Эрих Фромм - Кризис психоанализа

• Название: Кризис психоанализа
• Автор: Эрих Фромм
• Жанр: Психология
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-060354-1, 978-5-403-03275-9, 978-5-4215-0498-6

«Кризис психоанализа» – одна из знаковых работ великого германского философа-гуманиста и социального психолога Эриха Фромма – ученого, революционизировавшего психоанализ и создавшего новую теорию, противоположную фрейдистской.

В этой работе, оказавшей огромное влияние на развитие современной философии, педагогики и даже литературы, автор анализирует «сексуализацию» психологии Фрейдом и его многочисленными последователями – и одновременно «социализацию» философии Марксом и его последователями – и развивает собственную концепцию становления и развития человеческой личности, на которую в равной степени оказывают влияние сознательное и бессознательное, общее – и частное.

---

Эрих Фромм Кризис психоанализа

Предисловие

Сборник составлен из очерков, написанных в период между 1932 и 1969 годами. Объединяет их общая тема взаимодействия и взаимовлияния психологических и социологических факторов. Решение опубликовать ранние статьи, первоначально издававшиеся на немецком языке, принято потому, что они до сих пор наиболее полно и в достаточной мере дают представление об идеях, положенных в основу моих более поздних работ на данную тему. Мне кажется, они не утратили своей актуальности и поныне, поскольку по данному предмету ведется множество дискуссий, особенно о соотношении теорий Маркса и Фрейда, – дискуссий, которые, к сожалению, нередко грешат непрофессионализмом и смешением понятий. Я мало что изменил бы в ранних своих статьях, если бы писал их теперь, пожалуй, не стал бы только пользоваться фрейдовской терминологией[1], хотя это, собственно, не имеет никакого значения для развития рассматриваемой идеи. Я удержался от соблазна внести какие-либо существенные поправки в статьи, но все же указал в подстрочных примечаниях на расхождения между тем, что написано прежде, и моей нынешней точкой зрения. Единственное, что я сделал, – это сократил в очерках явные длинноты и те места, где речь идет о проблемах, мало интересных сегодня.

Специально для данного тома были написаны открывающий его большой очерк «Кризис психоанализа», очерк «Современное значение теории материнского права»[2] и «Эпилог». В статье, посвященной фрейдовской модели человека, собственно психоаналитической теории и психотерапевтической практике, показаны некоторые социальные факторы, способствовавшие развитию психоанализа.

Поскольку очерки были написаны по разным поводам, в них можно заметить стилевые различия, а также тематические совпадения. Избежать этого можно было бы только путем безжалостного сокращения, но тогда неизбежно пострадали бы индивидуальные особенности каждого из очерков. Надеюсь, что читатель отнесется к этому снисходительно, тем более что порой совпадающие высказывания не столько идентичны по форме, сколько более пространны в изложении, способствуя взаимному уточнению и прояснению темы.

Очерк, посвященный кризису психоанализа, обобщает ряд идей, которые разработаны у меня гораздо полнее в значительно большем по объему, хотя еще и не опубликованном исследовании под рабочим названием «Гуманистический психоанализ», выполненном при частичной финансовой поддержке Национального института психиатрии Службы общественного здравоохранения США(исследовательский грант 5 ROIMH 13144-02).

Мне хотелось бы выразить свою глубокую признательность г-ну Джозефу Ганнину из издательства «Хоулт, Райнхарт и Уинстон» за ту неоценимую помощь и понимание, которые я встретил с его стороны при подготовке данного издания, а также доктору Джерому Брамсу за его содействие при обсуждении эгопсихологии.

Э. Фромм,

январь 1970

Кризис психоанализа

Современный психоанализ переживает состояние кризиса, что внешне выражается в снижении числа студентов, желающих учиться в институтах психоаналитического направления, а также числа пациентов, которые обращаются за помощью к специалистам психоаналитикам. В последние годы возникли конкурирующие методы лечения, которые дают лучшие терапевтические результаты и укладываются в меньшие сроки, а отсюда конечно же и в значительно меньшую сумму денег. Психоаналитик, который лет десять назад почитался человеком, умеющим разрешить душевные муки человека из городской среды, занимает ныне круговую оборону от своих профессиональных конкурентов и постепенно утрачивает приоритетное право на психотерапевтическое лечение.

Чтобы по-настоящему понять и оценить этот кризис, полезно обратиться к истории психотерапии. Полвека назад психоанализ стал новой областью деятельности и, выражаясь экономическим языком, открыл новый рынок. А до тех пор только психически ненормальные люди либо страдающие мучительными и социально опасными умственными расстройствами мог ли обрести право на помощь психиатра. Считалось, что в других, не столь экстремальных случаях поможет священник или семейный врач, а лучше всего справляться с ними самим и страдать молча.

