Convallaria Majalis - А был ли мальчик (част 1-6)

• Название: А был ли мальчик (част 1-6)
• Автор: Convallaria Majalis
• Жанр: Фэнтези

---

- Значит, ты держал паука, - уточнила я. Хагрид кивнул.

- Ну да. Большого такого. Их еще акромантулами называют по-ученому. Он говорить умеет...

- Умеет? Так его не убили?

- Я успел выпустить его обратно в лес, - довольно улыбнулся Хагрид. - Арагог жуть как боялся того, кто девочку убил, говорил, что это очень древнее чудовище. Но имя не назвал.

- Спасибо тебе, Хагрид. Постараюсь быть осторожнее...

Попив чаю с кексами, я собралась уходить. Хагрид вызвался проводить меня до школы - его не на шутку обеспокоило то, что меня подозревают в случившемся. Он искренне верил, что Дамблдор во всем разберется, но считал нелишним перестраховаться.

Выйдя из хижины, я заметила Клыка, увлеченно раздирающего какую-то птицу.

- Хагрид! Что это у него?

- Клык! Негодник, чего ты натворил?

Половина кур, которых держал Хагрид, чтобы подкармливать мясом и яйцами разнообразное зверье, лежали с перегрызенными шеями. Пух и перья летали в курятнике...

Кое-что показалось мне странным. Осторожно ступая, чтобы не запачкаться, я подошла к ближайшей птице и пошевелила кончиком палочки:

- Хагрид, гляди!

- Гарри, не трогай, испачкаешься!

- Не испачкаюсь. Смотри сюда: их не грызли, им перерезали шеи, чтобы было похоже на Клыка. И еще одно: здесь нет ни единой курицы, только петухи.

- И правда... Ладно, пойдем, я потом уберусь тут.

Выходя из разграбленного курятника, я подняла красивое иссиня-зеленое петушиное перо и, вертя его в руке, рассеянно подумала, что будет совсем нелишним узнать, чего боятся пауки.

Перо я подарила Луне. В ее светлых волосах оно смотрелось весьма своеобразно, но красиво. Луна, Астория, близнецы и Рон Уизли, Невилл и Гермиона, да еще Драко - только они не шарахались от меня и не верили в сплетни. Вот так и узнаешь, кто действительно друг тебе, а кто просто приятель. Даже Джинни шарахалась от меня, как черт от ладана, и мне не выпадало случая расспросить ее о дневнике Риддла. Сам дневник я носила с собой постоянно, но больше не открывала - врунишка Риддл вызывал у меня стойкое отвращение.

Пятнадцатого января в холле висело новое объявление, гласившее, что в школе открывается дуэльный клуб, записаться в который могут все желающие. Вспомнив слова папы о том, что профессор Флитвик превосходный дуэлянт, я решила, что это он возглавит клуб, и немедленно записалась. Увы, судьба была ко мне жестока...

Посреди огромной аудитории стоял длинный широкий помост около метра в высоту. Мы все столпились вокруг него, и с нетерпением ждали профессора... Нет, не Флитвика. В класс танцующей походкой вошел Сиятельный-и-Великолепный, явно избавившийся от наших с папой проклятий Локхарт. Поклонницы взревели, запищали и засвистели (кто во что горазд), Мистер Улыбка сбросил им в руки синий на белой подкладке плащ, расшитый золотом, и изящно взбежал на помост. Пшеничные кудри были тщательно напомажены и уложены, глаза (по-моему) подведены, улыбка во все тридцать два... Не хватало Криви с фотоаппаратом.

Он обратился к нам с речью, содержание которой сводилось к воспеванию себя, любимого и смысловой нагрузки, в общем-то, не несло. Я откровенно скучала и лениво прикидывала, кому он на сей раз размягчит кости/удлинит уши/вырастит рога и прочее, прочее...

- Профессор Снейп любезно согласился мне помочь. Сейчас мы продемонстрируем вам основные приемы дуэли, - Локхарт ослепительно улыбнулся папе, забравшемуся на помост. - Не волнуйтесь, вы получите своего зельевара обратно целым и невредимым.

Я закашлялась, скрывая смех. Па-апа... Интересно, что ты задумал?

Студенты явно надеялись на обратное. Около сотни восторженных взглядов уставились на Локхарта, тогда как папе достались явные пожелания быть раскатанным по помосту слоем в одну молекулу. Ну-ну...

Профессора сошлись ровно посередине, поклонились, развернулись и сделали по пять шагов. Развернулись снова и встали в позицию.

- Петрифи...

- Экспеллиармус! - папа оказался первым. Локхарта снесло и хорошенько приложило о пол, палочка же его оказалась в руке у папы.

- Итак, перед вами пример типичнейшей ошибки любого дилетанта, - прокомментировал Северус. - Начинать следует с коротких заклинаний, иначе ваш противник может успеть достать вас первым.

- Именно! Именно так я и задумывал! - Локхарт, кряхтя, взобрался на помост. - Пожалуй, можно перейти к вам, дороге мои. Профессор Снейп, порекомендуйте нам кого-то из учеников.

- Гм... Мисс Буллстроуд, например.

- Превосходно, тогда - мистер Лонгботтом.

