Алексей Писемский - Боярщина

• Название: Боярщина
• Автор: Алексей Писемский
• Жанр: Русская классическая проза

---

Сопровождаемый Эльчаниновым, он возвратился в гостиную. Там уже были все почти званые гости, приехавшие ровно в восемь часов, как было назначено в пригласительных билетах, и все были разряжены, насколько только могли: даже старуха Уситкова была в корсете, а муж ее напомадился такой пахучей помадою, что даже самому было это неприятно. М-me Симановская приехала с красными и распухшими глазами: она два дня их не осушала, не получив к сроку из губернского города бального платья, которое она заказала на последние деньги. Старая девица-барышня была в легком платье и совершенно обнаживши костлявую шею. Молодых девиц было очень мною привезено, и и этом случае, должно отдать справедливость, преобладала порода Марковых, двух братьев, одного вдовца, а другого женатого, у которых было по семи дочерей у каждого. Из кавалеров были лучшими два молоденькие брата, мичманы Жигаловы, только что приехавшие к больной матери в отпуск и бывшие совершенно уверенными, в простоте юношеского сердца, что бал, собственно, и устроился по случаю приезда их. Граф всех и каждого оприветствовал и, открыв потом польским с Клеопатрою Николаевной бал, пригласил молодых людей продолжать танцы, а сам начал ходить то с тем, то с другим из гостей, которые были постарше и попочтеннее. Проходя мимо исправника и других уездных чиновников, которые приехали в мундирах, Сапега произнес.

- О господа, это немножко лишнее, к чему эта церемония в деревне, - а потом тут же, обратившись к исправнику, сказал мимоходом вполголоса: Потрудитесь прийти через четверть часа в мой кабинет, мне надобно с вами поговорить.

Исправник побледнел; предчувствие говорило ему, что на него пожаловался Эльчанинов. Желая приласкаться к нему и порасспросить его, он подошел было к моему герою и начал:

- Меня граф зачем-то зовет в кабинет.

Но Эльчанинов в ответ на это отвернулся от него.

Исправник только вздохнул и, проведя потом мучительные четверть часа, отправился, наконец, в кабинет, где увидел, что граф стоит, выпрямившись и опершись одною рукою на спинку кресел, и в этой позе он опять как будто был другой человек, как будто сделался выше ростом; приподнятый подбородок, кажется, еще выше поднялся, ласковое выражение лица переменилось на такое строгое, что как будто лицо это никогда даже не улыбалось.

Исправник окончательно растерялся и стал навытяжку, как говорится руки по швам.

- Извините, что я вас обеспокоил, - начал граф очень серьезным тоном, я хотел вас спросить, какой вы в усадьбе и в доме господина Эльчанинова делали обыск?

- Ваше сиятельство, так как от господина Мановского поступило прошение о том, что супруга их не живут с ними и имеют местожительство в доме господина Эльчанинова, - отвечал исправник, суя руками туда и сюда.

На весь этот ответ его граф только кивнул головою.

- А вам известны причины, по которым госпожа Мановская не живет с мужем? - спросил он.

Исправник молчал.

- Вы знаете это? - повторил граф и слегка притопнул своей небольшой ногой.

- Как не знать, ваше сиятельство, все знаем-с, - отвечал исправник.

- Как же вы знаете и что делаете? - начал Сапега. - Вы приезжаете в усадьбу, производите обыск, как в доме каких-нибудь делателей фальшивых монет или в вертепе разбойников; вы ходите по кладовым, открываете все шкафы, сундуки, выкидываете оттуда платье, белье, наконец, ходите по усадьбе, как мародеры! Так служить, мой милый, нельзя!

Исправник начинал замирать.

- Если, наконец, эта несчастная женщина и тут, вы должны были только бумагой ее спросить, потому что в законе прямо сказано: больные и знатные женщины по уголовным даже следствиям не требуются лично, а спрашиваются письменно, - произнес Сапега.

- Ваше сиятельство, я тут ничего... видит бог, ничего... - говорил исправник почти со слезами на глазах, - тут у нас все стряпчий: он все дела этакие делает, хоть кого извольте спросить.

- Слова ваши о стряпчем, мой милый, даже смешны, - возразил Сапега, вы полицейская власть, вы ценсор нравов, а не стряпчий.

- У меня, ваше сиятельство, есть удостоверение господина предводителя дворянства, - отвечал исправник, - как мне было тут делать, а, собственно, я ничего, спросите хоть Валерьяна Александрыча, я бы никогда не позволил себе так сделать. Я третьи выборы служу, и ни один дворянин от меня никакой обиды не видал...

- Попросите сюда Алексея Михайлыча и сами пожалуйте, - перебил его с досадою граф.

Исправник юркнул в двери, и чрез минуту он и предводитель вошли. Граф сейчас же посадил Алексея Михайлыча и сам сел.

