Анатолий Иванов - Краденые латы

• Название: Краденые латы
• Автор: Анатолий Иванов
• Издательство: Профит Стайл
• Жанр: История
• Год: 2009

Работа А.М. Иванова «Краденые латы. Тамплиерская традиция в масонстве» входит в книгу «Катары. Тамплиеры. Масоны». Она была написана в ссылке в городе Кирове в 1982 г.

Многие пытались проникнуть за завесу тайны, которой окружает себя масонство. Раздавались не раз голоса скептиков, уныло уверяющих, то ли от утраты веры в свои силы, то ли по заданию, что завеса эта совершенно непроницаема, и все попытки узнать, что делается за нею – тщетны и заранее обречены на провал.

---

В.Емельянов кончает свой рассказ о тамплиерах легендой, будто Жак де Моле из пламени призвал за собой на суд божий Филиппа Красивого, Гийома де Ногаре и папу Клемента V. Гийом де Ногаре неожиданно умер весной 1313 года. Его незачем было звать. А папа Клемент V и король Филипп IV, действительно скончались в том же году, один 20 апреля, другой 29 ноября.

На казни де Моле и де Шарне присутствовал сочувственно относившийся к тамплиерам Боккаччо. Великий Данте осудил в своих бессмертных стихах Филиппа IV, как «нового жестокого Пилата». А ученые люди нашего времени говорят: так и надо было…

Недруги тамплиеров из числа современных авторов никогда не рассказывают о судьбах ордена за пределами Франции. А это небезынтересно знать для полноты картины и для окончательного вывода.

В Наварре с тамплиерами поступили, как во Франции, но там правил сын Филиппа IV. Вообще, Г.Финке подметил одну закономерность: вина тамплиеров была признана только на территориях, более тесно связанных с Францией, таких, как Прованс и Неаполь, или с папством, как церковное государство и Тоскана. Эта факты говорят сами за себя [74].

В Англии король Эдуард II провел аресты тамплиеров и конфискацию их имуществ в начале 1308 года только после получения приказа папы. Было допрошено около 50 тамплиеров, но ни один из них не признал своей вины. Пытки в Англии были неслыханным средством, но папа, которому выкручивал руки Филипп IV, начал выкручивать их английскому королю. Тому, скрепя сердце, пришлось уступить, но «признания» удалось вырвать лишь у троих человек. Вожди английских тамплиеров Уильям де ла Мор и Химберт Бленк держались твердо, не в пример де Моле [75]. Шотландия вообще оказалась вне пределов досягаемости, так как она вела в это время освободительную войну против Англии. Тамплиеры, скрывшиеся в Шотландии, отличились в этой войне: в память о помощи, оказанной ими вождю шотландцев Р.Брюсу в решающей битве при Баннокберне в 1314 году впоследствии был учрежден орден святого Андрея [76].

В Германии в 1308 году была создана следственная комиссия из шести архиепископов плюс представители из Риги и Упсалы. В 1310 году группа из 37 тамплиеров выступила в защиту ордена перед синодом в Майнце и добилась оправдательного приговора. Особенно жестоко преследовавший тамплиеров архиепископ Магдебургский Бурхард поссорился из-за этого с курфюрстом Бранденбургским и был вынужден под его давлением освободить арестованных во главе с прецептором Бранденбурга Фридрихом фон Альвенслебеном, который, после осуждения ордена папой, был принят в ряды иоаннитов в том же ранге вместе со своими товарищами [77]. В Риге в 1307 году местный архиепископ попытался под шумок обвинить в ереси Тевтонский орден, но гроссмейстеру Карлу Беффарту удалось отвести обвинение [78].

В Италии не был сожжен ни один тамплиер [79]. Архиепископ Равенны отказался применять пытки. В 1310 году собравшийся в Равенне синод оправдал тамплиеров. Во Флоренции (то есть в вышеупомянутой Тоскане) архиепископ Пизы допрашивал 13 тамплиеров, из них шестеро признались на четвертый год после пыток. На основании показаний этих шести флорентинцев автор Луазлер попытался в 1872 году воссоздать «тайное еретическое учение» тамплиеров [80]. Интересно, если растянуть самого Луазлера, какую ересь можно было бы вытянуть из него?

В Арагоне король Хайме II издал приказ об аресте тамплиеров 1 декабря 1307 года. Тамплиеры заперлись в своих семи замках, которые пришлось долго осаждать. Наконец, весной 1310 года в Лериде началось следствие. Все тамплиеры полностью отрицали свою вину. Законы Арагона, как и английские, не признавали пыток. В 1311 году под давлением папы были все же проведены допросы с применением пыток. Арагонские тамплиеры продолжали стоять на своем. Наконец, собор в Таррагоне 4 ноября 1312 года вынес решение, которое запрещало кому-либо бесчестить тамплиеров. Другого столь блестящего оправдательного приговора тамплиерам не было нигде [81].

В Кастилии ни один тамплиер не признался, и в 1310 году в Саламанке им был вынесен оправдательный приговор. Уникально сложилась судьба тамплиеров в Португалии: король Диниз, покровитель наук и искусств, основатель университета в Коимбре, не дал тамплиеров в обиду: в 1319 году на основе прежнего ордена тамплиеров был создан новый орден Христа. Магистром этого ордена спустя сто лет стал инфант Генрих Мореплаватель, пионер эпохи великих открытий.

Наконец, на Кипре, тогдашнем центре ордена, из 60 допрошенных тамплиеров разных наций не признался ни один. Обвинители и здесь потерпели поражение [82].

