Станислав Шуляк - Непорочные в ликовании

• Название: Непорочные в ликовании
• Автор: Станислав Шуляк
• Жанр: Боевая фантастика

Аннотация:

Роман-особняк Станислава Шуляка «Непорочные в ликовании». Странные герои, говорящие странным языком, пребывают в странных, эксклюзивных обстоятельствах. Страх и насилие правят сим городом, не позволяя обывателю разогнуться, вздохнуть полною грудью. Не таков ли и наш мир? Не подобен ли он библейскому Содому? Ответ каждый ищет для себя сам.

---

— Тре-бу-ем! — скандировали снаружи. — Мы тре-бу-ем! Верните нам наших детей! Вер-ни-те де-тей!

Контрапунктом фальшивым к бесцельному хору слышался голос человека, мегафоном усиленный и раскатывающийся по окрестным фасадам зданий:

— Комиссар Кот, мы требуем ответа. От вас и ваших прихвостней. Власти не способны обеспечить безопасность ни нашу, ни наших детей! Однако не старайтесь за этими стенами спрятаться от народа! — доносилось снаружи.

— Вот суки, — говорил кто-то. — Все про нас знают.

— Сейчас, — тут же саркастически говорил Кузьма, — мы ваших детей по карманам поищем.

— Мы требуем объективного расследования! — гремели на улице.

— Кот, в отставку! Долой комиссара Кота!

— Интересно, кто им все про нас сливает?

— У кого-то горе, а кто-то этим хорошо прикрывается!.. И политиканствует под прикрытием!.. Очки набирает!..

Дверь распахнулась, и ворвались четверо в касках, в бронежилетах и в камуфляже, с карабинами наперевес. Неглин метнулся в сторону, освобождая дорогу четверым новоприбывшим, и в то же мгновение снова взвизгнула пуля, зазвенело стекло, Неглин оступился, едва не упал, но удержался и главное — краем глаза увидел вспышку в окне дома напротив.

— Видел, — выкрикнул он.

Под прикрытием стены он приблизился к окну, кто-то, рядом стоявший, предупредительно отвел штору, и Неглин выглянул.

— Третье окно второго этажа, — волнуясь, говорил он, — правее водосточной трубы.

— Ага, — ядовито говорил Кот. — Хорошо. Давайте, мальчики, давайте.

Один из снайперов подкатился под ноги Неглину, занимая его место. Точным движением своим он облокотил карабин о подоконник и прильнул щекою к плечу, отыскивая цель в стекле оптического прицела.

— Не вижу, — наконец хмуро сообщил он.

— Естественно, — согласился дежурный, сидевший на полу. — Он шарахнет — и прячется. Шарахнет — и прячется.

— Это дерьмо нельзя оставлять так просто, — буркнул Кузьма. — Надо сделать дело — и гулять смело.

— Ну-ка, мегафон! — скомандовал невозмутимо комиссар. Дежурный протянул Коту мегафон. Кот повертел его в руках и шагнул к соседнему окну. — Эй вы! — хрипло говорил комиссар, один только раструб мегафона высовывая в оконный проем с разбитым стеклом.

— Не вижу! Не вижу! — повторял изготовившийся стрелок.

— С вами говорит комиссар Кот! — говорил комиссар с бледностью в лице, с неизменной и будто желатиновою своею усмешкой. — Я требую немедленного прекращения беспорядков.

— Комиссар Кот, — глумливо кричал в свой мегафон уличный зачинщик. — Выходи, выходи!.. Если ты не трус! Мы должны видеть твою морду.

Комиссар побледнел.

— Ну-ка, Неглин, давай со мной, — говорил он, раздраженно щелкнув пальцами.

— Дверь простреливается, — предупредил дежурный со своего места на полу.

— Пусть только высунется, — возразил снайпер, застывший в напряженном ожидании.

Неглин, расстегнув кобуру, шагнул вслед за комиссаром и двумя снайперами. Прошли коридором, потом по нескольким ступенькам спустились в вестибюль. Вестибюль был полон полицейских, большинство при оружии, кто-то по радиотелефону говорит, многие бледны и в волнении, и ждут как будто, что скажет им кто-то, что делать им дальше. Здесь Кот немного замешкался, будто закашлявшись горлом, и Неглин шагнул на улицу на два корпуса впереди комиссара. Снайперы в бронежилетах, ощетинившись карабинами и едва не опрокинув стажера, рванулись вперед.

— А вот и я, дорогие мои!.. — гулким и отравленным своим баритоном говорил комиссар, держа мегафон на уровне глаз. Канонады негромкий, навязчивый гул слышался вдалеке. — Я пришел к вам!.. Мы сейчас с вами хорошо поговорим!.. — усмехаясь, выкрикивал Кот.

