Виктор Глумов - Фатум. Сон разума

• Название: Фатум. Сон разума
• Автор: Виктор Глумов
• Издательство: АСТ
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-44583-5

У всех людей в душе горит прометеев огонь. У одних — ровно, у других — разгораясь и угасая. Таких большинство, но есть еще и пассионарии. Они способны вдохновением зажечь миллионы, развязать войну, основать новую религию, построить великую державу. Они — двигатель прогресса, стихийный и неудержимый.

Судьба человечества в руках манипуляторов. Никто не знает, люди ли они, никому неведома их цель. Ты — пассионарий, восставший против силы, враждебной человечеству. На тебя ведется охота, ведь больше никто не сможет решить — хаос или порядок, война или мир, перемены или стагнация. Выбор сделан, ты готов идти до конца и слепо веришь в истинность своего пути. За тобой — миллионы. Выстоишь ли ты против Врага, которому тысячи лет?..

---

Трубку «друг» не брал до сих пор.

Доказательства оставались у Ника на руках, но даже поднятый в Сети вой натыкался на холодное молчание власти. И содействие «Фатума».

Стас повел плечами, будто стены кухни жали ему. Уставился на старую пластиковую люстру.

— Ну есть один. Не из нашего универа. По группе старший. Третьекурсник, с мозгами, мы тут с ним за историю спорили. На вид — ботаник, но такой, не задрот. Подойдет?

— Досье на него есть?

— У меня точно нет, может, по его универу кто собирал… Никита Викторович, вы так требуете, чтобы сразу прям вот все было, а мы же люди. Мы вам этого разноглазого найдем, чего искать… Но досье, картотеки — ну нету пока!

— Понятно. Ты ешь, Стас, не стесняйся.

Семейные проблемы выбили Ника из колеи, он на два дня ослабил вожжи, и «Щит» оказался лишен руководства. Стас, конечно, юноша деятельный. Он всех организовал на отлов наркоторговцев, но ничего не предпримет без приказа. Вот, пожалуйста, личных дел нет. Кто в организации — пойди разберись. Может, внутрь уже пролезли и шпионы из ФСБ, и шпионы от нацистов.

— Есть у тебя в помощниках толковая девочка? Ну вот хотя бы Аня Батышева. Чтобы в бумажках рубила? Вот и запряги ее. Пусть составит на всех досье, вопросы для анкеты я тебе сегодня скину. И все эти файлы должны храниться по ячейкам, у тебя и у меня. Понял?

Стас вздохнул. Бюрократия была противна его существу. Ник понимал это, но понимал также, что четкая структура — залог продвижения вперед. Останься «Щит» раздолбанным движением — его смели бы сию секунду.

И так очень любопытно, почему власти не трогают незарегистрированное движение и его лидера.

* * *

Передачу для мамы — продукты и предметы первой необходимости — Ник упаковал в коробку и взял с собой на работу еще утром. Потом позвонил Домбровскому, условился встретиться недалеко от станции «Марьино», на автобусной остановке, оттуда удобнее всего добираться в женский СИЗО № 6.

Ник надеялся, что уладит все семейные дела в первой половине дня, а потом посвятит себя «Щиту». Вчера он составил подробные анкеты, и уже сегодня их должны были «спустить» в первичные ячейки.

На остановке Ник сразу же набрал адвоката, Карл Григорьевич ответил, что «скоро будет». Что значит «скоро» для старика, который колет ботокс и красит брови и волосы, сказать было сложно, Ник решил рассчитывать на лучшее.

Сновали туда-сюда маршрутки, люди толкались, осторожничали, чтобы не поскользнуться на первом льду. За угловатым, словно вытесанным из камня, кинотеатром начинался спальный район — высотки, высотки, высотки. Ник покосился на представителя вида «гопник обыкновенный», сидящего на корточках у бордюра: треники, остроносые туфли, «барсэтка» и «кэпка» в наличии, только четок не хватает. И откуда здесь столько отбросов? Симпатичный ведь район.

Гопник заметил пристальное внимание чужака, пожевал губами, сплюнул и отвернулся. Ник тоже отвернулся.

Подъехала синяя «импреза», медленно опустилось стекло — за рулем был Домбровский. Ник поздоровался, сел рядом, пристегнулся.

Адвокат сразу приступил к делу:

— Контора, где работала ваша мама, молодой человек, занималась, во-первых, отмыванием денег, во-вторых, хищением. Это по версии обвинения, ничего пока не доказано.

— И чем это может обернуться? — спросил Ник. — И почему сразу в СИЗО? Это же не убийство, не разбойное нападение.

— Обвинение предъявлено, статьи серьезные, предусматривающие наказание от штрафа до лишения свободы. Но… — Карл сделал театральную паузу. — Я разговаривал с вашей мамой, обвинение можно легко развалить, я буду ходатайствовать, чтобы Юлию Васильевну выпустили под подписку о невыезде или под залог. Кстати, свидания в СИЗО разрешены два раза в месяц, можно писать письма сколько угодно. Вы всё сделали, как я советовал?

Ник кивнул:

— Сделал.

Постепенно высотки сменились унылыми пятиэтажками, за ними мелькали заборы промзоны. «На следующем повороте поверните направо», — проговорил навигатор. Домбровский воспользовался советом и выехал на дорогу с однополосным движением. Теперь заборы были с двух сторон.

