Convallaria Majalis - А был ли мальчик (част 1-6)

• Название: А был ли мальчик (част 1-6)
• Автор: Convallaria Majalis
• Жанр: Фэнтези

---

Так что я занималась тем, что помогала профессорам в Дуэльном клубе: студенты, лучшие в ЗОТИ на своих курсах, стали инструкторами, одинаково радуясь возможности заработать баллы для факультета и научиться чему-то новому. Что примечательно, от занятий не отлынивал никто, и я тешила себя надеждой, что доведенные до автоматизма заклинания в свое время помогут студентам не растеряться в случае опасности и хотя бы отступить без потерь -- а если еще и с ущербом для противника, то я буду просто счастлива.

Глава 6

Дамблдор в этом году частенько отлучался из школы, и его место за столом в Большом Зале обычно пустовало. Старик не звал меня к себе для разговора, да и вообще, насколько мне было известно, почти ни с кем не беседовал. По сути, директором сейчас стала МакГоннагал, и я уже прикидывала, каким бы способом завязать защиту на нее -- если со светлячком что-то случится. В Тайной комнате я в свое время нашла библиотеку Слизерина и описанный в одной из книг защитный ритуал, проведенный основателями. Вступая на свою должность, свеженазначенный директор должен был повторить его, тем самым замкнув защиту на себя -- но хитромудрый Салазар учинил штуку в своем стиле: та часть ритуала, за которую был ответственен он, произносилась на парселтанге. Уж не знаю, с каковой целью это было сделано(не мог же он, в самом деле, надеяться на то, что впоследствии пост директора будут занимать лишь змееусты?), но факт оставался фактом: защита Хогвартса была неполной. Я всегда недоумевала, почему антиаппарационный щит представляет собой купол, а не сферу -- можно ведь спокойно забраться в одну из многочисленных пещер под Хогвартсом и сделать подкоп. Мне также было любопытно, почему нет плана школы -- даже директор не знает всех ее потайных ходов и комнат. Разобравшись в тонкостях ритуала, я поняла, в чем суть. Завершенный, он давал непроницаемую антиаппарационную сферу и позволял при должной концентрации вызывать перед внутренним взором четкую карту каждого этажа. Более того, директор мог попросту волевым усилием превратить школу в неприступную крепость, только ПОЖЕЛАВ не впускать и не выпускать никого из нее. Домовые эльфы стали бы его глазами и ушами, докладывая обо всех подозрительных происшествиях, Выручай-комната по первому требованию предоставляла бы продукты -- в случае осады. Да что я, можно было даже превратить замок в гигантский портключ и попросту переместиться вместе с ним хоть к черту на рога, оставив врагам на растерзание сторожку и Гигантского кальмара. Да, сэр Салазар, подгадил ты потомкам...

Жаль, что я не могла перекинуть дамблдорову часть защиты на папу или МакГоннагал прямо сейчас -- обязательным условием была смерть или добровольное отречение прежнего хранителя. Я сделала, что могла -- прочла салазарову часть заклинания, тем самым беря на себя часть хранительского бремени. Защита стала самую капельку мощнее, и в случае чего у нас появился шанс продержаться до прихода авроров: я могла теперь активировать спящие со времен основателей ловушки и поддерживать антиаппарационный щит в течении получаса. Немного, но... на большее рассчитывать не приходится.

После неудачного покушения Паркинсон ходила задумчивая, Драко прилежно имитировал разбирание завала на пятом этаже(медленно, ручками, по камушку... и неважно, что его Рон еще на третьем курсе разгреб), а я, грызя ногти от нетерпения, ждала развития событий. И дождалась на свою голову...

Рождественские каникулы я решила провести в школе. У папы его лаборатория, Тонкс(ха-ха!) дежурит в Хогвартсе, Сириус с женой укатил в теплые края... Невилл предлагал погостить у него, но я отказалась, сославшись на гору дел -- на самом деле я просто все еще боялась смотреть в глаза Августе и Алисе. Хотя дел действительно хватало: футы ненаписанных эссе, горы непрочитанных книг...

В школе осталось совсем мало учеников: я, Рон, Паркинсон и трое первокурсников. Интересно, почему это Персефона не уехала домой? Боится предстать пред светлы риддловы очи? Рон же остался из-за безобразной ссоры с родителями -- те, кажется, считали, что карьера квиддичного игрока не для него.

Поскольку людей было мало, мы теперь столовались вместе с преподавателями. Было несколько непривычно садиться напротив МакГоннагал, но я постаралась не обращать на это внимания.

Это случилось именно двадцать пятого декабря, во время праздничного ужина. Находившийся в прекрасном расположении духа Дамблдор закрыл глаза на то, что эльфы поставили на стол бутылки с вином, и немало обрадованный этим обстоятельством Рон немедленно наполнил свой кубок.

