Джон Бердетт - Крестный отец Катманду

• Название: Крестный отец Катманду
• Автор: Джон Бердетт
• Издательство: АСТ, Астрель, ВКТ
• Жанр: Триллер
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-073665-2, 978-5-271-37874-4, 978-5-226-04484-7

Бангкок. Город-мечта. Город-западня…

Тропический рай, считающийся мировой столицей проституции и наркоторговли.

Здесь полиция негласно состоит на содержании у боссов мафии и хозяев дорогих борделей, а преступления чаше всего так и остаются нераскрытыми. Однако детектив Сончай, бывший уличный бандит, ставший крутым копом, привык добиваться своего…

Особенно — теперь, когда ему нечего терять: ведь его сын мертв, а молодая жена покинула его. Сончай готов на все — даже стать помощником Викорна, шефа полиции и одновременно крестного отца Бангкока, и помочь ему в поставке колоссальной партии героина из Тибета! Лишь бы только ему позволили расследовать дело о загадочном убийстве знаменитого американского режиссера Фрэнка Чарлза.

Пока у Сончая лишь одна зацепка — видеозапись, где Фрэнк незадолго до смерти заснял сцену собственного убийства…

---

Хозяйка щурилась на безжалостный свет. К ней внезапно вернулась светскость, и она не спрашивала, зачем я пришел.

— Я ездил в Гонконг повидаться с вашим бывшим мужем Джонни Нь.

Выдавая информацию на-гора, я не сводил глаз со служанки. Надеялся, что при упоминании этого имени та хотя бы на секунду прервет уборку. Не тут-то было. Мой, напротив, закрыла ладонью рот, а когда оторвала руку от губ, я не сумел понять выражение ее лица: но не потому, что не было никакого выражения, а потому, что оно показалось мне слишком сложным и не поддающимся объяснению. Удивление? Волнение? Пустое любопытство? Злость? Все вместе вперемешку с предвкушением чего-то приятного? Но никакого страха.

— Хотите какао?

— Спасибо, на этот раз нет.

Мой шагнула ко мне. Я решил, что она собралась занять любимое кресло у перил, но, проходя мимо, Мой удивила меня — погладила ладонью по лицу.

— Вы такой интересный, такой невинно-опасный, как лорд Джим. Повидались с Джонни и уцелели. Удивительно, как он не съел вас с дим сум. И что же он вам сказал? А если что-то и сказал, то, наверное, от скуки. Скука — его единственная слабость. Надеюсь, он предварил свой монолог признанием, что он из Конграо? Что мы владеем им до последней молекулы его ДНК?

Меня поразило, что прозвучало слово «Конграо», но ты можешь возразить, фаранг, сказать, что формально фраза Мой невинна, ведь она же была замужем за Джонни Нь.

— Этого не потребовалось: то, как он старательно избегал всего, что связано с «вашей вещью», сделало и так все понятным. Но он за несколько часов открыл мне глаза на то, что я и без него узнал бы через неделю-другую.

Мой села в кресло, вытянула и скрестила ноги.

— И что же это? — безжизненным голосом поинтересовалась она.

Я достал журнал ювелиров за март 2007 года и открыл на странице, где говорилось, что знаменитый голливудский режиссер Фрэнк Чарлз глубоко тронут предложением занять должность посла тайской гильдии торговцев драгоценными камнями. Затем встал и положил журнал ей на колени. Мой бросила на него взгляд, вздохнула, спихнула на пол с колен и выжидательно посмотрела на меня. Я вернулся в пальмовое кресло, подался вперед и, подпустив в голос немного горечи, спросил:

— Почему, Мими? Будда свидетель, он был вашим другом.

Мой непонимающе уставилась на меня, открыв от изумления рот, и повернулась к служанке, заговорив на родном языке. Наверное, спросила:

— Ты слышала, что сказал этот болван?

Впрочем, слова могли быть другими, но смысл несли именно такой. Теперь и служанка смотрела на меня как на умственно неполноценного.