- Я хочу вас, ваше превосходительство, просить, - начал Сапега, нельзя ли как-нибудь затушить это неприятное дело Мановских. Вы как предводитель лучше других знаете, кто тут виноват.

- Знаю, ваше сиятельство, все знаю, - отвечал Алексей Михайлыч, - но что ж мне делать? - продолжал он, разводя руки. - Еще отец этого Мановского был божеское наказание для меня, а сын - просто мое несчастье!

- Именно несчастье, ваше сиятельство, - подхватил исправник, - и теперь вот они с стряпчим сошлись, а от стряпчего мы уж давно все плачем... Алексей Михайлыч это знает: человек он действительно знающий, но ехидный и неблагонамеренный до последнего волоса: ни дня, ни ночи мы не имеем от него покоя, он то и дело пишет на нас доносы.

- Ваш стряпчий, мой любезнейший, может писать доносы сколько ему угодно, - перебил опять с оттенком легкой досады граф, - дело не в том; я вас прошу обоих, чтобы дело Мановских так или иначе, как вы знаете таи, было затушено, потому что оно исполнено величайшей несправедливости, и вы за него будете строго отвечать. Оберегитесь.

- Как затушить, я уж не знаю, можно ли теперь? - спросил Алексей Михайлыч, взглянув на исправника.

- Можно, - отвечал тот.

- И прекрасно, - подхватил граф. Потом, обратившись к исправнику, прибавил: - А я вас прошу еще, чтобы нога ваша не была в усадьбе господина Эльчанинова, иначе мы с вами поссоримся.

- Зачем мне ездить! - отвечал исправник.

Граф попросил его возвратиться в гостиную наклонением головы, а Алексея Михайлыча движением руки.

- Как нам делать? - спросил, выходя, старик-предводитель исправника.

- Как делать? Скажу, что первый обыск потерял, а больше не поеду; пускай хоть в Сибирь ссылают.

Пока происходили все эти сцены в кабинете, в зале танцевали уж польку. Бойцами на этом поприще оказались только два мичмана, из коих каждый танцевал по крайней мере с девятой барышнею. Местные кавалеры, по новости этого танца, не умели еще его. Впрочем, длинный Симановский принялся было, но оказалось, что он танцевал одну польку, дама - другую, а музыка играла третью, так что никакого складу не вышло.

Клеопатра Николаевна, как игравшая роль хозяйки дома, не танцевала, но сидела и наблюдала, чтобы никто не скучал.

- Валерьян Александрыч, - сказала она Эльчанинову, одиноко ходившему по зале.

Тот подошел и сел около нее.

- Дайте мне посмотреть на вас, - продолжала Клеопатра Николаевна, - вы еще интереснее стали.

- Право? - спросил небрежно Эльчанинов, но внутренне довольный этим замечанием.

- В лице у вас какая-то грусть, - отвечала Клеопатра Николаевна и сама о чем-то вздохнула.

- Не мудрено, я много страдал, - проговорил Эльчанинов.

- Но были и счастливы.

- Очень редко.

- Зато вполне.

- Конечно.

- Вы на меня сердитесь? Отчего вы тогда уехали? - продолжала Клеопатра Николаевна, почти уже шепотом.

Эльчанинов посмотрел ей в лицо.

- Я не хотел вам мешать, - отвечал он.

Клеопатра Николаевна вспыхнула.

- Чему мешать? - спросила она.

Эльчанинов не отвечал на этот вопрос.

- Довольны ли вы вашим опекуном? - спросил он вдруг.

- Которым?

- Разумеется, Мановским.

- Ах, боже мой, какую вы старину вспомнили! Мой опекун давно уж Иван Александрыч. Вот он, легок на помине. Приблизьтесь ко мне, милый мой Иван Александрыч! - продолжала Клеопатра Николаевна, обращаясь к графскому племяннику, который входил в это время в залу и хотел было уже подойти на этот зов; но вдруг быстро повернулся назад и почти бегом куда-то скрылся.

- Он, верно, вас испугался, - сказала Клеопатра Николаевна Эльчанинову, - скажите, какой мерзавец!

- Здесь много таких господ, - отвечал тот. - Зачем вы сменили вашего опекуна; вы, кажется, с ним начинали так ладить?

- Это с чего пришло вам в голову?

- Припомните хорошенько ту ночь, когда я от вас уехал, - сказал Эльчанинов, устремив на вдову проницательный взгляд.

- Что же такое?

- Он имел с вами тайное свидание.

Клеопатра Николаевна опять несколько покраснела.

- Да вы почему это знаете? - спросила она, впрочем, довольно спокойно.

- Я подсмотрел в окно.

- Что же вы из этого заключили?

- Заключил, что обыкновенно заключают из этого.

- Подите от меня! Я не думала, чтобы вы были обо мне такого мнения, проговорила Клеопатра Николаевна обиженным голосом.

Эльчанинов посмотрел ей в лицо, в котором не заметил ни малейшего расстройства.