомнил тот день — много лет назад — когда я впервые отправился на войну. Я был со своим отцом, который возглавлял фирд, толпу людей, оторванных от своих крестьянских хозяйств, вооруженных по большей части мотыгами, косами и топорами. Мы шли пешком и, конечно, представляли собой медлительную, беспорядочную армию. У датчан, наших врагов, были лошади. Они вытащили свои корабли на сушу и прежде всего нашли лошадей, а потом стали танцевать вокруг нас.

Мы извлекли из этого урок. Мы научились сражаться, как датчане, если не считать того, что Альфред теперь верил, будто его оснащенные гарнизонами города должны остановить вторжение Харальда — а это означало, что в сельской местности Харальд получил полную свободу. Я знал, что его люди будут верхом; но он вел слишком большую армию, поэтому его грабящие округу отряды, без сомнения, все еще прочесывали землю в поисках лошадей. Наша первая работа заключалась в том, чтобы убивать этих грабителей и отбивать у них захваченных коней. Я подозревал, что именно одна из подобных банд орудует на восточном краю долины.

Среди своих людей я нашел такого, который знал эту местность.

— У Эдвульфа здесь поместье, господин, — сказал он.

— У Эдвульфа?

— Тана, господин. — Он ухмыльнулся и рукой изобразил жирное брюхо. — Большой, толстый человек.

— Значит, он богат?

— Очень богат, господин.

Из всего этого следовал вывод, что какие-то датчане нашли роскошное место для грабежа, а мы нашли легкую добычу, которую можно будет перерезать. Единственная трудность — как провести триста всадников через гребень холма так, чтобы их не увидели с восточного края долины? Но мы обнаружили тропу среди деревьев, и к полудню все мои люди прятались в лесах к западу от поместья Эдвульфа.