-- Только не переусердствуй, -- предостерегла я его. Рон, по своему обыкновению нахомячив полный рот еды, только что-то промычал невнятно и отхлебнул из кубка.

Сперва я решила, что он просто подавился, еще и мысль досадная мелькнула: вот к чему приводит отсутствие манер. Направив на схватившегося за горло парня палочку, я буркнула:

-- Анапнео! -- но тот продолжал судорожно хватать ртом воздух и медленно синеть.

-- Папа! -- завопила я, лихорадочно шаря по карманам. Утром у меня в кармане лежал безоар, это точно... Драный Мерлин! Я же переодевалась к ужину!

-- Вино отравлено! -- Северус уже был рядом, пытался влить в рот Рону какое-то зелье, но я вдруг отчетливо поняла: поздно. Мимолетный взгляд, брошенный на Паркинсон, показал: слизеринка вовсе не удивлена, скорее, недовольна. Как же, снова промашка...

-- Он мертв, -- сказала я, кладя руку на плечо папы. Тот резко отбросил пустой пузырек и осторожно опустил тело Рона на пол.

Все стояли соляными столбами, покуда я не опустилась на одно колено и не закрыла удивленно распахнутые голубые глаза.

-- Надо послать сову Молли, -- первым заговорил Дамблдор.

-- И в аврорат, -- устало опустилась на стул МакГоннагал. Дамблдор молча щелкнул пальцами, и с легким хлопком у стола появился хогвартский эльф.

-- Откуда вы взяли вино, которое сейчас стоит на столе? -- ровным тоном спросил он. Эльф захлопал глазами:

-- У мадам Розмерты, сэр, отличное медовое вино...

-- Где оно хранилось?

-- Как всегда, в подвальчике под кухней, там еще с десяток бутылок...

-- Доставьте их все в лабораторию профессора Снейпа, и все бутылки со стола тоже. Северус...

-- Я займусь ими.

Сообщение Уизли Дамблдор доставил лично, и спустя час возвратился с Артуром, Молли, близнецами и Джинни. Я ждала их прибытия в холле, и первой встретила растерянный взгляд Артура, буквально прибитого страшной новостью. Шальные глаза Молли искали сына, она еще не верила до конца, ожидая, что это окажется только дурацкая шутка. Фред с Джорджем вопросительно посмотрели на меня, и я коротко кивнула. Увидев мой кивок, Молли коротко охнула и стала оседать на мраморные плиты.

-- Мама! -- кинулись поднимать ее близнецы, а я поспешно нашарила в кармане пузырек с успокоительным -- теперь я по примеру папы буду носить в карманах целую аптечку.

С грехом пополам напоив Молли зельем, я поручила Джорджу отлевитировать ее в больничное крыло -- завтра истерика будет не такой острой.

-- Где он? -- мистер Уизли сжимал кулаки так сильно, что костяшки пальцев побелели. Джинни судорожно цеплялась за Фреда, ошалело мотая головой. Я нашарила еще один пузырек и протянула ей:

-- Отпей половину, тогда не уснешь. Мистер Уизли, нам сюда.

Тело Рона перенесли в комнатку, где когда-то собирались чемпионы Тремудрого турнира. Ярко горели свечи, бросая блики на странно-умиротворенное лицо рыжего, и только не свойственная ему бледность свидетельствовала о том, что Рон не спит. Коричневые веснушки стали еще заметнее на белой коже.

Сдвинув брови, Фред смотрел на младшего брата, а Артур как сел рядом с ним на стул, так и не встал до тех пор, пока не настало время переодевать тело и помещать в гроб.

Старшее поколение Уизли оказалось неспособным позаботиться о похоронах, и заниматься всем пришлось МакГоннагал, мне и Джинни с братьями. Узнав о случившемся, свою помощь предложили и дамы Лонгботтом, но единогласным решением было постановлено не допускать их до приготовлений -- этой семье хватило и своей трагедии. Обе женщины до сих пор носили глубокий траур по Фрэнку, и взваливать на их плечи еще и это было бы нечестным.

"Любимый сын, брат, друг" -- скромная надпись на могильной плите. Вот и все, что осталось от жизнерадостного шестнадцатилетнего парня, полного планов на будущее.

-- Я так разозлилась на него, -- шептала белыми губами Молли, глядя на свежий холмик. -- Сказала, глаза б мои его не видели. Мой мальчик так и ушел, думая, что я ненавижу его...

-- Молли, -- заставила я ее отвернуться. -- Он очень любил вас и понимал, что на самом деле вы вовсе не имели ввиду того, что сказали. Он остался в школе не потому, что злился на вас, а потому, что знал: скоро вы пересердитесь и помиритесь с ним.

-- Вы дружили, -- всхлипнула Молли. -- Он сказал, что я назвала квиддич игрой для идиотов? Он был сильно обижен?