Владимир Пистоленко - Памятное лето Сережки Зотова

• Название: Памятное лето Сережки Зотова
• Автор: Владимир Пистоленко
• Жанр: Прочая детская литература

---

- Обязательно заедем. Я тоже так планировал, - согласился Павел Иванович, - да и собраться парнишке надо.

- И разговор их чтобы при вас был. А то характер у нее строгий, может прикрикнуть - и нет у вас напарника.

- Ничего, справимся, - садясь в тарантас, сказал Павел Иванович.

...Манефа Семеновна шла из правления колхоза, довольная своим разговором с ненавистной ей Семибратовой. Теперь опасаться за Сергея было нечего. Ну, пускай пришлют врача, а что он сделает? Ничего. Болит голова, и все. Внутрь не заберешься и не посмотришь, что там и как. Словом, теперь уже никто не помешает ей, Манефе Семеновне, определить Сергея в помощники к Никону. Только уберечь бы его от мирских соблазнов. И она убережет. Жизни не пожалеет, а убережет! Тогда будет свой печальник, заступник перед богом.

С такими мыслями вернулась Манефа Семеновна домой. Она была уверена, что Сергей еще спит. Но на лежанке его уже не было. Не было нигде и во дворе. Манефа Семеновна забеспокоилась. Где же он? Собиралась вынести к утреннему поезду картошку (еще с вечера был приготовлен полный чугун), но не пошла. Решила дождаться Сергея.

Время бежало, но Сергей не появлялся.

Увидев у ворот остановившуюся лобогрейку, а в ней учителя и Сергея, Манефа Семеновна поняла все и так сжала пальцы, что они даже захрустели. Нет! Такого она не ждала. Значит, ее провели, оставили в дураках! И виноват тут, конечно, мальчишка... Хорошо! Разговор еще будет... Но своего состояния Павлу Ивановичу старуха не выдала. Ради приличия она задала два-три вопроса, потом собрала Сергею все, что нужно было, и, провожая до ворот, строго наказала ему остерегаться простуды. Павлу Ивановичу в который раз напомнила, что отпускает Сергея не на все лето, а на недельку. Может, на две. Надо будет ехать в город.

Сергей был рад, что все складывалось так благополучно. Но когда выходили в сени, Манефа Семеновна выбрала удобную минутку, ткнула его в бок сухим кулаком и прошептала:

- Бога помни!

Сергей знал - разговор с Манефой Семеновной еще впереди.

...На полевой стан приехали во время обеденного перерыва. Лошадей тут же забрал конюх, сухонький старичок Петр Александрович Дьячков.

- Значит, маленько на степном солнышке поджариться решили? - весело прищурив добрые голубые глаза, спросил он.

- А чем мы хуже других? - отшутился Павел Иванович.

- Словом, в нашем полку прибыло, - довольно поглаживая рыжеватые с проседью усы, сказал Петр Александрович. - Обедайте, отдыхайте, - сказал он. - А как лошади поедят - запрягать.

Кашеварка, полная и улыбчивая тетя Груня, усадила новых косцов за стол и подала им обед.

Павел Иванович лапшу съел, а от кислого молока отказался. Сергей последовал примеру учителя.

- Вы кислого молока-то испейте, - посоветовала тетя Груня, - оно против жажды помогает. Без него водой опиться можно. Жарынь-то вон какая стоит. Сомлеть недолго на солнце.

За то короткое время, как приехали на стан, Павел Иванович успел уже не раз приложиться к ковшу с водой. Пил он усердно, но едва отрывал губы от ковша, снова начинала томить жажда. Он послушался совета кашеварки, глотнул кислого молока раз-другой и облегченно вздохнул. Та горячая сухость во рту, что заставляет тянуть руку к ковшу, сразу же пропала.

- А ведь вы, тетя Груня, правильный совет дали. Спасибо, поблагодарил Павел Иванович. - Ну-ка, давай, Сережа, хлебни.

...А над степью стоял нестерпимый зной.

На небе никакого признака облаков. Над головой только небо и небольшое неутомимое солнце. В этот знойный день оно и выглядит как-то по-другому, кажется необычайно маленьким и не красным, как это бывает на восходе, а желтоватым. И небо утратило свой обычный прозрачно-голубой цвет. Оно кажется мутно-белесым, как выцветший за лето ковыль.

После обеда Павел Иванович осмотрелся вокруг. Стан был расположен в низинке, недалеко от пруда. В тени, у одиноко стоявшей развесистой ветлы, две дощатые будки на колесах - место отдыха, ночлега и убежище для косцов в непогоду.

На стане тишина, кроме кашеварки да конюха - ни души, все попрятались от солнца кто где смог. Зато у пруда людно, там смех, визг - это купаются молодые косцы.

Сергей раньше Павла Ивановича заметил купальщиков, а кое-кого, в частности Володю Селедцова, даже узнал по голосу. Сергей готов был стремглав броситься к пруду, но не решался сказать об этом Павлу Ивановичу.

- Ты не хочешь, Сережа, немного ополоснуться? - словно догадавшись, о чем думает Зотов, спросил Павел Иванович.

