Ирина Шерстякова - Колыбель для мага

• Название: Колыбель для мага
• Автор: Ирина Шерстякова
• Жанр: Фэнтези

---

Старик, по-прежнему хихикая, подошел к нему, невесомо хлопнул по спине птичьей лапкой и посоветовал дружеским тоном:

-- Все-то не пиши в докладе. Мало что ты знал колдуна, вы, колдуны, все друг с другом знакомы. Нас трое тут, мой парень - могила, никому ни гу-гу, так уж обучен, никто и не узнает, если только твой Тауш не растреплется. А ты сделай, чтоб он молчал. Но, главное, помни, я к тебе присматриваться буду. А ведь не только ты колдун из графовых владений. Кэрилова вотчина вообще на колдунов и колдуний богатая, а? А то, может, господин Эномиель себе другого ученика возьмет? А тебя... Тебя понятно, куда... Хе, хе! Не боись, шучу, шучу...

Файдиас криво усмехнулся в ответ, разложил все листы по разным папкам, дождался посланных из судебной палаты, сдал им все и наконец смог уйти к себе. Там, в жарко натопленной гостиной, обласканный испуганными слугами, его ждал Эномиель.

Казалось, он постарел лет на двадцать, но сидел прямо и даже листал какую-то книгу, но его глаза оставались неподвижны и устремлены в никуда. При виде учителя у Файдиаса внутри сломалось что-то, помогавшее ему удерживать тело вертикально весь этот страшный день. Он упал на колени перед старым магом, уткнулся лицом в его простую серую мантию и зарыдал.

Файдиас знал, что вот сейчас-то учитель его и вышвырнет за такую вопиющую несдержанность и отсутствие самоконтроля, но остановить слезы не мог. Но старый маг положил ладонь ему на голову и проговорил еле слышно:

-- Да, жаль молодого Димира. Но он сам во всем виноват, и спасти его, не рискуя собой, мы не в силах. Да и не обязаны: каждый заботится о себе. Он сильный маг, может, еще и выпутается. Адепт, пытающийся заниматься вещами, для адепта неподобающими, часто кончает именно так. Заметь, ученик, для того, чтобы помешать его замыслам, не понадобились маги, вполне достаточно оказалось подозрительного старика. Такова цена необузданных амбиций и страстей.

Файдиас прислушался к себе и со стыдом понял, что к этому моменту и думать забыл о Димире и сейчас, скорее, испытывал к нему неприязнь: из-за дурацкой затеи этого мага рушилось с таким трудом созданное благополучие. Тут магу вспомнился скверный старичок с его словами: "Кэрилова вотчина вообще на колдунов богатая, а?" Это воспоминание было как удар под ребра. Боги, еще и Аннеке! Она тоже попадает под подозрение! Да и королева тоже! А уж его самого сметут и не заметят, и магический дар не поможет, как не помог Димиру. Снежный ком, поселившийся в груди с утра, зашевелился и начал расти, внутренности смерзлись в ледышки и, казалось, застучали друг о друга, холод достиг сердца, дыхание остановилось, все поплыло перед глазами...

Старый маг брызгал ему водой в лицо.

-- Эк тебя прихватило! Да не бойся. Ты же во дворце не первый день, должен, казалось, знать: все царедворцы в чем-либо незаконном замешаны. Кто ворует из казны, кто спал с королевой или с королевскими симпатиями, есть и любители заговоров. Удалось выкрутиться - живут себе до королевской немилости. Друг на друга доносы пишут и доказательства вины копят. Все это до времени хранится и у первого министра, и у казначея, и в судебной палате. К тебе даже лучше относиться будут, дружески: такой же, как все, стал. А могут и не узнать ничего. Тебе теперь лишь осторожнее надо быть да не ссориться со старым Хейстом-Насквозь Видящим. А король ничего и не узнает, это ты верно сказал. Кто ему докладывать-то пойдет? Кому жизнь не мила? А если сам он спросит, скажут, что Димир урожай портил, или девок, мало ли...

Эномиель, откуда только силы взялись, поднял Файдиаса, уложил на кушетку и влил ему в рот какое-то обжигающе-горькое снадобье, от которого перехватило дыхание, но внутренности почти сразу оттаяли. Файдиаса пугало и раздражало умение учителя читать мысли каждого, как открытую книгу. Тот продолжал:

-- И Аннеке твоей ничего не будет: королева ее очень ценит, уж не знаю, за что, не вникал я в их дела. Но лучше, поверь мне, чтобы она ничего не узнала. Не предупреждай ее об опасности, а то затрепыхается и лишь внимание к себе привлечет. Сам за ней проследи и обереги. А уж королеву и подавно никто не тронет: она всем довольна, незачем ей в заговоры встревать, и король это прекрасно понимает. Граф Кэрил... Думаю, скоро посланник к нам пожалует от Лучшего друга. Пора, думаю, графу покой обрести.

И Эномиель тяжело вздохнул.