В них полетело несколько камней, один комиссар отбил мегафоном, от другого Неглин легко увернулся. Кот, оказывается, такой хладнокровный и уверенный, удивился Неглин, он способен быть ловким и стремительным, удивился еще Неглин. Он смотрел на толпу. Он увидел, что большинство были женщины, хоть и в ярости, но вовсе не столь страшные, как могло показаться поначалу. Мужчины в толпе были будто изюм в булке — то там, то сям, но было еще другое, более тревожное. Когда он понял это, он сразу рванул пистолет из кобуры, и далее уж все произошло одновременно. Он увидел вытянутую руку с оружием, высунувшуюся из-за опрокинутого автомобиля, небольшую вспышку в окне впереди и слева, Неглина тут же ударило в ногу повыше колена и он, падая, видел, как комиссар в сердцах швырнул мегафон и попятился. И вдруг защелкали карабины, стекла зазвенели, люди побежали, сзади стреляли из окон, не целясь, и вот Неглин наконец всей тяжестью своей рухнул на задницу, сидит и нелепо пистолет окрест себя ищет, и только видит ошалевшим своим взором комиссара Кота, будто приплясывающего, или даже точно приплясывающего, как если бы тот собирался на зависть собравшимся лихо и беззастенчиво оторвать джигу.

22

— Ну, ничего, Неглин, это всего лишь царапина, ты только не тушуйся. А ты думаешь, все — Кузьме кабздец пришел? Ничуть не бывало!.. Увидишь. Лежи, лежи. Кузьма семнадцатый год служит, дело свое знает. А нацию эту вообще бы под корень надобно. И ведь сколько на свете человек живет, всегда они воровали да попрошайничали. Ты хоть историю знаешь? Не знаешь? Ну так почитай. А то что это вообще такое? Хочешь, чтоб тебя уважали, — работай. И все тебя уважать будут. А то ведь, что плохо лежит, — все тащат. Раньше коней воровали, сейчас и до людей дошли. Ну а коль ты людей воруешь, так ты для меня вне закона!.. Однозначно! Мы в позапрошлом году нашли… Один подвал проверяли… так там они одного бизнесмена похитили и к батарее в подвале приковали. Есть-пить не давали, деньги требовали. А потом их шуганул кто-то, так они того бизнесмена просто бросили, к батарее прикованным. Экспертиза показала: он так полгода провисел, разложился весь, высох, вымерз — в общем, не труп, а мумия стал. Вот тебе и «гори, гори, моя звезда». Вот тебе и национальное достоинство. А то, что они там романсы поют, так это херня тебе, а не романсы. Один романсы поет, а сам потом бандитам на общак деньги переводит. Тот же недочеловек, только пообтесавшийся чуть-чуть. Я, Неглин, ко всем нациям ровно отношусь. И еврей тоже человек. И хохол тоже человек. И татарин. Как Пушкин сказал, знаешь? Ты Пушкина читал? «Будь жид, и это не беда». Вот!.. То-то!.. «Будь жид, и это не беда». Классик сказал. А Мериме что сказал, знаешь? Ты Мериме читал? Который «Кармен» написал. Это еще опера такая есть. Да ты вообще-то книжки читаешь? Мериме сказал: они, мол, презирают народ, оказавший им гостеприимство. Вот так: им гостеприимство оказывают, а они презирают. Так что это отродье… хочет оно, чтоб Кузьма их за людей держал, пусть докажет, что они люди. Слышишь? Пусть докажут сперва… А Перчика я достану. Вот увидишь: достану. А они пусть работают. Пусть не воруют, не попрошайничают, не побираются. Вот тогда и посмотрим. А пока что…

— Пока что ты, Кузьма помолчал бы немного, — говорил полицейский врач Георгий Авелидзе, заканчивавший перевязывать Неглина. Он разорвал бинт продольно на две косицы, обвязал ими раненую ляжку Неглина, и завершил дело кокетливым бантиком. — Ну вот, до свадьбы заживет, — говорил еще, подержав ладонь на горячей ляжке молодого человека и будто погладив ее. — А ну, теперь встань и походи-ка. Когда свадьба-то?

— Когда рак на горе свистнет в четверг по прошлогоднему расписанию, — буркнул Неглин, вставая с осторожностью. И вот стоит он, и брюки натягивает, а Кузьма с Авелидзе за ним наблюдают с ухмылками.

— А этого обормота ты вообще слушай поменьше, — говорил еще врач Авелидзе. Был он черноволос, плешив, сутул, кривопал, был он отменный пьяница и сплетник, был он Георгий Авелидзе, тороватый грузин, душа всевозможных компаний в комиссариате.

— Ну, слушай не слушай, а надо дело делать, — хладнокровно возражал Кузьма.

— Знаю я ваши дела, — отвечал Авелидзе, собирая свою медицинскую сумку. Он посмотрел еще раз на ладную фигуру Неглина и, если до того что и хотел сказать еще, так теперь воздержался.

Дверь распахнулась, и вошел комиссар Кот с новою своей свитой, остановился и хищным совиным взглядом людей в комнате разглядывает.

— Жить будет? — кивнул он в сторону стажера.

— Лучше нас с тобой, — крякнул Георгий и скучно потянулся к выходу.

— Там тебе тоже есть работка, — вдогонку ему Кот говорил. — Десятерым телкам ласты склеили. Некоторые упирались…

— С вами не соскучишься, — отозвался врач выходя.

Кот еще раз обвел взглядом подчиненных.

— Ну что ж, мероприятие как всегда в двенадцать. Традиция — дело святое. — Вот он встретился взглядом с Кузьмою, и тот глаз не отводит, так стоят они и друг друга разглядывают, кто кого переглядит, должно быть, состязаются. — Ну а ты что здесь делаешь? — Кот говорил.