Пако Тайбо II - Гевара по прозвищу Че

• Название: Гевара по прозвищу Че
• Автор: Пако Тайбо II
• Жанр: Биографии и Мемуары

Его жизнь была полна приключений и борьбы, его смерть окружена тайной, его влияние на современников и потомков огромно, и каждое приходящее поколение открывает его для себя заново. Каков он был, Гевара по прозвищу Че, аргентинец, принятый кубинским народом как сын, человек, научивший латиноамериканцев сражаться за свою свободу?

Пако Игнасио Тайбо И, писатель и ученый, не просто рассказывает о жизни и борьбе Эрнесто Гевары, но и раскрывает многие загадки, связанные с жизнью и смертью.Че, предавая огласке архивные документы, ранее недоступные исследователям.

Биография Эрнесто Че Гевары, принадлежащая перу Пако Игнасио Тайбо II, получила широкое признание и стала мировым бестселлером.

---

Позже в комнату вошли несколько солдат. Они поначалу нерешительно принялись задавать Че различные вопросы обо всем на свете. Есть ли у них, на Кубе, религия? Правда ли, что кубинцы хотели обменять его на несколько тракторов? Это вы убили моего друга? Постепенно посетители перешли к оскорблениям. По рассказам, один главный сержант сказал Че, увидев, что того затолкали в угол комнаты:

"Вы, наверно, думаете о бессмертии осла?" - эта испанская идиома означает нечто вроде "милых пустячков".

Че, который всегда любил ослов, улыбнулся и ответил: "Нет, лейтенант, я думаю о бессмертии революции, которой так боятся те, кому вы служите".

Около половины двенадцатого ночи Че остался в обществе двоих солдат; в комнате не было ни офицеров, ни сержантов. Че вступил с ними в беседу и спросил, откуда они родом. Оба были из шахтерской области, сыновья шахтеров. Они считали, что, вероятно, могли бы убежать вместе с ним. Один из них вышел из комнаты, чтобы посмотреть, как обстоят дела. Селение все еще находилось во взбудораженном состоянии, его окружали три кольца оцепления, третье - из солдат другого полка. Солдаты рассказали об этом Че. По их словам, он ответил: "Не волнуйтесь, я уверен, что недолго пробуду в заключении, потому что многие страны потребуют моей выдачи, так что вам совершенно не нужно слишком волноваться. Я не думаю, что со мной может вообще что-нибудь случиться".

Одна из партизанских групп, все еще в полном составе, сумела тем временем проскользнуть через сеть армейского заграждения. Инти Передо вспоминал: "В эту тревожную и трудную ночь мы не имели ни малейшего представления о том, что произошло, и спрашивали друг друга шепотом, не знают ли они, кто еще из товарищей, кроме Анисето, погиб во время столкновения". На рассвете они вновь спустились к ущелью и после непродолжительного ожидания отправились ко второму условленному месту встречи, находившемуся в нескольких милях от Ла-Игуэры. Аларкон: "Мы прошли до второго места встречи, неподалеку от реки Эль-Наранхал. Мы должны были вновь отправиться в Ла-Игуэру, и... рассвет застал нас рядом с небольшой деревней".

Был рассвет 9 октября. Из посольства Соединенных Штатов Америки в Вашингтон, округ Колумбия, летели телеграммы, в которых посол Хендерсон ставил Государственный департамент в известность о том, Че находился среди пленных и был серьезно болен или ранен. Советники Линдона Джонсона по латиноамериканским делам, опираясь на источники из ЦРУ, сообщали, что Баррьентос захватил Че.

С началом дня охрану в Ла-Игуэре несколько ослабили. Вскоре раздался приближавшийся гул вертолета, на котором летел из Валье-Гранде полковник Сентено, Сатурно, в сопровождении агента ЦРУ Феликса Родригеса. По прибытии оба сразу же направились на телеграф, где находились документы, найденные в рюкзаке Че.

А рейнджеры под командой майора Айороа тем временем прочесывали ущелья, разыскивая оставшихся в живых. Официальная версия капитана Прадо была следующей:

"Операция началась утром девятого. Каждый ярд земли тщательно рассматривался. Группа обнаружила пещеры, в которых скрывались Чанг и Пачо; в ответ на предложение сдаться они открыли огонь и убили солдата. На это последовал быстрый ответ рейнджеров, которые ручными гранатами и автоматами заставили их замолчать".

Любопытно, что в другой части своего рапорта Прадо сообщил, что его солдаты сообщили о присутствии в пещере одного партизана, а не двоих. Почему, если в ущелье находилось два человека, уцелевшие партизаны не увидели их минувшей ночью? Почему в дневнике Пачо нет записи от 8 октября?

А в Ла-Игуэре полковник и человек из ЦРУ отправились посмотреть на Че. Один из солдат через несколько лет рассказывал о том, что "один из командиров громко спорил с Че, а за спиной у этого командира стоял еще кто-то, возможно, журналист, который делал звукозапись происходившего на большой магнито-эн, висевший у него на груди".

