Юрий Пернатьев - Великие загадки истории

• Название: Великие загадки истории
• Автор: Юрий Пернатьев
• Жанр: История
• ISBN: 966-343-411-2

История цивилизации напоминает калейдоскоп, и как ни поверни «волшебную трубу», все равно получается картинка, которую не так-то просто разгадать... правильнее сказать, разгадка порой оказывается загадочнее отгадки, и это понятно — летописцы пристрастны, а события так неоднозначны...

На страницах предлагаемой книги — фрагменты великой исторической мозаики: проклятие фараонов и загадка Шекспира, мистика бермудского треугольника и загадка старца Авеля, тунгусское чудо и марсианские хроники, филиппинские целители и приключения американцев на Луне...

И другие загадки, которые до сих пор будоражат умы человечества.

---

Большую часть времени, проводимого на острове, Наполеон посвящал чтению, диктовал секретарю свои воспоминания, гулял по окрестностям усадьбы, ездил верхом. Но после привычного пятнадцати- и восемнадцатичасового рабочего дня такая празд­ность очень угнетала.

В августе 1815 г. губернатором острова Святой Елены был на­значен английский генерал Гадсон Лоу. Он приехал на остров в со­провождении своей супруги и помощников, среди которых два офицера, два военных инспектора и врач. Тяжкое бремя ответ­ственности за участь именитого узника легло на плечи нового губернатора, который был не в силах избавиться от гнетущей мыс­ли: а что, если тот все же сбежит? Ведь однажды он уже бежал — с Эльбы! К каким только ухищрениям ни прибегает Лоу, стараясь узнать обо всем, что говорит и делает пленник Лонгвуда. Когда Наполеон согласился, чтобы его лечил доктор О'Мира, Гадсон Лоу живо сообразил: вот он, соглядатай, лучшего и не найти.

Однако на все предложения Лоу О'Мира ответил отказом, дав понять губернатору, что его намерения недостойны звания анг­лийского офицера. От подобных слов Лоу пришел в ярость и тут же потребовал, чтобы ретивый ирландец подал в отставку. С этой печальной вестью О'Мира явился к Наполеону. После короткого раздумья император сказал: «Стало быть, смерть уже не за гора­ми. По их мнению, я и так слишком долго живу. Да, ваши чинов­ники времени понапрасну не теряют; когда Папа был во Фран­ции (речь идет о приезде Папы Пия VII во Францию, куда его пригласили короновать Наполеона на императорский престол), я скорее дал бы руку на отсечение, чем прогнал бы его лекаря».

Присутствие Лоу плохо действовало на императора. После первой же встречи с ним он сказал адъютанту: «У этого челове­ка плохое лицо, у него неискренний взгляд. Он напоминает мне сицилийского шпиона». А после очередного визита губернатора Наполеон попросил Маршана: «Убери этот кофе, Гадсон Лоу сто­ял рядом с ним». В другой раз в присутствии адмирала Мэлкома Наполеон сказал, четко чеканя слова: «Подобный вам палач терзает того, кого собирается убить, приговаривая при этом: я толь­ко выполняю приказ».

Постоянный надзор со стороны губернатора Гадсона Лоу не да­вал покоя Наполеону — даже гулять он мог только в пределах круга военных постов.

Со временем Бонапарт отчасти примирился со своим положе­нием и начал писать записки, военные заметки, автобиографию. Днем он писал или работал в саду Лонгвуда. За обедом все соби­рались вместе, причем соблюдался этикет: все были в соответ­ствующих костюмах. По вечерам Наполеон беседовал со своими генералами о прошлом, интересовался английскими газетами. Но даже в этом ему мешал губернатор. Когда, к примеру, Наполеон просил, чтобы ему дали книги об Англии, сэр Гадсон приносил из своей библиотеки книгу вроде «Известные обманщики, или Ис­тория ничтожных людей всех наций, которые назывались импе­раторами и королями самопроизвольно». Вручая книгу секретарю, он говорил: «Передайте эту книжку генералу Бонапарту. Тут он, может быть, найдет характер, похожий на его собственный».

Император часто вспоминал о своих походах и битвах. Он сожалел, что вернулся из египетского похода в 1779 г., жалел, что не уничтожил Пруссию, когда была такая возможность. Главны­ми своими ошибками Наполеон считал вторжение в Испанию и Россию. С гордостью вспоминал о Ста днях и о любви к нему французского народа до и после Ватерлоо.

Вообще, в эти драматические месяцы Наполеон много размыш­лял о политической ситуации в Европе. Он ждал нового поворота событий, считая, что Бурбоны не могут вновь укрепиться во Фран­ции. Рассуждая о судьбах Французской революции, он говорил: «Французская революция произошла не от столкновения двух династий, споривших о престоле; она была общим движением массы... Она уничтожила все остатки времен феодализма и созда­ла новую Францию, в которой повсюду было одинаковое судебное устройство, одинаковый административный порядок, одинаковые гражданские законы, одинаковые уголовные законы, одинаковая система налогов... В новой Франции двадцать пять миллионов людей составляли один класс, управляемый одним законом, одним учреждением, одним порядком...»