-- Вставай. Я знаю, тебе надо теперь неделю силы копить. Но придется. Ритуал сам проведу, ты лишь поможешь. Жаль Димира, ох как жаль. Способный мальчишка. Его учитель моим хорошим приятелем был. Жаль. Я на покой собирался, должность тебе хотел оставить. Теперь придется задержаться.

Он подтолкнул Файдиаса. Пришлось встать и тащиться с учителем. Но, когда молодой маг опрокинул алтарь с установленными уже символами духов и стихий, старый маг махнул ему рукой убираться и вызвал юного паренька, принятого совсем недавно и являвшегося, фактически, учеником Тауша, он с ним все время возился. Сейчас от мальчишки было много больше толку, чем от Файдиаса.

А Файдиас с огромным облегчением уполз к себе в спальню, где стояла любовно выбранная всего луну назад огромная кровать с балдахином на резных дубовых подпорках, с кучей вышитых подушек и парчовыми занавесками со всех сторон. Эти занавески сегодня призваны были послужить магу защитой от жестокого и неуютного мира.

Эномиель произнес последние слова заклинания, вглядываясь в большой, идеальной прозрачности шар из горного хрусталя. Картины, представшие перед ним, остались непонятными, к тому же мешал туман, наплывающий из шара время от времени. Туман говорил о том, что духи судеб еще не приняли окончательное решение, и события могут пойти по иному. Ничего угрожающего не предвиделось, кроме костра бедняги Димира. Но и костер временами затягивало странной голубой завесой, и вместо искаженной смертной мукой лица казнимого мага выплывало совсем другое лицо, будто бы лицо куклы, но тоже в огне и тоже изуродованное не кукольным страданием. Лица Новой королевской знахарки Аннеке и другой, кажется, ее подружки, Файдиаса, его собственное лицо, магические посохи, извергающие фиолетовые молнии, кучки пепла... Странные, непонятные картины. Следует приглядеть за всеми лицами, занятыми в этой жутковатой пьесе...

Не стоило все-таки торопиться, лучше было выспаться как следует этой ночью, а уж потом ритуалы творить.

Свечи почти догорели, а полусонного, спотыкающегося и роняющего вещи мальчишку-помощника маг давно прогнал спать. Выбрав огарок побольше, Эномиель покинул храм, не забыв запереть вход как на обычный замок, так и заклинанием. Никто не узнал бы сейчас старого мага: он поднимался по лестнице при содрогающемся от сквозняка свете догорающей свечи легкой походкой, спина его выпрямилась, с лица почти исчезли морщины, а глаза слабо светились зелеными огнями. Занятый размышлениями, Эномиель миновал двери своих покоев, вышел на балкон, обвивавший по спирали самую большую башню дворца, утратившую свое былое военное значение и занятую магами. Некоторое время он смотрел на спящий в темноте город. В реке отражался узенький, еле заметный серпик новой луны. Месяц закрыло облако, или не облако, а крылья небывалой птицы, сотканной из абсолютной тьмы, серебристых теней и проблесков жемчужного лунного сияния. Птицу влекло к себе окно, одно из немногих освещенное в этот слишком поздний, или, наоборот, слишком ранний час. Оно светилось не только обычным светом.

На перилах балкона осталась догорать в одиночестве свеча. Желтое пламя дрожало, пригиба-лось, и, наконец, под порывом прилетевшего с реки ночного ветра погасло.

ГЛАВА 21

Аннеке и Нагути-ко снимали ритуальные облачения. Нагути-ко прошлась по комнате, небрежными взмахами руки гася многочисленные свечи, все, как одна, розовые. Осталась гореть лишь маленькая, заполненная душистым маслом лампа перед небольшой статуэткой, изображающей Великую Мать, да узенькая ленточка огня в угасающем камине. В этом неверном свете длинные распущенные волосы Нагути-ко, казалось, испускали оранжевое сияние. У обеих девушек возбужденно светились глаза, щеки разрумянились, а на лицах блуждали улыбки. Заказанный им любовный ритуал прошел удачно, силы ушли по назначению, да и самим немного перепало. Вздумай молодые волшебницы сейчас посетить какое-нибудь людное место, от поклонников отбоя бы не было. А людных мест даже в этот поздний час в столице было предостаточно, только выбирай да не ленись наряжаться и ехать. Но как раз наряжаться, причесываться и краситься Аннеке и Нагути-ко не хотелось. И так хороши. И вообще, зачем суетиться? Приятная компания завернет к ним в гости сама, стоит только по-настоящему захотеть.

Девушки переглянулись и рассмеялись. Ритуал настроил их скорее на мечтательный лад. Такое настроение годится для того, чтобы поболтать и поделиться секретами. Хотя какие между ними могут быть секреты? Но нет, у Аннеке один секрет все-таки был. Никому, кроме Димира, она не показывала Соль Мира. Да и ему не стоило, но так уж получилось.