- Я бы с охотой, - живо откликнулся Сергей, - все тело будто вареное стало.

- Так в чем же дело? Давай беги. Только долго не задерживайся, возвращайся вместе со всеми.

Как только ребята узнали от Сергея, что в бригаду приехал Павел Иванович и что он будет с Сергеем работать на лобогрейке, тут же всей многоголосой оравой двинулись на стан, Сергей еле-еле успел несколько раз нырнуть. Павла Ивановича на стане уже не было, он пошел с бригадиром на делянку, где придется ему косить траву. Ребята забрались в будку, перенесли туда пожитки учителя. Освободили место для его постели и терпеливо ждали прихода классного. Вернувшись, бригадир сказал, что Павел Иванович остался на делянке, и пояснил, что ему, мол, трудно идти по высокой траве и что он велел Сергею, как только будет дан сигнал, запрягать лошадей и ехать на участок.

Теперь вниманием ребят овладел Сергей. Они старались выведать у него, почему Павел Иванович выбрал в напарники не кого-нибудь из них, а именно его, Сергея. Зотов отмалчивался, пожимал плечами и, конечно, в душе был чрезвычайно доволен и рад тому интересу ребят, который вызвало его положение напарника классного.

- А я разве знаю почему? Не я так распорядился. Велели ехать, и поехал. Сам Павел Иванович домой приходил. И договорились, - немного рисуясь, рассказывал Сергей.

Он заметил, что некоторые ребята не без зависти поглядывают на него. Ну как же, Павел Иванович всех обошел, ни с кем не стал связываться, одного его выделил и выбрал в напарники. Это что-нибудь да значит!

Раздался звонкий удар молотка о кусок подвешенного рельса - сигнал запрягать. Сергей оглянуться не успел, как будка опустела, словно здесь никого и не было. Ребята торопились, стараясь запрячь поскорее, чтобы раньше других начать косить и хотя немного, но сразу же обогнать своих товарищей. Уже все шесть сенокосилок уехали со стана, а Сергей еще возился с упряжью - у него все как-то не ладилось: то супонь слабо затянул и пришлось перетягивать, то лошадь заступила, то еще что-нибудь.

Заметив, что у Сергея дело не клеится, к нему подошел Петр Александрович. Постоял, покручивая седоватый ус, посмотрел и начал помогать.

- Гляжу я на тебя, парень, сразу видно - не колхозник, - добродушно заметил он. - Крестьянскому делу не обучен. Гляди-ка, наши мальчишки все уехали. Только тут ничего удивительного, они чуть не с пеленок с лошадьми занимаются - и запрягают, и распрягают, все как следует быть. А ты, можно сказать, с лошадьми не возился. Верно? Вот у тебя не совсем дело-то и ладится. Ну, скажу я, это ничего. Главное, не робей, мудрости тут особой нету, была бы охота. Не будет желания - и себя подведешь, и людей тоже. Скажем - напарника. А он тебе не просто напарник, а еще и учитель. Да к тому же - инвалид войны. Это, брат, надо понимать. Ладно, завтра утречком я тебя поучу запрягать, да так, чтоб, одним словом, дело в руках горело. Ну, все готово, двигайся!

Сергей взял в руки кнут, вожжи, уселся на передний стульчик, свистнул на лошадей, и лобогрейка почти бесшумно покатилась, приминая высокую, по брюхо лошади, траву.

Когда Сергей подъехал к загону, Павел Иванович еще раз внимательно осмотрел машину и взял в руки вилы-двойчатки.

- А знаешь что, Сережа, нам с тобой, пожалуй, нужно распределить обязанности, договориться, кто что делает, кто за что отвечает, чтоб не было никакой путаницы, не возражаешь?

- А чего возражать? Как вы скажете.

- Я предлагаю вот что, - сказал Павел Иванович, - ты будешь запрягать и распрягать лошадей и вообще смотреть за ними. Во время самой косьбы будешь погонщиком. Это, скажу откровенно, дело далеко не простое. Во-первых, придется следить за тем, чтобы коса брала на полный захват. Понимаешь, в чем суть?

- Понимаю. Чтоб не зря гонять машину.

- Правильно. Дальше: не надо лошадей пускать в траву - можно наделать огрехов. За всем этим следишь и отвечаешь ты. Обязанностей много. Верно? Теперь обо мне. Я буду скидывать траву, проверять пальцы у режущего аппарата и следить за состоянием кос. Смазывать машину во время специальных остановок будем вместе. Ты с одной стороны, я с другой.

- Я и сам могу смазывать, штука нетрудная. Кузнец все показывал, и опять же Петр Александрович.

- Вопрос не в том, что смазка - дело трудное. Вдвоем гораздо быстрее, а нам каждая минута дорога. Понял? Ну, давай трогаться.

Сергей натянул вожжи, взмахнул кнутом.

Лобогрейка зарокотала, загремела шестернями и словно ожила. Быстро-быстро замелькали взад и вперед треугольные зубья косы, плавно завертелись четыре крыла.