Иннокентий Соколов - Бог из глины

• Название: Бог из глины
• Автор: Иннокентий Соколов
• Жанр: Ужасы и Мистика

Аннотация:

Ты слышишь это каждую ночь, когда ложишься спать. Ты слышишь это каждую ночь, когда спишь. Ты слышишь это каждую ночь, когда вскакиваешь в своей постели, прижимая одеяло к груди, пытаясь хоть как-нибудь защитить себя от этого кошмара. Это ночной ветер поет призрачную колыбельную, и луна подпевает ему серебряным голосом. Это существа, замурованные в толстых стенах дома, пытаются разговаривать с тобой. Это неведомый бог, живущий в подвале, зовет каждую ночь к себе. Вскакиваешь с постели, и некоторое время смотришь в темноту, пытаясь судорожно глотнуть, пытаясь пустить воздух в легкие, ослабевшие от крика. Молча стоишь в темноте, вслушиваясь в голоса, которые шепчут тебе о том, что они хотели бы сделать с твоим телом, твоей кровью и плотью. Ты стоишь в темноте и пытаешься услышать знакомые, привычные звуки — тиканье будильника, потрескивание обоев, печальную песню сверчка за окном. Ты почти убеждаешь себя, что слышишь эти звуки, и больше ничего. Это происходит каждую ночь, и это беспокоит тебя. Ты не знаешь, что происходит сейчас с тобой и твоей семьей. Ты ничего не делаешь — просто плывешь по течению, не предпринимая никаких попыток вырваться из этого дома. Ты пока не знаешь, что ожидает тебя — но если бы ты знал, если бы только знал…

---

— Как скажешь, дружище, как скажешь… — пробормотал Сергей и разорвал мир пополам.

Это так легко на самом деле — разрывать пространство, сглаживать острые грани, проникать взглядом в самые укромные уголки мироздания… Особенно если от этого зависит все…

Собраться с духом, не побояться сделать первый шаг навстречу вечности. Соединить начало и конец пути, и одним махом оборвать тонкую нить. Заставить ее лопнуть с тихим звоном струны старого пианино, на котором так любила играть бабушка.

Смешать сон и явь, взбить волшебным миксером воспоминания и надежды, и залпом проглотить обжигающий коктейль.

Выпустить на волю то, что долгие годы хранил в себе самом, не решаясь выпустить наружу свое истинное "Я".

Показать свое истинное обличье…

Сергей сделал еще один шаг навстречу, и Надежда замерла, пригвожденная взглядом, в котором не было ничего человеческого.

По лицу ее мужа прошла легкая тень, а затем что-то произошло. Словно темная полоса разделила его лицо пополам, и Надя увидела, как такое знакомое ей раньше лицо Сергея меняется на глазах.

(Это облик существа проступает наружу, и те махонькие, легкие как дуновение ветерка в мае, мгновения разлетаются в стороны разноцветными птицами, приближая тот миг, когда все встанет на свое место.)

Кожа на лице натянулась, как будто существо, сидящее в нем, пыталось вырваться на волю. Потом она лопнула, выпуская его наружу. Надежда смотрела, не веря глазам, как выбирается существо. Все, что она могла — стоять у двери, ведущей в прихожую, не решаясь заглянуть за нее.

Существо зарычало и удвоило усилия. Оно разорвало ставшую ненужной оболочку, отбросило в сторону кровавые лохмотья, затем рванулось, и снесло тонкую преграду между ними.

Мир в последний раз колыхнулся, многократно отразившись в полупрозрачных обрывках, и вернулся на место.

Царство тени и ночи. Отражение зазеркалья в темной глади полуночи.

Совсем другой мир…

4. Надежда в зазеркалье

Существо пробралось в зазеркалье. Оно взбиралось по ступеням, шумно дыша, жадно хватая воздух огромной зубастой пастью. Ему было нелегко в этом новом для него мире. Существо из шкафа привыкло царапать полированные стенки, выбираясь в благословенную темноту спальни, теперь же, когда оно проникло в зазеркалье, все его помыслы были обращены на дрожащую плоть главной жертвы, и все остальное стало несущественным набором мелочей, на которые не стоит даже обращать внимания, поскольку награда — вот она, еще немного и…

Надежда очнулась. Она что есть силы, дернула ручку двери, и та на удивление легко открылась. Надежда выскочила в прихожую, и чуть не провалилась в огромную дыру, прямо посередине комнаты, из которой били лучи яркого света. В последний миг она все же сумела удержать равновесие, и осторожно, прижимаясь к стене, миновала опасный участок комнаты.

Дверь, ведущая на улицу, была подобна той, за которой бесновалось существо, (оно взбиралось по ступенькам, бормоча проклятия, и его шумное дыхание подстегивало Надежду), такая же огромная, только вместо затейливой ручки, с множеством завитушек, красовалась оскаленная пасть неведомого зверя, из которой свисало металлическое кольцо.

(Прямо как в твоих снах!)

Надежда вывалилась на улицу, в тот самый момент, когда существо ворвалось в прихожую, сметая все на своем пути. Оно окончательно освоилось и готово было рвать когтями зазевавшуюся дуреху, полосовать нежную плоть, распуская на окровавленные ленты, высасывая теплую, бьющую напором кровь.