Наполеон предвидел, что революционные движения во Фран­ции не закончились: «Через двадцать лет, когда я уже умру и буду лежать в могиле, вы увидите во Франции новую революцию». И на сей раз его слова оказались пророческими.

Белые пятна в медицинской карте

Будучи юношей Наполеон записал в своем дневнике странную фразу, непонятно почему пришедшую в голову: «Святая Елена, маленький остров...» Тогда он думал, что судьба вряд ли когда-нибудь занесет его на этот клочок земли, затерявшийся в Атлан­тическом океане, ведь его ожидала блистательная карьера на родной Корсике. Это была поистине роковая запись в последней тетради, которую он уже не раскроет никогда. По существу, ему и Европа была мала для мирового размаха, а в итоге судьба за­бросила его на крошечный остров, затерянный в океане...

За свою жизнь Наполеон множество раз стоял на краю могилы. Он тяжело болел лихорадкой, но выжил; посетил чумной госпи­таль в Яффе, но не заразился; во время сражений часто подвер­гался обстрелу. На Наполеона было организовано множество покушений, но он каждый раз спасался.

Был в жизни императора и такой эпизод: во время боевых действий на позиции французских войск упала бомба с зажжен­ным фитилем. Солдаты в страхе бросились врассыпную. Напо­леон, желая устыдить их, подскакал на лошади к бомбе и встал прямо перед ней. Раздался взрыв. Брюхо лошади разворотило, а Наполеон в который раз остался невредим.

Была у Бонапарта и попытка самоубийства. Когда после по­ражения под Ватерлоо он подписал акт об отречении от власти, в отчаянии принял яд — цианистый калий. Но концентрация была уже несмертельна и император остался жив. Какая злая ирония судьбы — не настигнув отважного генерала на поле боя, смерть словно отошла в сторону, чтобы он испытал физические, но больше всего моральные страдания вдали от родины, на почти безвестном острове. Чтобы император французов, король Италии, глава Швейцарской и Рейнской конфедераций, чья власть простиралась от Мадрида до Амстердама и от Неаполя до Гамбурга, превратился в простого обрюзгшего смертного, отправленного под конвоем по повелению английского прави­тельства!..

После того как был отставлен О'Мира, Наполеон по сути ос­тался без врача. К нему наведывались то полковой лекарь, то фельдшер, что свидетельствовало об одном: лечить узника ник­то не собирается. Тогда император попросил верного соратника гофмаршала Бертрана написать кардиналу Фешу, дяде Наполео­на по материнской линии, чтобы тот вместе с Государыней-ма­тушкой нашел и направил к нему толкового и надежного врача и духовника.

Официальный титул Государыня-матушка мать Наполеона Мария Летиция Ромалино получила после того, как ее сын стал императором. Это была одна из самых удивительных личностей в истории Франции. Женщина, вышедшая из низов общества, в юности испытала крайнюю нужду. Став женой скромного кор­сиканского адвоката, родила ему восьмерых детей, которых рас­тила на скудное пособие, едва сводя концы с концами. И кто знал, что ей будет суждено стать матерью императора, трех королей, королевы и двух принцесс!

Летиция всегда поступала так, как того требовали обстоятель­ства. «Вот самая счастливая из женщин, — писала в 1807 г. гра­финя Потоцкая, — она красива, еще молода, и, глядя на нее, ник­то не посмеет сказать: «Как! Неужели это его мать?»

Однако сама Государыня-матушка счастливой себя, наверное, не считала, поскольку всю жизнь прожила в страхе за будущее. Подтверждение тому — знаменитая фраза, которую она не ус­тавала повторять: «Хоть бы это никогда не кончилось!» К тому же она слыла редкостной скопидомкой, что было причиной ее постоянных размолвок и ссор с императором. «Вы живете, точно какая-нибудь мещанка с улицы Сен-Дени! В вашем положении надобно тратить ежегодно по миллиону!» — возмущался Напо­леон.

«Что ж, сир, тогда дайте мне два миллиона», — невозмутимо отвечала ему Летиция.

Сказано это к тому, что материнская скупость сыграла отнюдь не последнюю роль в трагедии, которой обернулось заключение императора на Святой Елене. Письмо от гофмаршала Бертрана в римской резиденции Государыни-матушки было получено в мае 1818 г. В нем, как мы помним, Бертран просил от имени Бонапар­та прислать на Святую Елену врача и священника. Кардинал Феш и Летиция, посовещавшись, решили не откладывать просьбу императора и обратились за разрешением к кардиналу Консаль­ви, секретарю Папы Пия VII, и лорду Батхерсту, английскому военному министру, ведавшему, кроме всего прочего, и делами колоний. Такое разрешение было получено. Фешу надлежало подыскать кандидатуру «римского католического священника и французского врача с незапятнанной репутацией».