Ехали недолго. Вдалеке замаячили церковные купола и грязно-бежевое здание, одновременно похожее на цех, крепость и конгломерат водонапорных башен.

— Это и есть шестой следственный изолятор, женский, — объяснил Домбровский и припарковался рядом с зеленой «дэу» у буро-красного забора. — Извольте выйти, молодой человек. Ценные вещи лучше оставить в машине. Паспорт, надеюсь, вы удосужились взять?

Ник кивнул, прихватил пакет с передачей. Домбровский повел плечами и направился к одной из «башен» со стрельчатыми бойницами окон.

— Следуйте за мной.

КПП располагался за металлической дверью, внутри «башни». Серая женщина в форме взяла паспорт, записала посетителей, созвонилась со «штабом», кивнула телефонной трубке.

— Ожидайте, вас проведут.

Ник сглотнул. Ощущение было премерзейшее, будто его самого посадили. Скрипнула дверь — явилась женщина-лошадь с кустистыми бровями и малиновой помадой на огромных губах. Ростом она была почти с Ника — выше метра восьмидесяти, это точно.

— Ну чё, идем? — спросила стражница командирским тоном.

Пришли в комнату без окон, из всей мебели — стол с какими-то бланками, стул и весы. И молоденькая девушка в синей форме.

— Здравствуйте. — Глядя на Ника, девушка улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки. — Давайте сюда передачу, нужно взвесить.

Ник поставил пакет на весы.

— Пятнадцать килограмм! — торжественно заключила девушка. — В месяц можно передавать не больше тридцати. Теперь нужно посмотреть.

Ник вынул коробку и поставил на стол.

— Ой, забыла! Нужно заполнить бланки в трех экземплярах. Извините, я тут совсем недавно. Бланки вот. Ручка. Пишите.

— Как вас зовут? — спросил Ник как бы случайно.

— Оля, — снова улыбнулась девушка и поправилась: — Лейтенант Ольга Зотова!

— Ольга, когда я увижу подозреваемую?

— Когда мы закончим. Я должна посмотреть передачу, а вы переписывайте вещи, как в посылке.

Процедура заняла около получаса. Карл Григорьевич, для которого не нашлось стула, мерил шагами комнату и дергал шеей, как крупная больная птица. Ник изо всех сил кокетничал с Олей, надеясь хоть так обеспечить нормальное отношение к матери. Добравшись до упаковки женских прокладок, Ольга зарделась, но все равно вскрыла и прощупала каждую. Ник сглотнул и отвернулся.

Подписав все три бланка, он поднялся. Адвокат нервно поправил галстук.

— Ну чё, готовы? За мной, — проговорила лошадь.

Комната свиданий была разделена стеклянной стеной на две половины. Ник сел, осмотрелся, провел пальцем по телефону — на вид обычному, советского образца. Ник всегда дурел в бюрократических конторах, здесь же чувствовал себя совсем пришибленным.

Наконец привели маму. Ник вскочил. Мама испуганно глянула назад, на закрывающуюся дверь, метнулась к стулу, уселась, сцепила руки и плотно сжала колени. На ней был перекошенный рабочий костюм. Наконец она сфокусировала взгляд на Нике. Ее широко распахнутые карие глаза запали, покраснели, веки обвисли, она осунулась и постарела.

— Никита, мой ты мальчик… — донеслось из телефонной трубки. — Как Лешенька?

— Нормально.

В трубке затрещало, мама шевелила губами, но ее не было слышно. Ник положил и снова снял трубку.

— Повтори, повтори, я не слышала…

— Все хорошо. Сказали, через пару дней будет как новенький.

Мама бесцветно улыбнулась, и губы ее задрожали. Ник заметил, что она прячет испачканные чернилами пальцы. Представил грубую конвоиршу, ведущую его мать, дающую ей затрещины: «Пшшла! Чё ты телишься, быстрее давай». Представил, как ее обыскивают, снимают отпечатки пальцев. Представил двухъярусные кровати и застоявшуюся сырость, испитые рожи сокамерниц и серые или — еще хуже — грязно-бежевые стены изолятора, и прикусил губу.

Он сделает все возможное, чтобы ее вытащить. Добудет денег. Устроится на три работы. Он придумает что-нибудь, обязательно придумает! Пашку из-под земли достанет. Друг называется — трубку не берет, когда нужен!

— Я тебе принес еды и вещей немного. И кофе твой любимый, я знаю, ты не можешь без кофе. И пару шоколадок. Мама, я тебя отсюда вытащу. Адвокат говорит, ничего серьезного. Вы уже всё обсудили? Может, его пригласить? Он здесь, без него могли и не пустить — порядки такие…

Зажмурившись, мама мелко затрясла головой:

— Нет-нет, не надо. Все будет хорошо, ты только не переживай, сынок, возьми деньги, если понадобятся…

— Уже взял. Я нашел хорошую работу — на четыре тысячи долларов, с возможностью карьерного роста…

Ник долго нахваливал новую работу, а сам смотрел на побелевшие костяшки кулаков матери и понимал: она держится из последних сил. Действительно, не дослушав его, она сказала: