Виктор Глумов - Фатум. Сон разума

• Название: Фатум. Сон разума
• Автор: Виктор Глумов
• Издательство: АСТ
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-44583-5

У всех людей в душе горит прометеев огонь. У одних — ровно, у других — разгораясь и угасая. Таких большинство, но есть еще и пассионарии. Они способны вдохновением зажечь миллионы, развязать войну, основать новую религию, построить великую державу. Они — двигатель прогресса, стихийный и неудержимый.

Судьба человечества в руках манипуляторов. Никто не знает, люди ли они, никому неведома их цель. Ты — пассионарий, восставший против силы, враждебной человечеству. На тебя ведется охота, ведь больше никто не сможет решить — хаос или порядок, война или мир, перемены или стагнация. Выбор сделан, ты готов идти до конца и слепо веришь в истинность своего пути. За тобой — миллионы. Выстоишь ли ты против Врага, которому тысячи лет?..

---

Неужели все настолько плохо, и Маша не в силах подойти к телефону?

Ситуация Нику не нравилась, сосредоточиться на документах не получалось. Он совершенно одинок в «Фатуме», у него нет единомышленников, зато высокий КП, будь он неладен, и «Фатум» играет с Ником в кошки-мышки.

Не только в погромах виновна корпорация. В этой стране ничего не делается без ведома «Фатума». Раньше Ник не верил в тайное правительство, теперь у него на руках оказались доказательства: «Фатум» велел вступить в ВТО — значит, вступим. «Фатум» велел не вмешиваться в события в ближневосточной стране — марионеточный президент кивнул.

Два вопроса: чего всемогущая организация хочет от Ника и каких гадостей ждать?

И третий: почему «Щит» до сих пор существует? По логике и законам, Ник с товарищами давно должен сидеть в тюрьме.

Пиликнул телефон, Олеся напомнила, что Тимур Аркадьевич ждет. Ник поднялся, распахнул окно, вдохнул чистый воздух, несколько мелких снежинок упали на лицо и тут же растаяли. Иллюзия свободы — ты волен выйти отсюда через окно на двадцать четвертом этаже.

Не дождутся. Ник покажет «Фатуму», что даже один человек — в поле воин. А «Щит» — далеко не один человек.

Ник не боится выступать против тайного правительства. Верит в то, что «режим Каверина» в итоге окажется лучше, несмотря на репрессии и войны. Огнем, огнем чистить этот мир…

Расправив плечи, он двинулся в бой.

* * *

По лицу Тимура Аркадьевича было понятно: у шефа неприятности. Вряд ли крупные, но настырные и, возможно, личные. Однако голос остался тверд, жесты — выверены и полны плохо скрываемого презрения. Формальные слова соболезнования («Сочувствую. Потерять друга — тяжкое испытание»), формальное приветствие, общие замечания о работе.

Ник слушал и напряженно прикидывал: откуда Тимур Аркадьевич знает про Артура? Конечно, Реут — первый человек в Москве после загадочного президента «Фатума», с которым Ник ни разу не встречался. Но интересоваться делами помощника настолько, чтобы быть в курсе личных трагедий?.. Или случайно увидел интервью?

Оставался еще очень, очень некрасивый и подлый вариант. Ник аж поморщился, проговорив его про себя: Маша. Маша, навестившая Ника в больнице, слила информацию. В таком случае стоит предположить, что документы, которые она принесла, выданы ему с ведома Реута. Изложена там правда или откровенная ложь — тоже хороший вопрос, надо как-то проверить. Лично встретиться с Машей. В глаза ей посмотреть. Адрес должен быть в корпоративном справочнике.

— Олеся — профессиональный секретарь, — вдруг сказал Реут. — Но допуска у нее нет, а у вас есть по второй форме. Значит, вам придется взять на себя функции моего помощника в этой части. Где у нас «первый отдел» знаете? Отлично. Порядок работы с секретными документами и документами ДСП вам Мария прояснила? Прекрасно. Тогда сегодня и начнем. Нужно составить требование на выдачу документа, вот его номер я вам записал. Составите, я подпишу, сходите к секретчикам.

— Хорошо, — растерянно кивнул Ник, припоминая, где и сколько раз он должен расписаться, в какого цвета папке с какими тесемками нужно нести бумажку и как вообще составлять требование от имени Реута.

Заметив его нерешительность, Тимур Аркадьевич осуждающе поджал и без того тонкие губы:

— Можете приступать.

— Тимур Аркадьевич, — решился Ник, — вы не знаете, что с Марией случилось?

— Взяла больничный, — сообщил начальник.

Ник понял, что больше ни слова из него не вытянет.

* * *

С оформлением требования в «первый отдел» пришлось помучиться, но результатом Тимур Аркадьевич остался доволен, служебку подписал и отправил Ника за документами. Подпись у Реута была довольно простая, Ник легко смог бы ее воспроизвести: не закорючка нечитаемая, которая обычно появляется у часто ставящих подпись людей, а четко, округлым каллиграфическим почерком выведенная фамилия «Реут».

