Анатолий Иванов - Заратустра говорил не так.

• Название: Заратустра говорил не так.
• Автор: Анатолий Иванов
• Жанр: Философия

ТЕМ,

чьи мозги до отказа забиты Адамами и Ноями, Авраамами и Исааками, Иисусами и Павлами;

ТЕМ,

кто подобно верному псу, берущему корм только из рук хозяина, принимает духовную пищу только из рук «богоизбранного» еврейского народа;

ТЕМ,

кто не знает и не хочет знать Бога, иначе как в еврейской аранжировке,

читать эту книгу незачем.

Бессмысленно спорить с этими людьми и тратить на них время и нервы. После столь же бесплодных споров, правда, по другому поводу, А.Герцен в свое время с горечью понял, «как мало можно взять логикой, когда человек не хочет убедиться». А как быть с теми, у кого нет не только логики, но и элементарного чувства расового достоинства, нет вообще ничего, кроме полной придавленности чужеродной идеей, неизлечимой духовной импотенции да тупо повторяемой фразы «Это вера наших предков...»

Вера наших предков... Вот уже несколько поколений русских людей живет без этой веры. До того, как наши предки в силу прискорбного стечения исторических обстоятельств вляпались в эту веру, они несколько тысячелетий жили в совершенно ином духовном мире. А ведь именно тогда закладывались основы национального характера, как у отдельного человека главные черты характера, по утверхдению психологов, формируются до четырехлетнего возраста. Именно тогда, в незапамятной древности, когда иудаизмом и христианством в мире еще и не воняло, мы стали тем, чем в основном остаемся до сих пор. Судьбу же наших предков можно изобразить так: когда-то сильный враг оттеснил их в гнилые болота. Приспособились, выжили и в них. Но вот врага не стало, можно вернуться в более благодатные места. Однако любители малярии и трахомы вопят: «Не пойдем! Здесь жили наши предки!» Да, жили, но...

---

Светлым образом германской мифологии является Донар, сочетающий в себе черты Зевса и Геркулеса, почему Г.Шнейдер считает более правильным сравнивать его не с Зевсом, а с индийским Индрой [H.Schneider, цит.соч., стр. 15.]. Якоб Гримм предполагает, что культ Донара более древний, чем культ Вотана (в древних сагах Тор ставится впереди Одина), притом это культ простых воинов [J.Grimm, цит.соч., стр. 46-47, 138.].

Немцы хвастаются еще тем, что их предкам, в отличие от индийцев, славян и кельтов были чужды изображения богов в виде полуживотных [H.Schneider, цит.соч., стр. 60.] или со множеством голов, рук и ног [J.Grimm, цит.соч., стр. 216.]. Фон Везендонк выдвигает еще на первый план абстрактность мышления на том основании, что личности богов обрисованы у германцев нечетко, почти как у римлян [O. G. von Wesendonk. Das Wesen der Lehre Zarathustras. Leipzig. 1927. стр. 26.].

Итак, мы очень бегло ознакомились почти со всеми умершими арийскими религиями. Собственно, считать их вполне умершими не совсем правильно, так как европейские народы и под христианством продолжали жить фактически в состоянии двоеверия. Но двоеверие это оставалось неосознанным, где-то на уровне инстинкта. Не было осознано главное: какие ценности были потеряны с воцарением христианства и почему именно они были потеряны. Мы видели, что индоевропейские народы – богатый, разнообразный мир, каждая из ветвей этой большой семьи имела свои, особые дарования – кто эстетические, кто политические и т.д. Но способность к религиозному творчеству – это тоже особый дар, в полном смысле слова дар Бога, и им обладают далеко не все. В индоевропейской семье только одна ветвь обладала этим даром, а именно, ветвь индо-иранская, которая сделала за нас то, что мы не смогли сделать сами. Дьявольская игра судьбы, которую христиане принимают за божественное провидение, разлучила нас с нашими братьями, а когда мы снова встретились, мы не узнали друг друга. Наша религиозная бездарность (да, да, придется нам признать самокритично этот факт) парализует нас до сих пор. Мы не только не в силах творить, мы не в состоянии даже просто взять свое у своих, будучи приученными брать только у чужих. Мы попали в русло лжетрадиции и упорно следуем по нему.

