Фаина Раневская - Философ с папиросой в зубах

• Название: Философ с папиросой в зубах
• Автор: Фаина Раневская
• Издательство: Зебра Е
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-905629-49-5

За свою долгую жизнь Фаине Георгиевне Раневской (1896–1984) так и не удалось сыграть ни одной великой роли мирового репертуара. По пальцам можно перечесть все ее экранные и театральные работы. Но и они сделали ее великой. Недаром редакционный совет Британской энциклопедии «Who is who» («Кто есть кто») включил Раневскую в десятку самых выдающихся актрис XX столетия.

Фаина Георгиевна была уникальной, парадоксально мыслящей личностью и прославилась своими искрометными высказываниями, многие из которых стали крылатыми. А жизнь гениальной актрисы, полная невероятных случаев и встреч, давно уже воспринимается как байка.

---

А когда они прощались, Фаина Георгиевна сказала: «У вас такой же недостаток, что и у меня. Нет, не нос — скромность!»

О Камбуровой Раневская говорила: «Ее травят за хороший вкус».

Неуловимое сходство

Раневская всегда была разной. Порой замыкалась в себе, порой была озорной и веселой, временами — беспечной и добродушной. И всегда — непредсказуемой. Если она хотела кому-то что-то сказать, то не отказывала себе в этом удовольствии.

Однажды Раневская подошла к актрисе N., мнившей себя неотразимой красавицей, и спросила:

— Вам никогда не говорили, что вы похожи на Брижит Бардо?

— Нет, никогда, — скромно ответила N., ожидая комплимента.

Раневская окинула ее оценивающим взглядом и с удовольствием заключила:

— И правильно, что не говорили!

* * *

Другой актрисе Раневская вдруг польстила, заявив, что она по-прежнему молода и прекрасно выглядит.

— Я не могу ответить вам таким же комплиментом, — дерзко ответила та.

— А вы бы, как и я, соврали! — посоветовала Фаина Георгиевна.

Любовь и без наркоза?

Великая русская советская актриса А. А. Яблочкина всю себя без остатка отдавала сцене, на которую выходила и в девяносто. Личная жизнь у Александры Александровны так и не сложилась, и она пребывала в девицах до старости.

Однажды Яблочкина по секрету поинтересовалась у Раневской, как это, собственно, мужчина и женщина занимаются любовью, какие такие ощущения они при этом испытывают? Раневская, верная своей манере, обошлась без эвфемизмов.

После обстоятельного откровенного рассказа Фаины Георгиевны, Яблочкина с ужасом воскликнула:

— Боже! И это все без наркоза!

Краткость — сестра Фаины

Раневская вспоминала, как в доме отдыха «Комарове», где она несколько раз гостила, от скуки объявили конкурс на самый короткий рассказ. Его темой была любовь. В общем исписанная, банальная тема, но ведущие ставили еще четыре условия:

1) в рассказе должна быть упомянута королева;

2) упомянут Бог;

3) чтобы было немного секса;

4) присутствовала тайна.

Первую премию, естественно, получил рассказ Фаины Георгиевны, содержащий всего одну фразу:

«О Боже, — воскликнула королева. — Я, кажется, беременна и неизвестно от кого!»

Сила мысли

Экстравагантной Раневской в жизни жутко «везло» на таких же чудаковатых поклонников. Особенно натерпелась она от одесских фанатов: в «городе цветущих акаций» ей просто прохода не давали.

Однажды во время гастролей в Одессе одна пассажирка в автобусе, узнав Фаину Георгиевну, пришла в совершеннейший восторг. Она протиснулась к актрисе, завладела ее рукой, до боли крепко сжала ее и торжественно заявила:

— Разрешите мысленно пожать вашу руку!

* * *

Фаина Георгиевна перед гостями любила разыгрывать сценку, вспоминая, как одна одесситка безумно обрадовалась встрече с ней, своей любимой актрисой. Дамочка воскликнула: «Когда Раневская идет по городу, вся Одесса делает ей апофеоз».

* * *

Однажды за Раневской по одесской улице бросился бежать поклонник. Настигнув актрису, он радостно закричал, протягивая руку:

— Здравствуйте! Позвольте представиться, я — Зяма Иосифович Бройтман…

— А я — нет! — ответила Раневская и продолжила прогулку.

* * *

В другой раз на улице в Одессе к Раневской обратилась прохожая:

— Простите, мне кажется, я вас где-то видела… Вы в кино не снимались?

— Нет, — отрезала Раневская, которой надоели уже эти бесконечные приставания. — Я всего лишь зубной врач.

— Простите, — оживилась ее случайная собеседница. — Вы известный зубной врач? А как ваше имя?

— Черт подери! — разозлилась Раневская, теперь уже обидевшись на то, что ее не узнали. — Да мое имя знает вся страна!

* * *

У одесситов при виде любимой «Мули» часто происходило какое-то легкое умопомешательство. Однажды какая-то толстая женщина с авоськами бросилась к актрисе обниматься с криком: «Батюшки, смотрите, люди, кто это! Да вы же моя поклонница!..»