Невилл вышел против Буллстроуд, подмигнув мне напоследок. Помнится, вчера она едва не сбила его с ног и выбила из рук сумку с конспектами, так что мы собирали разлетевшиеся свитки по всему коридору.

Противники поклонились, разошлись, повернулись...

- Экспеллиармус! - Буллстроуд не была оригинальной.

- Протего! Слагулус Эрукто! - о, сейчас узнаем, что хотела наслать на меня Паркинсон. Буллстроуд плюхнулась на объемистый зад и схватилась за горло. Натужно кашляя, выплюнула на пол слизняка, потом еще и еще...

- Фините Инкантатем! - замахала палочкой Паркинсон.

- Мисс Паркинсон, данное заклятье не имеет обратного действия, - ехидно прокомментировал папа. - Что, кстати, дает неоспоримое преимущество наславшему его. Ваш противник выведен из строя, мистер Лонгботтом. Замечательно. Пожалуй... пять баллов Хаффлпаффу.

Невилл довольно улыбнулся и спрыгнул с помоста. Кашляющую слизняками Буллстроуд увели в Больничное крыло, и Локхарт вызвал следующую пару:

- Мисс Паркинсон, раз уж вы на помосте, и мисс Снейп.

Панси нехорошо ухмыльнулась и встала напротив. Поклонившись, она шепнула:

- Ты покойница, - и развернулась ко мне спиной.

Небрежно взмахнув палочкой, она выкрикнула:

- Серпенсортия!

- Протего! - среагировала я, но защищаться было не от чего. Из воздуха соткалась огромная кобра, шлепнувшаяся прямо передо мной, и угрожающе раздувшая капюшон. Мне вспомнился боа-констриктор в зоопарке, и бледный Дадли в террариуме...

- Привет.

- Привет, Говорящая, - прошипела змея, мгновенно успокаиваясь. Я присела и протянула к ней руку:

- Иди сюда, пока никого не напугала.

- С-слушаюс-сь.

Кобра поползла ко мне и обвила мою руку.

- Паркинсон, заберешь свою зверушку? - кобра вопросительно посмотрела на Панси. Та отчего-то побелела и упала в обморок.

- Гарри, не шевелись, - попросил папа, взмахивая палочкой.

- Анималум ревелло!

Змея исчезла, как и не бывало. Тишина в аудитории стояла гробовая. Что опять не так? Я же их, идиотов, спасала...

У меня все не как у людей, чесслово. Оказывается, разговаривать на парселтанге - языке змей - могли только единицы из всех колдунов. Например, Волдеморт... или Салазар Слизерин, ага. Вот и докажи после этого, что ты не верблюд...

Выяснилось, что я натравливала змею на Панси - это когда я сказала, не желает ли та вернуть себе кобру. Я, оказывается, обратилась к ней на парселтанге, сама того не заметив.

Да, я злая и ужасная, я разговариваю со змеями и ем на ужин маленьких детей...

Глава 9

Друзья на меня тогда здорово рассердились за то, что я не сказала им о способности беседовать со змеями. Герми даже разговаривать со мной три дня не хотела, и сменила гнев на милость только когда я нарочито громко пожаловалась, будто не могу перевести текст с арамейского, а там идет речь об очень любопытном сглазе. Она тут же отобрала у меня словарь, книгу и спустя два часа радостно махала палочкой, переворачивая Пивза кверху тормашками. Полтергейст визжал и грозился пожаловаться Дамблдору, а Гермиона хихикала и припоминала, как первого сентября Пивз встретил ее дождиком из чернил, в результате чего погибла ее любимая шелковая блузка.

Единственный, кто на меня не обижался, был Невилл. Мы с ним частенько полуночничали, беседуя обо всем на свете, и знали друг о друге мельчайшие подробности вроде того, когда выпал первый зуб и как уничтожалась совершенно несъедобная овсянка (Невилл скармливал собаке, а я прятала в карман и долго потом отстирывала пятна). Не знаю, почему так вышло, но именно Невилл стал моим лучшим другом, хотя я познакомилась с ним не раньше, чем с Драко и Гермионой. Возможно, мне пришлось по душе то, как искренне он меня любил - а то, что он именно любил меня, не вызывало сомнений. Я слишком хорошо разбиралась в людях, чтобы спутать любовь с симпатией или приязнью. Совершенно точно я могла сейчас сказать, что папа любил меня как дочь, к его любви примешивалась изрядная доля гордости, восхищения и уважения. Сириус воспринимал меня скорее как младшую сестренку, наверное, потому, что сам в душе оставался сущим мальчишкой: безрассудным, шаловливым и несколько эгоистичным. Ремус был всепонимающим дядюшкой, в любое время дня и ночи готовым выслушать и посоветовать - таким хотел казаться Дамблдор, но получалось не очень. На самом деле в ясных глазах старика я никогда не замечала и сотой доли той теплоты, что была у Люпина. Как ни трепала его жизнь, оборотень все равно относится к ней, словно хиппи: всех прощает и любит. Даже с папой быстро подружился, хотя тот не самый приятный в общении человек. Скорее наоборот, по застарелой привычке вечно пытается уязвить и поддеть собеседника, чем не очень-то располагает к себе. Думается мне, что, не обнаружь я письмо, мы с ним стали бы злейшими врагами - с нашим-то фамильным упрямством и нелюбовью к компромиссам...