Генри Мортон - Шотландия: Путешествия по Британии

• Название: Шотландия: Путешествия по Британии
• Автор: Генри Мортон
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-35499-3

Шотландию для мира открыли два великих уроженца этих мест — поэт Роберт Бернс и романист Вальтер Скотт, а повторное «открытие» Шотландии состоялось уже в XX столетии — и в немалой степени заслуга этого «открытия» принадлежит Генри Волламу Мортону. В Шотландии Мортон побывал дважды; и если первая поездка была во многом «поверхностной», то во второй раз путешественник попытался сполна проникнуться шотландским духом — и это ему удалось. Всюду, куда бы ни приводила дорога или горная тропа, Генри Мортон осматривался по сторонам с неподдельным и благожелательным интересом, какого, казалось бы, трудно ожидать от англичанина в Шотландии, с интересом, который сумел передать в своих книгах и которому последние немало обязаны своей непреходящей популярностью.

---

Я смотрел на маленькие белые домики на обочине дороги и вспоминал, что один из них в прошлом служил Ламбертонской заставой. В старину сборщик платы за проезд просыпался, заслышав стук копыт на Берикской дороге, и выходил из дома за причитавшейся мздой. Наверное, не раз ему доводилось наблюдать, как пролетали почтовые кареты, из которых доносились возбужденные голоса — мужской и женский. Это ссорились будущие новобрачные, обсуждая детали предстоящего обряда бракосочетания.

Вплоть до 1856 года — когда брачный закон лорда Брума положил конец романтическим бракам в Шотландии — ламбертонский заставщик не хуже пресловутого «кузнеца» из Гретна-Грин наживался на нетерпении английских возлюбленных. Я так и вижу объявление в окошке его дома: «Здесь вы можете купить имбирного пива и заключить брак. Все на самых выгодных условиях».

Если свернуть по переулку налево и пересечь сельский двор, вы окажетесь перед незабываемым шотландским мемориалом. Увы, в этих развалинах сегодня трудно разглядеть Ламбертонскую кирку. А ведь на этом месте свершилось событие, которое через длинную цепь романтических и трагических перипетий привело шотландского короля Якова VI на английский трон. Представляю, в каком приподнятом настроении он ехал на юг, чтобы стать Яковом I Английским.

За столетие до того пышная кавалькада пересекла границу и свернула к Ламбертону. Многолетняя война между Англией и Шотландией завершилась перемирием по поводу бракосочетания дочери Генриха VII, Маргариты Тюдор, и шотландского короля Якова IV. В Ламбертоне юную невесту — а на тот момент ей исполнилось лишь четырнадцать лет — встречали шотландские эмиссары.

После этого был Эдинбург, шумно радовавшийся предстоящему событию. Над улицами плыл колокольный звон, городской фонтан бил вином, на Кэннонгейт старые каменные стены были увешаны гобеленами. И знаменитый поэт Уильям Данбар читал вслух свою оду «Чертополох и Роза».

Так среди ламбертонских кустов крапивы было посеяно зерно, которое со временем дало судьбоносные всходы. Среди них — и жизненная драма Марии Стюарт, и неслыханное возвышение ее сына, Якова VI и I, и нелегкая участь всех изгнанников Стюартов.

8

Наверное, я мог бы добраться до Селкерка другой дорогой, но искушение проехать по английской территории оказалось сильнее. Я чувствовал, что просто обязан провести ночь в Берике. Формально этот населенный пункт принадлежит Англии, но только формально. Во всех своих внешних проявлениях Берик не менее шотландский город, чем, скажем, Келсо или Джедбург.

Я взобрался на крепостной вал с намерение прогуляться вокруг города. Берик, Честер, Йорк и Лондондерри — четыре британских города, которые изначально были полностью обнесены стенами. Сегодня крепостной вал Берика густо зарос травой, и время от времени в высокой траве мне попадались старые проржавевшие пушки. Странные зеленые пригорки, казалось, скрывали следы былых сражений. Остановившись над Шотландскими воротами, я бросил взгляд вниз и увидел широкую Хай-стрит. У этой улицы до сих пор такой вид, словно она замерла в тревожном ожидании: не донесется ли с севера звук боевых шотландских волынок? Одной стороной город обращен к Северному морю. Оттуда дует резкий порывистый ветер, и мощные морские валы накатывают на Фенам-Флэтс. А неподалеку золотым кораблем на водной глади вырисовывается Линдисфарн — остров с самым очаровательным на свете именем.

Сполна насладившись прогулкой по городским стенам, я решил подняться на колокольню городской ратуши. На Берик уже опустился вечер, в домах растопили камины, и в воздухе ощутимо пахло дымом. Ратуша встретила меня темными окнами — судя по всему, там никого не было. Я заглянул в старое здание суда, полюбовался на резное, с филенками кресло судьи, скамью для подсудимых и галерею для публики. Здесь мне встретился молодой человек по имени Уильям Ормстон. Как выяснилось, он работал звонарем в ратуше и, следовательно, имел доступ на колокольню.