Ник поблуждал по этажам и корпусам, прежде чем нашел нужный отдел. Здесь все было серьезно: стеклянные двери, вход по пропускам. Железные двери, охранник у них, вход по звонку. И кабинет секретчиков был отделен от коридора стальной перегородкой с маленьким окошком. Ник постучал, окошко отворилось, и в нем замаячило худое лицо бритого косоглазого типа лет пятидесяти. Тип смерил Ника взглядом-рентгеном:

— Кто такой?

Ник представился и обрисовал ситуацию.

— Понятно. Будем знакомы, меня Александр Владимирович зовут. Давай служебку. С порядком знаком? Сейчас я допуск твой проверю.

Ник сунул в окошко бумагу, и створка захлопнулась. Он остался в коридоре один, переминаясь с ноги на ногу. Бюрократия — самое мерзкое порождение современного общества. А в «Фатуме», естественно, она процветала. Минут через пять косой появился снова, выглянул из недр хранилища.

— Допуск в порядке. Значит, так. Берешь документ, проверяешь количество листов, смотришь, в порядке ли скрепляющий шнур и сургуч на нем, сверяешь номер и количество страниц по журналу, расписываешься за получение. Обратно притащишь, захвати Машин журнал учета, я в нем распишусь. Никому не показывать, никому, кроме Реута, документ не давать, самому даже не заглядывать. Здесь камеры повсюду, так что проявлять любопытство не рекомендую. По зданию перемещать в непрозрачной папке. Ага, прихватил ее? Хорошо. Понял? Расписывайся.

Ник проверил документ, обратил внимание на печати, поставил свою закорючку в журнале. Через каждую страницу полученного документа шел штамп «Секретно», красный такой, броский. Это чтобы копию не сняли. Ник спрятал бумагу в старую картонную папку, попрощался с Александром Владимировичем и отправился обратно.

На тех бумагах, что передала Нику Маша, штамп тоже стоял, правда немного другой: «Совершенно секретно», и серый — то были копии. Косоглазый предупредил, что повсюду камеры — как Маше удалось отксерокопировать? Неужели ее не поймали на горячем?

С неудовольствием и через внутренний протест Ник склонялся к мысли, что Маша таки действовала по указке Реута. И не только в том, что навестила Ника в больнице, как сама призналась, а во всем. Сегодняшнее несостоявшееся «свидание», возможно, было санкционировано руководством.

После работы Ник решил к ней заехать. Если по-прежнему не удастся дозвониться, то без предупреждения.

* * *

Тимур Аркадьевич изучил полученные документы и с трудом подавил желание сунуть их в измельчитель. Не было заботы — придумали вступление в ВТО. Это всё Главный. Он, как и другие руководители региональных подразделений, хочет управлять миром, жаждет глобализации. К сожалению, политические игры потянут за собой слияние филиалов, и потому в ближайшее время нужно организовать конференцию.

Главный ничего организовывать не будет — слишком высоко парит, проблемы людей его не волнуют. Все заботы лягут на московский офис и Тимура Аркадьевича. Встретить и разместить иностранцев. Найти переводчиков с соответствующим допуском по секретности. Заткнуть журналистов или слить им грамотно разработанную дезинформацию… Наконец, пережить несколько дней плотного и не всегда приятного общения.

Но хуже всего — увидеться с Главным и ему подобными.

Тимур Аркадьевич развернулся лицом к стене и посмотрел на фотографию красноармейца. В родном, до последней черты знакомом лице Тимур Аркадьевич черпал силы и поддержку. И жгучую ненависть к убийцам.

Предстоит пара очень, очень неприятных недель. Возможно, даже визит под Можайск, в резиденцию Главного, — одно это способно довести человека до депрессии. Не Тимура Аркадьевича, конечно, но все же. И для полного счастья — скандалы дома. Лена настойчиво требует любви и внимания, стала слезлива, сыплет упреками. Егор совершенно отбился от рук. Вчера вечером Тимур Аркадьевич не сдержался, отстегал наглеца ремнем, и шестилетний парень побежал жаловаться маме, чем спровоцировал новый скандал. Тимур Аркадьевич пригрозил Лене, что определит сына в кадетский корпус. Выслушал порцию воплей и пригрозил отправить Лену к маме. А потом грозить стало нечем.

Мысли о семье недолго занимали Реута. Он умел переключаться и сейчас, понегодовав несколько минут, сосредоточился на решении насущных проблем.

Ни о Маше, ни о Никите Каверине Тимур Аркадьевич в тот момент не думал.

* * *

Ник отыскал бухгалтера — Михаила Батышева, перебежчика из стана коммунистов, брата Анечки. Сейчас Михаил сидел напротив Ника в кафе — мужичок лет тридцати, пухленький, с отвисшими щечками, удивленными круглыми глазами, безвольной нижней губой, рыжеватый и белокожий. Ник пил кофе, Михаил — чай.

Конь как правая рука Ника присутствовал при переговорах, но сопливым слова не давали, и блондин молча потягивал пиво, машинально отправляя в рот гренки.