Пако Тайбо II - Гевара по прозвищу Че

• Название: Гевара по прозвищу Че
• Автор: Пако Тайбо II
• Жанр: Биографии и Мемуары

Его жизнь была полна приключений и борьбы, его смерть окружена тайной, его влияние на современников и потомков огромно, и каждое приходящее поколение открывает его для себя заново. Каков он был, Гевара по прозвищу Че, аргентинец, принятый кубинским народом как сын, человек, научивший латиноамериканцев сражаться за свою свободу?

Пако Игнасио Тайбо И, писатель и ученый, не просто рассказывает о жизни и борьбе Эрнесто Гевары, но и раскрывает многие загадки, связанные с жизнью и смертью.Че, предавая огласке архивные документы, ранее недоступные исследователям.

Биография Эрнесто Че Гевары, принадлежащая перу Пако Игнасио Тайбо II, получила широкое признание и стала мировым бестселлером.

---

"Вот ваши часы. Носите, никто их у вас не заберет".

По словам Прадо, Че предпочел, чтобы тот сохранил их для него, а если с ним что-нибудь случится, то передал их "моему народу". Прадо попросил Че указать, которые из часов принадлежат ему, и тот камешком сделал на задней стороне корпуса одних пометку в виде крестика. Прадо надел на руку часы Че, а часы Карлоса Коэльо отдал майору Айороа.

Такова была официальная версия, но Кортес, телеграфист из Ла-Игуэры, видел, как полковник Селич снял часы с запястья Че, когда руки пленника были связаны. Агент ЦРУ Феликс Род-ригес сказал, что часы достались ему, так как он сумел обмануть солдат, которые сняли их с руки Че. Родригес сказал, что надел их на руку, когда вертолет вылетел из Ла-Игуэры, но в его рассказе "Ролекс-Перпетуал Ойстер" превратился в "GT-мастер". Ну а журналист Луис Суаре, в свою очередь, сообщил, что сержант Бернардино Уанка забрал себе "Ролекс" Че, сняв его с трупа.

Кое-кто утверждает, что часы оказались у генерала Альфредо Овандо. А по самой фантастической версии, часы преодолели тысячи миль: от трупа к доктору, делавшему вскрытие трупа, от доктора к его сыну, а тот, в свою очередь, отдал их в уплату долга в баре мексиканского города Пуэбла. {41}

57. Сомнительные дневники

Среди добычи, захваченной у партизан после боя в ущелье Юро, помимо предметов, павших жертвами фетишизма офицеров и солдат, была груда записных книжек и дневников. Эти трофеи оказались необыкновенно привлекательными для военного командования. Особой ценностью обладали два пункта из их перечня: блокнот на спирали формата 5 1/2х7 дюймов в рыжеватой обложке с надписью “1967” и коричневый ежедневник, купленный во Франкфурте. Первый из них был дневником майора Гевары за ноябрь и декабрь 1966 года, причем на обороте каждого листа были записаны тексты посланий, которыми партизанская группа Че обменивалась с Гаваной. Второй был дневником за 1967 год, и последняя запись в нем датировалась 7 октября. В число трофеев также входили: записная книжка с адресами людей со всего мира, с которыми Че поддерживал контакты, два маленьких шифровальных блокнота и зеленая записная книжка, в которую он переписал стихи Пабло Неруды и Николаса Гильена. Капитан Гари Прадо сделал на одном из дневников, подобранных непосредственно в ущелье, пометку: “Найдено в рюкзаке”.

Существование этих двух дневников было впервые обнародовано генералом Альфредо Овандо, который показал их репортерам во время пресс-конференции, которую он проводил в гостинице “Санта-Тересита” в Ла-Пасе 10 октября 1967 года.

В первые же дни эти дневники прошли через множество рук: от Прадо, сделавшего пометку, где они найдены, к полковнику Сентено в Ла-Игуэре, далее к Феликсу Родригесу, который сфотографировал их, далее в военную разведку в Валье-Гранде и к Овандо, который пролистал их в своем кабинете в Центральном банке, потом к его адъютанту лейтенанту Олмосу, который, в свою очередь, вручил их командиру 8-й дивизии, а когда отправился забрать их назад, то обнаружил их в руках агента ЦРУ, известного под именем Гарсия. Во время полета обратно в Ла-Пас агента попросили вернуть их; капитан Памо там же, в самолете, сразу получил документы назад. После всего этого Овандо передал их в военную разведку, где их спрятали в сейф.

Фотокопия, сделанная агентом ЦРУ, прибыла в Вашингтон и ближайшие несколько дней. Уолт Ростоу в своей записке президенту Джонсону от 11 октября 1967 года ссылается на существование дневников; Ростоу говорит в ней, что с этого утра он на 99 процентов уверен в том, что Че Гевара мертв и что “они” должны оказаться в Вашингтоне в тот же день или назавтра.