Итак, по всей Европе, за исключением Франции, вина тамплиеров осталась недоказанной. И все же, когда появилась папская булла 1312 года, вся Европа кинулась хватать выморочное имущество. Началась невероятная сатурналия грабежа [83]. Только на Кипре имущество тамплиеров было полностью передано иоаннитам, а в других странах в разграблении приняли участие и Эдуард II Английский и Роберт Неаполитанский, и монашеские ордена. На Пиренейском полуострове иоаннитам досталась лишь часть бывших тамплиерских владений в Арагоне, остальное по решению папы получил местный рыцарский орден Калатрава. В Кастилии король передал владения тамплиеров другому местному ордену Алькантара. Одна Португалия сохранила чистые руки: она спасла своих тамплиеров, сменив вывеску их ордена.

Пора подводить итоги. Правильно или неправильно был осужден орден? Была она или не была, наконец, эта «тамплиерская ересь», и если да, то в чем она заключалась?

С моей стороны, нет больше ереси, чем верить показаниям, данным под пыткой, и делать на этом основании какие-то выводы. Грош цена этим выводам и полгроша – моральному облику «ученого», который предается такого рода занятиям.

И главное, никак не могут договориться «ученые», о какой же именно ереси шла речь? Вышеупомянутый Луазлер приписывал тамплиерам люциферианство (даже В.Емельянов не считает возможным утверждать это всерьез), Хаммер сближал их с гностиками и офитами; Миньяр – с манихеями и катарами. Пруц, чтобы выпутаться из противоречий, придумал смесь катаризма и люциферианства, а по мнению А.Селянинова, орден испытал на себе влияние исмаилитов-ассасинов. На поводу у Селянинова пошел и В.Емельянов, совсем позабыв, при всем своем антихристианстве, что нельзя верить ни единому слову христианского фанатика (а Селянинов как раз из них), когда тот говорит о других религиях и ересях.

А.Н.Веселовский, известный русский исследователь фольклора, верил в вину тамплиеров. По его мнению, «если даже вычесть многое, вынужденное страхом или непониманием и клеветой, обвинение в ереси останется во всей силе» [84]. Изучив материалы дела, он пришел к выводу, что «богомильский элемент был одним из существенных в их ереси». Веселовский ссылается при этом на надругательство над распятием, якобы требовавшееся от каждого при вступлении в орден, принимая на веру вырванные под пыткой показания об «отречении от Христа». Сближает богомилов и тамплиеров, по Веселовскому и особое почитание апостола Иоанна, с первых слов Евангелия которого начиналась обедня храмовников (как в позднейшие времена – заседания масонских лож), отступавшее в данном случае от римско-католического обихода. Пояс изо льна или шерсти, символ целомудрия, опять-таки напоминает Веселовскому богомилов. Разумеется, добавляет он, «народное воображение и здесь постаралось сделать картину как можно мрачнее». Тамплиеров, как и катаров, обвиняли в тайном распутстве, в ночных сборищах, в поклонении демону в образе кота и т.п. (когда-то подобные же обвинения сыпались на первых христиан – народное воображение всегда стояло на одинаковой высоте; официальная церковь потом, забыв о собственном прошлом, приписывала те же грехи сектантам). Особенно много говорили о поклонении идолу Бафомету, имевшему якобы вид головы, то красного цвета, то серебряной с позолотой, с числом лиц от одного до трех, с серебряной или белой бородой. Веселовский понимал, что народное суеверие «смешало образы и дало смешению демонический колорит». Рубя сук под собственной версией, он наивно писал: «Эта галлюцинация действует заразительно и на самих подсудимых: они сами начинают убеждаться в действительности того, в чем их обвиняют». Но ученому-то следовало бы не поддаваться не только второстепенным галлюцинациям, но и основной – гипнозу обвинения, тяготевшего над тамплиерами.

Катаров и богомилов в связи с тамплиерами поминают явно всуе. Поясню, почему.

Появление этих ересей в Европе явилось следствием цепной реакции, первоначальный толчок которой был дан в III веке в Персии религиозным реформатором Мани, который сконструировал собственную синкретическую религию из элементов христианства, маздеизма и буддизма. Четко прослеживалось в ней и влияние гностиков. Г.-Ч.Ли следующим образом характеризует эту религию: «Из всех ересей, с которыми приходилось бороться церкви первых веков, ни одна не возбуждала столько опасений, как манихеизм. Мани так искусно соединил древне-персидский дуализм не только с христианством, но и с гностицизмом и буддизмом, что его учение нашло себе последователей как в высших, так и в низших классах… Церковь инстинктивно почувствовала, что перед ней выступил новый и чрезвычайно опасный враг… Среди многочисленных указов императоров – и христиан и язычников – наиболее суровыми и жестокими были указы против манихеев» [85]. Здесь надо сказать, что вся история манихейства это сплошная цепь преследований. Новое учение пришлось не по нраву уже ортодоксальным маздеистам, и по приказу первосвященника Картира самого Мани уморили в тюрьме в 277 году. Маздеисты, правда, имели основания на Мани, так как он «лишил древний маздеизм его жизненности, приписав началу зла полную власть над всем видимым миром» [86]. Под влиянием гностических умозрений Мани изменил это учение, отождествив добро с духом, а зло с материей. Г.-Ч.Ли почему-то считает это положение «более тонким и более философским», но признает, что оно «неизбежно вело к пессимизму и крайностям аскетизма» [87].