По словам Родригеса, все происходило куда дружелюбнее. Че Ьывели из классной комнаты и попросили разрешения сделать 'фотографию. Феликс стоял рядом с партизанским командиром, а майор Ниньо де Гусман, пилот вертолета, взял "Пентакс" агента ЦРУ. До наших дней дошла фотография: на голове Че взъерошенная грива волос, мрачный и какой-то опустошенный взгляд. Усталые глаза опущены долу, руки сложены вместе, как будто связанные.

Еще две фотографии, сделанные солдатами в то же утро, очень похожи. На обеих Че отворачивается от камеры.

Сентено отправился в ущелье Юро, чтобы лично руководить ходом операции, а Родригес в это время с помощью своего портативного "RS48" отправил закодированное сообщение. Селич, присутствовавший при этом, был очень точен в описании: "Он нес с собой радиопередатчик дальнего действия, который быстро установил и сразу же передал кодированное сообщение. После этого он немедленно установил на освещенном солнцем столе фотокамеру на штативе с четырьмя телескопическими ногами и принялся снимать". Особенный интерес у Родригеса вызвали два дневника Че, шифровальная книга и записная книжка с адресами людей по всему миру".

Переснимая шифровальную книгу, Родригес заметил, что "в мире существуют только две таких - одна в руках у Фиделя Кастро и эта". Селич на вертолете с двумя ранеными солдатами возвратился к Валье-Гранде, а в половине двенадцатого в Ла-Игуэру вновь прибыл Сентено в обществе майора Айороа с эскортом. Они обнаружили агента ЦРУ в полном замешательстве: Сентено лишь кратко заметил, что успокоил его, пообещав, что американские агенты получат копии фотографий в Ла-Пасе. "Никто не возражал против фотографирования".

Майор Айароа позже вспоминал:

"Утомившись одиночеством в классной комнате, Че попросил, чтобы ему позволили поговорить со школьной учительницей Хулией Кортес.

- Ах, вы учительница. А вы знаете, что "е" в "se" из фразы "уа si leer" пишется с ударением? - спросил он, указав на надпись на классной доске. - Между прочим, на Кубе нет таких школ, как эта. Она больше похожа на тюрьму для нас. Как могут дети крестьян учиться в таком месте? Это непедагогично.

- У нас бедная страна.

- Но правительственные чиновники и генералы ездят на автомобилях "Мерседес" и владеют кучей других вещей... Разве не так? Именно против этого мы боремся.

- Вы приехали издалека, чтобы сражаться в Боливии.

- Я революционер и был в самых разных местах.

- Вы приехали, чтобы убивать наших солдат.

- Посудите сами, на войне возможны или победа, или поражение".

И в какой же именно момент полковник Сентено передал президентский приказ убить Че? Правда ли, что Феликс Родри-гес пытался убедить боливийцев не убивать его, доказывая, что потерпевший поражение Че в это время был бы полезнее живым, нежели мертвым? Агент ЦРУ утверждал в своих мемуарах, что он поступил именно так, но Сентено ни разу не упоминал о таких его поступках.

Родригес также утверждал, что разговаривал с Че в течение полутора часов и что Че даже попросил его передать Фиделю от его имени, что латиноамериканская революция победит, а жене пожелать вступить в новый брак и жить счастливо.

Но на самом деле полтора часа представляли собой самое большее пятнадцать минут, и другие военные источники соглашаются с тем, что Че узнал в Родригесе гусано, кубинского ренегата, работающего на ЦРУ; Че назвал его наемником, и после этого их беседа превратилась в обоюдные крики и ругань.

Фактом следует признать то, что без четверти двенадцать дня Сентено забрал дневник Че и его винтовку и вместе с Родригесом улетел на только что приземлившемся вертолете.

В полдень Че попросил разрешения еще раз поговорить со школьной учительницей, но та отказалась: она была испугана.

В это время уцелевшая группа партизан находилась всего лишь в 500-600 метрах от города, дожидаясь сумерек, чтобы сделать свой ход. Аларкон вспоминал:

"Именно тогда мы поняли, что Че находился в плену... Мы услышали новости по небольшому радиоприемнику с наушником, который был у нас с собой... Мы посчитали это дезинформацией, которую распространяла армия. Но примерно в десять часов утра они уже говорили, что Че мертв, и... говорили о фотографии его жены и детей, которую он хранил в бумажнике. Услышав это, трое из нас, кубинцы, уставились друг на друга, молча роняя слезы... Из этих слов нам стало ясно: он действительно погиб в бою. Нам так и не пришло в головы, что он был там, живой, на расстоянии 500 с небольшим метров от нас".

В середине утра Айороа приступил к поискам палачей-добровольцев среди солдат. Главный сержант Марио Теран попросил позволить ему убить Че; один из солдат вспоминал: "Он доказывал, что партизаны убили троих его приятелей из роты "Б", которых тоже звали Марио, и что в честь их памяти ему нужно предоставить право убить Че". Он был изрядно пьян. Сержант Бернардино Уанка вызвался прикончить товарищей Че.

Сразу же после часа дня Теран, коротышка не более пяти футов двух дюймов росту, коренастый (он весил 145 фунтов), вошел в класс, где был заключен Че. Теран держал винтовку "М-2", которую ему дал главный сержант Перес. В это время в соседней комнате за тонкой перегородкой Уанка в упор расстреливал Чан-га и Симона.