Мой медленно, протяжно поинтересовалась:

— Вы уверены, что не нужно укрепляющего какао? Мне кажется, детектив, это то, что вам требуется.

Внезапно ставшим величественным голосом она отослала служанку, и та немедленно исчезла с балкона.

— Позвольте мне задать вам вопрос в качестве химика. Когда производилось вскрытие, патологоанатом, не представляю, кто это, должен был составить список обнаруженных в теле веществ.

Я кивнул.

— Был среди них бериллий?

Я снова кивнул.

— Вероятно, найден под ногтями?

Я позволил себе еще один кивок.

— Честно говоря, детектив, я могла бы на этом остановиться. Но из уважения к вашей устрашающей матушке скажу больше.

Вернулась служанка с сигарой, сунула в рот Мой и зажгла. Та глубоко затянулась и выдохнула густой серый дым.

— Падпарадша поздно появились на земле «Нихон коку»,[77] — начала она, едва заметно улыбаясь. — Не будем об этом забывать. И оставим на время беднягу Чарлза. Ведь это его чертов фильм сбил вас с толку?

Она посмотрела на меня со снисходительной благожелательностью, которая во всех нормальных людях вызвала бы острое чувство возмущения. Но Мой на этом не успокоилась:

— Забавно. Ведь вы же полицейский. Хотя Фрэнк — величайший на свете шарлатан. Истинный профессионал по всем статьям, примерный американский воспитанник прославленной академии шарлатанов под названием «Голливуд».

Мой взмахнула рукой.

— Не хочу врать: он ощущал и совершал все эти романтические, чувственные, идущие от неуверенности в себе духовные чудачества. Но это была воображаемая сторона его натуры — то, чем он хотел бы стать. Но я ему кое-что дала. Целых три недели он испытывал желание умереть таким же образом, как это произошло в кино. Потому заставил участвовать в этом бедную Ах Тинь… м-м-м… не то чтобы она была против. Ах Тинь ненавидит мужчин, особенно тех, кто дружен со мной, и охотно приходила на репетиции. Но, как вы понимаете, ни одному тайскому копу, если он хочет остаться в живых, не придет в голову ее за что-нибудь арестовать. Конграо не позволит. Меня вы можете арестовать в любое время — это ничего не изменит. Видите ли, теперь настоящая жрица — она. Гораздо лучше меня справляется со всеми этими мумбо-юмбо. Мне кажется, Ах Тинь даже верит в эту чепуху. Ведь благодаря ей она стала сказочно богатой. Ах Тинь — всего лишь типичная суеверная китайская крестьянка.

— Что же произошло? — спросил я. — Неужели Фрэнк Чарлз довел себя до такого романтически суицидального состояния, так страдал от любви и ожирения, возненавидел себя, испытывая кризис среднего возраста, что решил поразить мир единственным доступным ему способом — умереть на экране и таким образом сорвать аплодисменты, которых ему не хватало в жизни? Что в итоге случилось?

— Конечно, он струсил. Фрэнк был выкормышем кинематографа, фантазии. Думаю, он употреблял наркотики, чтобы отвлечь сознание от того, что собирался сделать. Но когда решительный момент приблизился, его намерения улетучились. Он пребывал в расстроенных чувствах. Никакого надежного пристрастия. Даже его увлечение химическими препаратами было беспорядочным.

Мой оценивающе посмотрела на меня. Видимо, хотела убедиться, что я готов к тому, что она собирается сказать дальше.

— Для человека несноснее самоубийства только несостоявшееся самоубийство. — Она коротко улыбнулась. — Боюсь, Ах Тинь в мое отсутствие застала его в момент слабости и, нарушив мои строгие указания, рассказала… м-м-м… об одной вещи, которую Конграо затевала за рубежом.

— Она привлекла его, потому что ей требовался очередной козел отпущения? Конграо внедрялась в Японию?

При слове «Япония» Мой пару раз прищурилась, давая понять, что я правильно догадался.

— Только дело было не во внедрении в Японию. — Ее лицо стало веселым, и она пустила по балкону длинную струю дыма. — Мы больше ста лет занимались поставками в Японию, но после поражения в войне с этой страной произошла ужасная вещь. Психика населения стала наполовину белой. Поэтому у японцев такой разброд в голове. Вместо того чтобы полагаться на азиатскую интуицию, они полагаются на науку. И от этого становятся очень уязвимыми. — Мой давилась, пытаясь сдержать хохот. — Видите ли, они обзавелись лабораториями. У фарангов пользующиеся доверием, оснащенные по последнему слову техники лаборатории — это нечто вроде Слова Божьего. И подобно Богу, они удивительно ненадежны.

Больше она не могла сдержать смех. На террасу вышла служанка — наверное, проверить, все ли в порядке с госпожой — и тоже едва заметно улыбнулась. Убедившись, что беспокоиться не о чем, она вновь удалилась в темную тиковую глубину дома.

Мой покачала головой.

— Привлекла его? Ах Тинь привлекла Фрэнка Чарлза? Адвокат мог бы так выразиться. Но правильнее сказать: она помахала перед его носом морковкой, и он сразу превратился в ненасытного осла. Когда она рассказала ему о замысле как бы по секрету, чтобы не впутывать меня (Ах Тинь ограждает меня от всякой реальности, особенно если речь идет о мужчинах), его уже было не остановить.

Мой настолько оживилась, что даже приподняла свое тело со стула.

— Понимаете, в этом вся суть. Если бы он только время от времени подвергал термической обработке пару-другую дешевых бирманских сапфиров и довольствовался скромным барышом, японцы сочли бы жульничество частью игры. Но он мыслил по-американски масштабно — хотел все сразу и поэтому поехал в ту Богом забытую деревню в Танзании и скупил весь сапфировый хлам буквально килограммами.

Я ждал, ждал, но Мой не продолжала. Впала в какую-то мечтательность.

— Не понимаю, — наконец подал я голос.

Потребовалось минуты две, чтобы мои слова до нее дошли.

— Неужели? Чтобы все понять, необходимы две составляющие: температура тысяча шестьсот градусов по Цельсию и бериллий.

— Вы подкупали японские лаборатории, которые проверяли камни?

Она махнула рукой.

— Все не настолько тонко. Тайцы не знают, как подкупать японские лаборатории, если такое вообще возможно. Просто эти лаборатории были не в курсе событий. Не знати или не верили, что тайцы могут быть одновременно такими ловкими, такими хитрыми и такими смиренными. К тому же их тесты на бериллий были грубыми и неточными. И еще: в счетах мы не употребляли слово «падпарадша» — только «сапфиры». Японцы считали себя хитрецами: думали, что покупают суперценные падпарадша, а мы об этом не подозреваем. Они полагали, что обманывают нас, чего мы и добивались. Японцы — ужасные расисты, нисколько не изменились со времен «нанкинской резни».[78] У них в голове не укладывалось, что наш деградирующий желтый народ способен их перехитрить. Мы никогда не продавали товар по рыночной цене — тридцать тысяч долларов за карат, — всегда на двадцать пять процентов дешевле. Старались убедить японцев, что они приобретают камни из подлинных тайских копей, где добывают лучшие в мире экземпляры сапфиров падпарадша. И лишь когда японцы начали продавать свои тайские падпарадша, которые были на самом деле никудышными африканским сапфирами, в Америку, где лаборатории компетентнее и работают оперативнее, они поняли, какую шутку сыграло с ними Конграо. А поскольку мы не заявляли, что торгуем сапфирами падпарадша, то и спросить с нас было нечего. Эта афера разорила половину их торговцев драгоценными камнями. Банкротства происходили повсюду: от Нагасаки до Саппоро. — Мой потерла подбородок. — Нехорошо смеяться.