Неделей позже две центральных фигуры в боливийской диктатуре разыграли блиц-спектакль из заявлений и маневров, связанных с дневниками майора Гевары. Он начался б октября с телеграммы итальянского информационного агентства АНСА, в которой боливийская военная хунта сообщила миру о своем намерении “продать дневники, чтобы возместить ущерб, причиненный партизанами”. 7 ноября генерал Овандо объявил, что дневники будут проданы тому лицу, которое предложит самую высокую цену. Президент Рене Баррьентос, только для того, чтобы сказать нечто другое, заявил, что они только что были проданы издательскому консорциуму в США.

В течение ноября боливийские генералы пытались осуществить продажу, разрываясь между предложениями от американской фирмы “Даблдэй” и французской “Магнум”, представлявшей издательство “Пари Матч”. Второе из предложений было на самом деле приманкой, заброшенной французскими журналистами для того, чтобы получить как можно больше информации. Цены, предлагавшиеся на этих торгах (“начали где-то с 20 000 долларов и дошли до 400 000”), кажутся чрезмерно высокими для 1967 года. 22 ноября вышел президентский декрет, согласно которому вооруженные силы получали исключительное право на владение документами Че.

Некоторые кубинские исследователи упорно утверждали, что затея с публикацией была предпринята не всерьез, а являлась просто-напросто попыткой подтвердить подлинность той искаженной версии дневников, которую готовило ЦРУ. Адис Купуль и Фройлан Гонсалес утверждают, что техники в боливийской резидентуре ЦРУ, находящейся в Ла-Пасе, не жалея сил, производили в тексте искажения, изъятия и исправления, чтобы создать новый вариант дневников, который можно было бы использовать в политических или военных акциях, направленных против Кубы. Вне всякого сомнения, Центральное разведывательное управление считало очень полезным иметь под рукой собственную версию записок Че, а то и несколько. Они позволили бы им разыграть целый ряд сценариев. Во-первых, противопоставить политические позиции Че и Фиделя, чтобы тем самым усилить существующую напряженность в отношениях Кубы с советским блоком. Во-вторых, бросить тень на образ Че, объявив его авантюристом деспотического склада или, наоборот, оторванным от реальности мечтателем, создав тем самым у различных латиноамериканских коммунистических партий недоверие к последователям Гевары. Однако для проведения операций такого уровня требовалось создать очень правдоподобную версию дневников, которая в максимальной степени соответствовала бы характеру Че и не имела бы бросающихся в глаза различий со всем тем, что им было написано до тех пор.

Независимо оттого, занималось ЦРУ фальсификацией днев ников или нет, боливийских военных связывали с американскими издательствами двое посредников, журналистов из США. Фидель Кастро отозвался о них как о “журналистах со связями в ЦРУ”, Это были корреспонденты “Нью-Йорк таймс” Эндрю Сент-Джордж — старый знакомый Че и Фиделя еще со времен Сьерры — и Хуан да Онис. У них имелись фотокопии дневников без права их публикации. Вскоре переговоры с американскими издателями прервались. Фирма “Даблдэй” пошла на попятный, мотивировав свое решение тем, что Алейда Марч могла бы оспорить у них право на публикацию.

А тем временем в конце января 1968 года события получили совершенно неожиданное развитие. В пресс-бюро агентства “Пренса Латина” в столице Чили Сантьяго вдруг появился тайн- ственный незнакомец и с видом фокусника, вытаскивающего из шляпы даже не кролика, а живого тигра, заявил:

“Я пришел от имени Антонио Аргедаса. Он хочет передать Кубе дневники Че”.

Эмиссар министра внутренних дел Боливии упорно утверждал, что его босс испытывал сильное раздражение из-за непрерывного вмешательства Соединенных Штатов Америки в жизнь его страны. Группа журналистов под руководством Эрнана Урибе собралась для того, чтобы оценить эту необычную ситуацию. Журналисты решили, что им совершенно нечего терять; они сообщили представителю Аргедаса о своем согласии с его предложением и послали шифрованный доклад кубинскому заместителю министра внутренних дел Манэлю Пиньейро, Вскоре боливиец возвратился в Сантьяго и привез микрофильм, спрятанный в катушке магнитной ленты с записями народной музыки. Однофамилец боливийского диктатора Марио Диас Баррьентос, по кличке Карлик, отправился в качестве курьера в Гавану через Мексику. Его сопровождали — о чем он не знал — агенты кубинского Министерства внутренних дел.

Фидель Кастро позднее рассказывал:

“Хотя у нас не имелось ни малейших сомнений относительно подлинности самого документа, все фотокопии были подвергнуты строжайшей экспертизе, чтобы не только установить его подлинность, но также и обнаружить любое, пусть малейшее, изменение, которое, возможно, было в него внесено. Информация была проверена по дневнику одного из уцелевших партизан”.

Задача расшифровки почерка была поручена Алейде Марч, которой помогали бывший секретарь Че Хосе Мануэль Манреса и трое спасшихся участников партизанской кампании в Боливии — кубинцев — Дариэль Аларкон, Леонардо Тамайо и Гарри Вильегас.