До тех пор, пока европейская часть арийского мира будет цепляться за полу еврейского бога, ей нечего рассчитывать на возрождение и освобождение. Претензии христианствующих теоретиков на роль духовных вождей арийцев в борьбе против сионизма смешны и нелепы. Бороться с сионизмом под знаменем еврейского бога? Исход такой «борьбы» предрешен заранее. И нечего ссылаться на средние века. Тогда рассеяние и бездомность евреев воспринимались как явные признаки тяготеющего над ними божественного проклятия. Но сегодня, когда они вновь обрели дом, когда их безоговорочно поддерживает сильнейшая мировая держава, когда они пользуются таким влиянием – как иначе воспринимать это, кроме как доказательство истинности их претензий на то, что с ними бог? По-христиански иначе не объяснишь. Зато с точки зрения борьбы двух начал возможно и иное объяснение, иное понимание их и нашей миссии, и только при таком понимании мы можем рассчитывать на победу. Но для этого нужно оторваться от грязной палестинской лужи и обратиться к светлым родникам своего духовного наследия.

Когда я читаю христианские книги, у меня такое ощущение, словно меня напоили мочой. Когда я читаю арийскую религиозную литературу, я припадаю к источнику живой воды. Предоставим же слово арийцам. 

Часть 3. Индуизм.

Сегодня Индия кажется нам далекой и экзотической страной, влекущей своими тайнами и красотами, но какой-то чужой. Однако странное дело: чем больше мы будем углубляться в прошлое Индии, тем ближе она нам будет становиться. Причина этого явления проста и понятна: родственный нам по крови и по духу народ попал в совершенно непривычные природные условия, принял в свои жилы изрядную дозу чужой крови и испытал мощное влияние чужеродной культуры. Все эти обстоятельства привели к тому, что исследователи Индии ломают голову над загадкой: каким образом «первоначально жизнерадостное, жаждавшее долголетия и бессмертия настроение ведийского периода сменилось... тем безнадежным взглядом на бытие, который в многочисленных трансформациях последнего видит только продление страдания», и предполагают причину этого «в вырождении индоарийских родов, вызванном частью климатическими условиями, а частью смешением с грубой туземной расою». [В.А.Кожевников. Буддизм в сравнении с христианством, т.1, Петроград, 1916, стр.190-191.] В результате мы имеем в современном индуизме столь же многослойный комплекс, как в маздеизме Авесты, и в нем нужно столь же тщательно разбираться, отделяя свое от чужого. Но в отличие от Авесты «свое» в индуизме относится, большей частью, еще к периоду политеизма, а подъем индийской религиозной мысли на более высокий уровень шел уже совершенно особым путем, и вершины, достигнутые на этом пути, не имеют общеарийского значения. Непривычные для нас представления о Боге воспринимаются с большим трудом и с внутренним сопротивлением, а переучиваться нам поздно. Маздеизм для нас проще и понятней, это, по сути, то же христианство, только без еврейских наклеек, нытья и соплей: индуизм – уже совершенно другая религия. А человеку всегда легче сменить обои и мебель в привычной квартире, чем переехать на совершенно новое место.

Трудно даже добиться четкого ответа на вопрос, что такое индуизм. По мнению Дж.Гаера, индуизм не столько религия, сколько образ жизни.[J.Gaer. How the Great Religions began. стр. 69.] Гельмут фон Глазенап тоже говорит, что индуизм не религия, а социальная система. [Helmuth v. Glasenapp. Brahma und Buddha. Berlin. 1926. стр. 258.] Примерно такое же определение дают чешские специалисты: «Индуизм ни в коей мере не является только религией, он представляет собой... религиозно-социальную организацию подавляющего большинства индийского населения». [Боги, брахманы, люди. М., 1969, стр.4.]