(Ох, детка, оно совсем близко, и те молитвы, что шепчут губы, могут и не помочь этой ночью…)

Двор исчез. Пропала выложенная плитами дорожка, ведущая к воротам, неизвестно куда подевалась накрытая брезентом машина. Ночь окутала молчанием огромный парк, разбитый перед домом, и оставалось только мчаться, не разбирая дороги, подальше от дома, подальше от существа, что нетерпеливо дергало дверь, пытаясь как можно быстрее сократить разделяющее их расстояние.

Луна ненадолго показала свой щербатый лик, и вновь спряталась за черными тучами. Надежда успела разглядеть уходящую куда-то в сторону тропинку, и тут же со всего маху налетела на оставленную неизвестно кем скамейку. Она больно ударилась о деревянную спинку, и благополучно перекувыркнулась через упавшую скамью.

Существо догоняло. Оно наполнило ночь шумным дыханием, разбавило тишину скрежетом зубов.

Надежда поползла, ломая ногти, пытаясь нащупать тропинку. Коленки скользили по мокрой от ночной росы траве, и острые обломки веток больно царапали руки. Она выскочила из дома как есть — в разорванном халате, босиком, с распущенными волосами, и теперь ей приходилось совсем не сладко.

(Нужно встать на ноги, если ты не хочешь, чтобы существо вскочило тебе прямо на спину. И если ты думаешь, что сможешь вот так, запросто, удрать от него, отставив зад, отталкиваясь от скользкой травы, то ты глубоко заблуждаешься детка. Оно догонит тебя, даже если ты будешь бежать, не оглядываясь, потому что у него есть цель. И эта цель — ты!)

Она привстала, замирая от ужаса, и тут же чуть не грохнулась снова, споткнувшись об выступающий из земли бордюр.

Дорожка!

Надежда перескочила через бордюр и бросилась бежать по дорожке, с трудом высматривая в ночной мгле направление пути. Она пробежала мимо фонтана, чуть не врезавшись в холодный кирпичный бортик.

Кусок цемента отлетел от бортика и упал в воду. Существо услышало тихий всплеск, и плотоядно заурчало. Чуть позже оно обогнуло фонтан, повторяя путь жертвы. Тьма не была помехой для него. Существо-страшило отлично видело в темноте, освещая путь фонариками глаз.

Ночь — волшебное время снов, его время. И это время казалось вечным.

(Это место вечных снов, и утро не спешит знать ночь из его пределов…)

Дом остался позади. Луна освещала его громадину, придавая странный потусторонний вид.

Словно в нем водились привидения…

Хотя кто знает, может быть, так и было на самом деле. Надежде некогда было раздумывать над этим. Холодная боль в спине растеклась по телу ледяными иглами, они чуть покалывали, напоминая о себе, словно предупреждая, что в любой момент, холод может смениться нестерпимым жаром, от которого будет очень неприятно.

(Совсем неприятно, милая, куда хуже, чем сейчас…)

Она бежала прочь от дома, задыхаясь от страха, понимая, что ей никуда не деться от существа, и что очень скоро оно догонит ее и тогда… о тогда все случится очень быстро, (а может быть и нет, — иногда так хочется растянуть удовольствие, не так ли?), и острые когти вонзятся в ее трепещущее тело, и располосуют дряблую кожу. Мокрые от росы, кусты тянулись к ней ветвями, пытаясь хоть не намного задержать. Волосы цеплялись за ветви, похожие на тонкие ручонки зеленых человечков. Она бежала, слыша, как деревья шепчут проклятия, хватаясь за развевающиеся полы халата. Босые ноги чувствовали каждый камешек, каждый прутик, что в несметном количестве оказались, разбросаны у нее на пути.

Это был не ее мир. И она понимала это, но несмотря ни на что бежала, задыхаясь, роняя слезы, с ужасом ощущая, как немеет спина, и ноги, становятся тяжелее и тяжелее.

Внутри нее, шевельнулся ребенок.

Надежда не сбавляя бега, ухватилась за живот.

— Потерпи немножко, милая — прошептала она, надеясь, что ее не услышит существо.

Впереди запахло тиной.

(Пруд!)

Она бросилась к воде. Это был то же самый пруд, что и в ее снах. Похоже, сон и явь сбились в одну кровавую кашу, и не разобрать где скучная реальность, а где ледяной кошмар, от которого не спрятаться, не скрыться.

Существо догоняло. Оно шло по следу, улавливая флюиды страха. Ему не нужно было видеть или слышать ее. Ему не было нужды втягивать воздух широкими ноздрями — оно чувствовало страх, что исходил от убегающей жертвы. Хотя оно и так отлично ориентировалось в зловещей тьме этого мира, поскольку само было частью всего этого.

(И чудовище из шкафа, и существа в толще стен, и глиняное божество — они всего лишь образы, рожденные воспаленным мозгом твоего свихнувшегося муженька, так же как и этот странный мир, в котором день не всегда сменяет ночь, а бронзовая рыба способна обрести новую жизнь на дне старого, глубокого, заросшего ряской и тиной пруда…)

Надежда и сама не могла понять, что так влекло ее к темной, зловонной воде (это был не сон — на этот раз точно не сон, и здесь, наяву, все оказалось немного не таким, как во снах), ей некогда было раздумывать над всем этим, особенно теперь, когда существо почти касалось ее длинными, когтистыми лапами.

Она подбежала к берегу. До мостика оставались считанные метры. Вот только преодолеть их оказалось совсем не просто. Корни и острые стрелы камыша больно впивались в ступни, раня, заставляя кричать. Надежда рванулась вперед, заставив себя не думать о боли…