— Пойдемте, я проведу вас наверх, — предложил он на добром лоулендерском наречии, отпирая дверь в башню.

— Вы шотландец или англичанин? — поинтересовался я.

— Серединка на половинку, — усмехнулся парень, — как и все в Берике.

Мы поднялись — сначала по винтовой лестнице, затем по приставной деревянной — и попали на пыльный чердак, где висели колокола Берика. В темноте виднелись еще какие-то лестницы, но мое внимание привлекли часы, которые отсчитывали минуты с 1756 года. Постояв возле них, мы поднялись на крышу, и тут я замер, пораженный открывшейся панорамой. Внизу, у нас под ногами стелились, наползая друг на друга, красные черепичные крыши Берика-на-Твиде, между ними просматривалась река с тремя великолепными мостами. К северу от города подымались зеленые холмы Шотландии, а к югу — английские Чевиот-Хиллс.

Боже, что за вид! Дома старого Берика теснятся внутри городских стен, подобно овцам в загоне. Вы можете неделями бродить по городу и ни разу не заглянуть в эти странные, потаенные местечки, что в Англии называются «задними дворами». Отсюда же, с колокольни они все у вас как на ладони. Внутрь каждого ведет узкий проход, который, должно быть, доставлял немало хлопот шотландским захватчикам! Поставь в такое место одного человека с луком или мечом, и он успешно сможет сдерживать целую толпу нападающих.

Еще одна деталь, которая неминуемо бросается в глаза при взгляде сверху — обилие А-образных свесов крыш, которыми славится нориджский городской пейзаж. Эти венчающие карнизы остались городу в наследство от фламандских ткачей. В прошлом на чердаках Берика хранилось зерно с полей Восточного Лотиана.

— Да, было время, — вздохнул звонарь, — когда в Берик свозили зерно со всей округи. Затем его грузили на корабли и отправляли на юг. Теперь же все чердаки стоят пустые…

Часы пробили без четверти восемь.

— Мне надо вниз, — заторопился Уильям Ормстон.

— А что за спешка?

— Так скоро вечерний звон!

Я тоже не стал задерживаться. Вместе мы спустились по лесенкам, чтобы в очередной раз провозгласить всему Берику-на-Твиде волю Вильгельма Завоевателя: пора гасить огни!

Мы снова очутились на деревянном чердаке, где с крыши свешивались веревки от колоколов. Уильям Ормстон (который в свободное от колокольного звона время подрабатывал городским трубочистом) остановился возле «вечернего» колокола и терпеливо ждал восьми часов. В прежние времена этот звон раздавался еще и в пять утра — как сигнал к открытию городских ворот.

— А до войны, — ударился в воспоминания мистер Ормстон, — здесь висел «Колокол мертвых», он звонил на похоронах. Для нас, звонарей, это было очень выгодно, поскольку оплата входила в общий счет похоронного бюро. Знай только ходи и собирай денежки. Да, очень выгодно… Но уж больно действовало на нервы горожанам.

В этот миг что-то в темноте над нашими головами пришло в движение: зажужжало, зашелестело — будто мимо пролетела гигантская летучая мышь, — и куранты принялись отбивать восемь часов.

Уильям Ормстон взялся за веревку «вечернего» колокола и тянул до тех пор, пока ее хвост не заскользил по деревянному полу. Затем он резко отпустил, и раздался колокольный перезвон.

— Да, так уж у нас заведено с незапамятных времен. Вы, может быть, подумаете, что сегодня это никому не нужно… Но я-то знаю: многие люди ждут этого момента — ну, там часы завести или детей в постель отправить. Уж вы мне поверьте…

Колокольный звон плыл над городом, и я знал, что это голос границы.

Распрощавшись с мистером Ормстоном, я спустился вниз. Сумерки окутали серые улицы Берика. Скрипучие повозки возвращались домой, в окнах зажигались огни. Английский Берик говорил «спокойной ночи» с явным шотландским акцентом. Последние звуки вечернего звона стихли на ветру, и в небе появились первые звезды. Как и столетия назад, они лили свой свет на старый серый город с боевым прошлым.

9

Для лосося в Шотландии настали скверные времена. Сегодня все охотятся за этой рыбой. Для него единственная возможность выжить — удалиться куда-нибудь в горные реки Хайленда, где самую большую опасность представляют пара-тройка отставных полковников с удочками, купленными на Сент-Джеймс-стрит. Здесь при известной доле везения и сохранении естественного благоразумия у лосося есть неплохие шансы выжить и совершить одну из тех таинственных ежегодных миграций, которой никто не может дать вразумительных объяснений.

Самое же страшное для лосося место — устья шотландских рек, где на несчастную рыбу обрушивается куча бед! Поднявшись на уступ над Солуэй Ди, я наблюдал, как рыбаки с западного побережья ловят лосося в так называемую йерскую сеть. Помнится, я уже рассказывал, как присутствовал на ночном лове в Кирккадбрайте, однако самую большую опасность для рыбы представляют низовья Твида возле Берика.