Фрейд приступил к психотерапевтической практике, занимаясь пациентами, которые были, так сказать, «условно больными»: у них были такие симптомы, как фобии, навязчивые состояния, истерия, но при этом они не были психически больными. Затем психоанализ распространился и на тех людей, кто по обычным меркам не считался больным. Приходили «пациенты» с жалобами на неумение радоваться жизни, на неудачный брак, на общую тревожность состояния, на тягостное чувство одиночества, на проблемы с работоспособностью и т. п. В отличие от прежней практики такие жалобы были классифицированы как «болезни», и психоаналитики стали оказывать новый вид «помощи» от «трудностей жизни», которые до тех пор вовсе не требовали профессионального попечения.

Это новое направление возникло не вдруг, но стало в конце концов играть весьма важную роль в жизни средних слоев городского населения, особенно в Соединенных Штатах Америки. Еще совсем недавно для человека определенной городской субкультуры было принято «иметь собственного психоаналитика». Немало времени было проведено «на кушетке», как прежде в церкви.

Причины возникновения бума психоанализа вполне очевидны. Столетие это – «век тревоги» нашей – отмечено все возрастающим чувством одиночества и разобщенности. Полный упадок религии, сомнительность политики, появление целой армии функционеров, отчужденных от жизни городского населения, – все это лишило представителей средних слоев системы каких бы то ни было ценностных ориентаций и чувства защищенности. Хотя кое-кто все-таки обрел новую систему ценностей в сюрреализме, радикализме или дзэн-буддизме, все же в целом разуверившийся либерал искал некую цель, с которой он мог бы согласовать собственное мировоззрение, не «отличаясь» от своих друзей и сослуживцев.

Психоанализ попытался соответствовать всем этим запросам. Даже если симптом и не излечивался, то все равно была большим утешением сама возможность поговорить с кем-нибудь, кто тебя терпеливо и более или менее благожелательно выслушивает. Вознаграждение психоаналитика за внимательное выслушивание казалось при этом незначительным изъяном, да, может быть, и не изъяном вовсе, ибо сам факт, что подобная услуга оплачивается, уже свидетельствовал о том, что лечение вполне серьезно, респектабельно и не лишает надежды. Престиж такого лечения был высок еще и потому, что с экономической точки зрения оно было предметом роскоши.

Психоаналитик заменял религию, политику, философию. Фрейд, как утверждалось, раскрыл будто бы все тайны жизни: бессознательное, эдипов комплекс, влияние на взрослое бытие полученных в детстве впечатлений – а коль скоро все это истолковано, то и не оставалось ничего таинственного и подозрительно неясного. Становясь членом некоей эзотерической секты с психоаналитиком в роли жреца и прохлаждаясь на кушетке, человек чувствовал себя уже не таким замороченным и не таким одиноким.

Справедливо это в основном лишь для тех, кто, не страдая от тяжких недугов с «поражающей в правах» симптоматикой, испытывал всего лишь дискомфорт существования. Им достаточно было представления о том, как устроена жизнь психически здорового человека. Но жизнь человека, не озабоченного потреблением и обладанием, потребовала бы от них критического отношения к обществу, его очевидным, а особенно скрытым нормам и принципам, потребовала бы оно от них определенного мужества, чтобы разорвать многочисленные связи, обеспечивающие благополучие и защиту. Они не желали оказаться в меньшинстве и искали в психоаналитиках тех, кто сам внутренне не погряз в психических и духовных проблемах индустриально-кибернетизированной жизни.

Нередко между пациентом и психоаналитиком заключалось своего рода джентльменское соглашение – ведь, по сути, никто из этих двоих вовсе не стремился испытывать потрясение от принципиально нового опыта: их обоих вполне удовлетворяли незначительные «улучшения». Оба они бессознательно были признательны друг другу за то, что не допускают полного раскрытия «коллизий» бессознательного, пользуясь термином Р.Д. Ланга (R.D. Laing). Пока пациент приходит, выговаривается и платит, а психоаналитик выслушивает и «интерпретирует», – правила игры соблюдаются, и против такого расклада оба не возражают. Более того, сам факт наблюдения у психоаналитика зачастую используется для того, чтобы избежать пугающих, но неизбежных фактов жизни – необходимости принимать решения и рисковать. Когда же не было возможности уклониться от затруднительного или даже драматического решения, дурная привычка к психоанализу трансформировала реальный конфликт в «невротический», который требовал «дальнейшей аналитической проработки» и который «прорабатывался» порой до тех пор, пока требовавшая усилий ситуация сама собой не разрешалась. Пациенты по большей части не требовали от психоаналитика особого напряжения сил, да и он их тоже не «напрягал». Участники подобного «джентльменского соглашения» подсознательно не хотели углубляться в сложность проблемы, чтобы никоим образом не раскачать лодку своего безмятежного существования. К тому же многие психоаналитики, все больше убеждавшиеся, что недостатка в пациентах у них не будет, стали проявлять нерадивость в безоговорочной уверенности, что спрос на их услуги обеспечит им высокую рыночную стоимость. Ощущая за спиной поддержку могущественной и престижной Международной психоаналитической ассоциации, многие, совершив ритуальный переход от приема в члены до церемонии вручения свидетельства, посчитали, будто обладают истиной в последней инстанции. В мире, где величие и мощь Организации выступают гарантами подобной «истины», они всего лишь следовали сложившейся практике.