Если предоставить слово не постороннему наблюдателю, а прирожденному и авторитетному индусу, а именно Дж.Неру, он тоже скажет: «Индуизм, как вера, расплывчат, аморфен, многосторонен; каждый понимает его по своему... Смысл его можно выразить в словах: живи и жить давай другим». А другой великий индус М.К.Ганди, говорил: «Индуизм – это неустанная погоня за истиной». [Дж.Неру. Открытие Индии, стр.76.]

Н.Р.Гусева отмечает «бессистемность индуизма, отсутствие в нем более или менее единообразной и разработанной теологии, отсутствие координации деятельности отдельных школ и сект и централизованной иерархической церковной организации». [Н.Р.Гусева. Индуизм, стр.16-17.] У индуизма, действительно, «нет стройной системы вероучения, единого кредо», но зато «он терпим к отклонениям от догмы со стороны адептов... ему незнакомо понятие ереси». [Боги, брахманы, люди, стр.4.] «Для европейской философии... непостижимо, чтобы одна и та же традиция могла допускать одновременно существование нескольких точек зрения и чтобы при этом не нарушалось единство самого учения». [Там же, стр.62.] Действительно, для Европы, привыкшей жить под палкой ревнивого еврейско-христианского бога, привыкшей к церковно-концлагерным порядкам, при которых шаг в сторону считается за побег, трудно представить себе, что кроме единства марширующей колонны может существовать еще единство в многообразии. Европе крестовых походов и аутодафе трудно представить себе, каким образом «индуизм не создал ничего, подобного святой инквизиции, не организовывал разбойничьих походов в другие страны... не раздувал огонь религиозного фанатизма и нетерпимости», [Там же, стр.7.] и все же не исчез с лица земли.

Дж.Неру имел все основания гордиться древней традицией Индии – терпимостью ко всем религиям и тем, что в индийской истории мы не найдем ничего похожего на яростные религиозные распри и преследования, имевшие место в Европе. [Дж.Неру, цит.соч., стр.239, 414.] Индуизм всегда отличался веротерпимостью, – признает С.А.Токарев. [С.А.Токарев, цит.соч., стр.330.] «Индуизм по существу своему – религия очень терпимая, и он скорее ассимилирует, чем напрочь отвергает», – соглашается с ним А.Бэшем. [А.Бэшем. Чудо, которым была Индия. М., 1977, стр.335.] Терпимость индуизма неоднократно подчеркивает в своей монографии и Г.фон Глазенап. [H.v.Glasenapp, цит.соч., стр. 112, 117, 139.] В отличие от христианина или мусульманина индус вовсе не считает истинной только свою религию и не разделяет богов на истинных и ложных. У каждого народа может быть своя религия. [Г.М.Богнард-Левин и Г.Ф.Ильин. Древняя Индия. М., 1969, стр.609.] Столь характерную для христиан исключительность, их кичливые претензии на то, будто лишь они обладают истинной верой, резко критиковал выдающийся индийский религиозный мыслитель Ауробиндо Гхош:

«Мир полон священных и несвященных писаний, откровений и полуоткровений, религий и философий, сект, школ и систем. Многие умы, обладающие незрелым знанием или вообще не обладающие никаким, привязываются к ним с исключительностью и страстью и хотят, чтобы та или иная книга одна считалась вечным Словом Божьим, а все прочие – либо обманом, либо в лучшем случае не до конца боговдохновенными; чтобы та или иная философия считалась последним словом мыслящего разума, а прочие системы – либо ошибочными, либо обладающими лишь частью истины, связывающей их с единственным истинным философским культом. Даже открытия физики превращаются в веру... И к этой фанатичной исключительности и драчливому тщеславию часто примыкают и умные люди, введенные в заблуждение духом тьмы, примешавшимся к их свету и закрывшим его темным облаком интеллектуального эгоизма или духовной гордыни».