* * *

Как-то актриса прогуливалась по Одессе, а за ней долго следовала какая-то гражданка, то обгоняя, то заходя сбоку, то отставая, пока наконец не решилась заговорить:

— Я не могу понять, вы — это она?

— Да, да, да, — басом ответила Раневская. — Я — это она!

* * *

На одесском рынке мужчина продавал попугая и индюка. Раневская спросила:

— Сколько стоит ваш попугай?

— Сто рублей, ведь он говорящий, может сказать «ты дурак».

— А индюк?

— Тысячу.

— Почему так дорого?

— Самый умный. Он не говорит «ты дурак», но он так думает.

* * *

Наблюдения из дневника Фаины Георгиевны:

«В Одессе, в магазине шляп.

Соня, посмотри, эта дама богиня?»

Соня: «Форменная богиня».

«Эта шляпа сделает вам счастье».

В Столешниковом: «Маня, отпусти даме шляпку».

Маня: «Не могу, я сегодня на кепах».

Давно уже не женщина

Один из восторженных поклонников Фаины Георгиевны летом 1979 года специально прилетел в Москву из Новокузнецка, чтобы встретиться с великой актрисой. Он взял с собой два экземпляра ее фотопортрета, сделанного им в финале спектакля «Дальше — тишина». Один, конечно же, в подарок Фаине Георгиевне, другой — с целью получить автограф.

Предварительно созвонившись по телефону и получив согласие на встречу, он купил роскошный букет цветов и приехал в Южинский переулок (сейчас Б. Палашевский. — Ред.), где последние годы жизни обитала Фаина Георгиевна.

Позвонил в дверь. Открыла САМА! Гостеприимно пригласила пройти. Едва переступив порог, поклонник опустился на одно колено и торжественно вручил актрисе цветы.

— Да вы с ума сошли, такие д-деньги тратить, это же целое состояние!.. — воскликнула Фаина Георгиевна.

— Ну что Вы?! Это же в знак преклонения перед великой актрисой, прекрасной женщиной!

— Голубчик, я давно уже не женщина!.. — грустно заметила Фаина Георгиевна.

Да, так ответить могла только она.

Кокотка

Актер и певец Олег Анофриев вспоминал: «Свердловск, гастроли, советское время. Нам разрешают обедать в обкомовской столовой. Я за столом с Фаиной Георгиевной. Она просит у официантки:

— Будьте любезны, стакан молока.

— Нет молока, товарищ Раневская.

— А что, вы еще не подоили свою обкомовскую корову?

Заканчиваем обед, я предлагаю с некоторой долей фривольности:

— Позвольте, я заплачу за обед!

В ответ (тоже с некоторой долей фривольности):

— Значит, ты считаешь, что я твоя кокотка?.. Тогда плати!»

На балкон, как в космос

Олег Анофриев вспоминал:

«На старости лет Раневская получила новую квартиру, по-моему, на третьем этаже, с балконом.

— Фаина Георгиевна, выйдете на балкон, воздух-то какой, — предложил я.

— Что вы, что вы, миленький, я же не космонавт!»

Имени Анны Карениной

Как-то Раневская получила путевку в дом отдыха ВТО в Комарово. Отдыхом актриса осталась страшно недовольна: в непосредственной близости с ее корпусом проходила железная дорога, и днем и ночью беспрестанно грохотали поезда.

— Как отдыхаете, Фаина Георгиевна? — спросили ее.

— Спасибо, хорошо. Как Анна Каренина, — с мрачной ухмылкой ответила Раневская.

А уезжая из ненавистного учреждения, сказала, как отрезала: «Ноги моей больше не будет в этом доме отдыха… имени Анны Карениной!»

Присела отдохнуть

Как-то на гастролях в Ленинграде Фаина Георгиевна зашла в местный музей великого полководца А. В. Суворова. Утомившись от осмотра экспонатов, она присела в кресло отдохнуть. К ней тут же подбежал смотритель и сделал строгое замечание:

— Вы что, не видите табличку? Здесь сидеть нельзя, это кресло генералиссимуса, князя Италийского, графа Рымникского, графа Священной Римской империи Александра Васильевича Суворова.

— Ну и что? Их ведь сейчас нет. А как придут, я встану.

Слово не для женских ушек

Раневская любила рассказывать, как они с группой артистов театра однажды поехали в подшефный колхоз и зашли в правление представиться и пообщаться с народом.

Вошедший с ними председатель колхоза вдруг застеснялся шума, грязи и табачного дыма в своей конторе.

— …б вашу мать! — заорал он, перекрывая другие голоса. — Во что вы превратили правление, …б вашу мать. У вас здесь знаете что?.. Бабы, выйдите! (Бабы вышли.) У вас здесь, если хотите, извините за выражение, хаос!

Одна сатана

Еще в 1960-е годы Раневская рассказала историю, которая моментально стала популярным анекдотом. Поехала она с несколькими актрисами театра им. Моссовета по путевке на Черное море. А мужу одной из них удалось достать путевку в соседний санаторий.