Джон Бердетт - Крестный отец Катманду

• Название: Крестный отец Катманду
• Автор: Джон Бердетт
• Издательство: АСТ, Астрель, ВКТ
• Жанр: Триллер
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-073665-2, 978-5-271-37874-4, 978-5-226-04484-7

Бангкок. Город-мечта. Город-западня…

Тропический рай, считающийся мировой столицей проституции и наркоторговли.

Здесь полиция негласно состоит на содержании у боссов мафии и хозяев дорогих борделей, а преступления чаше всего так и остаются нераскрытыми. Однако детектив Сончай, бывший уличный бандит, ставший крутым копом, привык добиваться своего…

Особенно — теперь, когда ему нечего терять: ведь его сын мертв, а молодая жена покинула его. Сончай готов на все — даже стать помощником Викорна, шефа полиции и одновременно крестного отца Бангкока, и помочь ему в поставке колоссальной партии героина из Тибета! Лишь бы только ему позволили расследовать дело о загадочном убийстве знаменитого американского режиссера Фрэнка Чарлза.

Пока у Сончая лишь одна зацепка — видеозапись, где Фрэнк незадолго до смерти заснял сцену собственного убийства…

---

Его страх перед Мой был настолько осязаем, что я дотронулся до его руки. Сукум повернулся ко мне: глаза — прозрачные лужицы паранойи.

— Слушай, может, ты с самого начала был прав. Это дело целиком и полностью твое. Забери его. Как только представится случай, попрошу старика официально переписать его на тебя. Пусть все знают, что раскрыл его ты, а не я. — Его глаза немного сузились, но, поборов чувство вины, он добавил: — Извини.

Я продолжал на него смотреть, и Сукум сказал:

— Неужели до сих пор не понял? Ты потерял контроль над расследованием в тот момент, когда посетил ее дом. Ты и представить не можешь, насколько она могущественна. — Он немного помолчал. — Конечно, как полицейский никому другому я этого сказать не могу. Меня тут же вышибут по причине душевного расстройства. Или прикончат. Тебе говорю, потому что ты уже попал в ее ловушку. — Сукум запнулся. — Думаю, ты понимаешь, что я имею в виду.

Я понятия не имел, что он имел в виду. Расследование закончено. Самоубийство есть самоубийство. Я еще больше пришел в недоумение, когда в тот же день к моему столу подошел Лек с необычным выражением на лице. Он сделал вид, будто изучает экран монитора, затем что-то уронил на стол. Это было похоже на скрученный в шарик кусочек бумаги. Наши глаза встретились, и он пожал плечами. В нависшей атмосфере таинственности я прошептал:

— Что это?

Лек ответил также шепотом:

— Не спрашивай, дорогой. Мне даже не позволили говорить, кто это послал.

Я нахмурился.

— Кто это послал?

— Мне запретили говорить.

От моего строгого взгляда он начал таять, затем хихикнул.

— А сам как думаешь? Он заставил меня поклясться тысячей лет моей кармы, что я буду молчать. Но вот тебе подсказка: это он и у него «тойота».

— Сукум? Совсем сбрендил. — Я бросил взгляд в сторону стола нашего доброго детектива. Он упорно изучал папку с документами.

Лек снова пожал плечами.

— Я решил, что вы влюбились друг в друга и пользуетесь мною как гонцом. А на что еще годятся транссексуалы? Вечные наблюдатели, отлично разносят записки, а больше ни на что. — Он с обидой надул губы, а я, отпуская его, невольно улыбнулся. Развернув бумажный шарик я обнаружил распечатку из Википедии:

«Падпарадша — это корунд от розовато-оранжевого до светло-розового с оранжевым отливом цвета, от низкой до средней насыщенности, светлого тона. Первоначально добывался в Шри-Ланке, затем его месторождения были найдены во Вьетнаме и Африке. Падпарадша — редкая разновидность сапфира, ценится за тонкое сочетание мягких розовых и оранжевых оттенков. Название происходит от сингальского слова, означающего „цветение лотоса“. Наряду с рубинами это единственные корунды, которым присвоено собственное имя, а не название цвета сапфиров».

Я почесал затылок и, согласно анонимным инструкциям Сукума, разорвал бумажку на множество клочков и бросил в урну под столом. Через полчаса Сукум встал и пошел в мужской туалет. Я последовал за ним и занял соседнюю кабинку. Он невольно отпрянул, насколько позволяло тесное пространство.

— Детектив, — тихо позвал я.

Он на мгновение приложил палец к губам, застегнул молнию на брюках и, не говоря ни слова, ушел.

Глава 38

Извини, фаранг, я заморочил тебе голову Фрэнком Чарлзом, но сегодня я целиком и полностью консильери.

Только что звонил цюрих-лихтенштейнский банкир. Не поверите, но этот швейцарский финансист говорит по-английски лучше английской королевы, только с еще более высокомерными интонациями. Он всерьез отчитал меня за то, что я заставил его эфиопку выслать мне документы, потому что он теперь получил их обратно и стало ясно, что комплект неполный.

— Неполный? Посылка весила больше двух фунтов!

— Она забыла выслать доверенность.

— Я видел что-то около пяти различных доверенностей.

— Но ни одной вам. Чтобы вы могли законно осуществлять свою деятельность — заметьте, я не делаю никаких предположений, в чем она состоит, хотя все так или иначе подпадает под понятие права адвоката не разглашать полученную от клиента информацию, — так вот, чтобы все было легально и открыто, я должен видеть доверенности на ваше имя обоих держателей акций.

Радостного мало. Меня страшила мысль, что придется просить Викорна и Зинну снова идти с документами к нотариусу. Зинна особенно сомневался, стоит ли меня наделять такими полномочиями. Шпион Викорна доносил, что генерал на взводе. Следовало читать: превратился в комок нервов. К тому же немного смущал текст доверенности. Она, среди прочего, давала мне полную власть над сорока миллионами долларов. Я не был уверен, что и Викорну такая перспектива придется по душе, и, не желая встречаться со стариками, послал им перевод текста доверенности на тайский язык с припиской, что дело срочное. Я чувствовал слабость своего положения, но вмешиваться ни во что не мог. Прождав час и не получив ни от одного ответа, я попытался дозвониться Викорну, но Мэнни сказала, что шеф недоступен. Что значит недоступен? Речь идет о сделке года, если не десятилетия, а он вдруг недоступен?

Если мозг предрасположен, им легко овладевает паранойя. Моя накатила, когда я стал перечитывать перевод на тайский лихтенштейнской доверенности. Даже на английском текст звучит пугающе непререкаемо и использует такие обороты, как «всякий способ действия и любое имущество без изъятий…». Или есть такой пассаж: «Вышеозначенный Сончай Джитпличип действует с полного одобрения и обладает всеми правами и полномочиями передающего право, который будет поддерживать, утверждать и скреплять подписью каждый его акт и ни при каких обстоятельствах не станет отменять, изменять или препятствовать его действиям, которые предпримет Сончай Джитпличип в отношении названных фондов». На тайском, в котором принято повторять ключевые фразы, чтобы никто не сомневался, о чем идет речь, и есть определенные способы выражения идеи абсолютной власти, что видимо, объясняется влиянием санскрита, все это звучало еще категоричнее, словно меня назначали вице-королем Индии или чем-то вроде этого.

Признаю, плохо образованный солдафон, всю карьеру отличавшийся кругозором гориллы, скрючившейся над мешком с бананами, мог вполне испугаться оборотов этого юридического жаргона. Вышеозначенная горилла могла решить, что ее хотят обокрасть. Не помог звонок Мэнни: она сообщала, что Викорн вот уже час висит на телефоне — разговаривает с Зинной. Как раз час назад я послал им перевод на тайский текста доверенности. Я почувствовал потребность прогуляться.

На улице ненадолго наступило облегчение — все казалось обычным: прилавки с едой стояли на месте и были готовы обслужить полицию (время близилось к полудню). Самое худшее, что я мог сделать, — бежать, повинуясь самопроизвольно возникшему страху. Кажется, это называется нервным срывом? Странно, меня перестали слушаться ноги. «Самое плохое — броситься бежать: будет выглядеть очень скверно», — стучало в мозгу.

Прилавки, по мере того как я прибавлял шаг, мелькали все быстрее и быстрее.

Что-то твердило в ухо: «Нет-нет, только не это — не веди себя как убегающий от тени глупый трус, как дурак, шарахающийся от собственной тени, как человек, пытающийся скрыться от собственного сознания».

И я включил ту штуковину, которую называют волей. Будто в разгар драки под руку попалась железная палка и я попер с ней на врага: воспользовался этой самой волей, что бы ни значило это слово, чтобы унять сердцебиение, успокоить нервы, остудить перегретое воображение и подчинить себе ноги, которые в эту секунду хотели только одного — бежать.

Вот я в конце улицы, и все под контролем, кроме одного — я не на шутку напуган. Твержу себе: «Это безумие, здесь никого нет, за тобой никто не следит, до тебя никому нет дела». И тут же в голове проносится: «Ох, а так ли? Ты только что отправил письма двум самым главным мафиози в Таиланд, в которых просил у них сорок миллионов долларов — и думаешь, за тобой не следят?»

Я заставил себя спокойным шагом вернуться в управление и, входя в здание, поднял глаза на окно Викорна. Старик, конечно, был у себя и наблюдал за мной. Как только я оказался за столом, мне позвонила Мэнни.

— Поднимайся.

Полковник сидел за столом, я стоял перед ним. На лице и руках выступил холодный пот. А ведь я ни в чем не провинился. Викорн взял документ и потряс передо мной. Конечно, это был перевод доверенности.

— Круто.

— Да, — пробормотал я. — Так составили юристы-фаранги, я сам ничего не писал.

Полковник посмотрел на меня с любопытством.

— Эта бумага дает тебе власть над сорока миллионами долларов. Ты можешь доставить массу неприятностей, если решишься сбежать: Зинну уничтожишь и мне нанесешь большой урон.

— Ясно, — простонал я. — Так и знал: он неправильно поймет. Что же делать?