Э.Э. "Док" Смит - ПЕРВЫЙ ЛИНЗМЕН

• Название: ПЕРВЫЙ ЛИНЗМЕН
• Автор: Э.Э. "Док" Смит
• Жанр: Космическая фантастика

В книгу включены три первых романа всемирно известной «Линзменовской» серии, принадлежащей перу классика американской фантастики Э.Э.«Док» Смита. Борьба двух миров — Эддора и Эрайзии, в которой земляне, принимающие участие на стороне Эрайзиан, получают от них Линзу — прибор, позволяющий ее Носителям, членам Галактического Патруля, устанавливать между собой телепатическую связь на любом расстоянии. Космические приключения, встречи с разумными расами в других мирах, звездные войны — все это увлечет самый широкий круг любителей фантастики.

---

– Разумеется.

Несколько долгих секунд оба этих проницательных и сильных человека мерили друг друга взглядом, пытаясь проникнуть в мысли собеседника. Затем из микрофона донеслось неразборчивое бормотание, и Геркаймер, выслушав рапорт, сказал:

– Все в порядке, Олмстед. Перейдем к делу. Мы имеем весьма положительные отзывы о вашей работе, но вы, кажется, никогда не были связаны с тионитом?

– Нет. Я даже никогда не видел его.

– И что вы хотите от этого иметь?

– Ничего особенного…, все, как обычно - содействие в повышении по службе…, деньги, которые помогут мне и моей организации.

– Лично вам, а потом уже организации? Их глаза встретились: одни - горящие скрытой ненавистью, другие - бесстрастные, с холодными золотыми искорками.

– Стоит ли говорить столь откровенно? - усмехнулся Сэммз. - Кажется, вы хотели перейти к делу?

– Вероятно вы понимаете, что необходима проверка, Олмстед.

– Мне упоминали, что это возможно.

– И вам не любопытно было бы узнать - какая?

– Да нет, не особенно. Ведь вы прошли через нее, не так ли?

– Что вы хотите этим сказать? - Геркаймер резким рывком вскочил на ноги; его глаза горели уже неприкрытой яростью.

– Только то, что сказал - не больше и не меньше. Трактовать эти слова можете по своему усмотрению. - Сэммз был столь же спокоен и холоден, как и его взгляд. - Вы остановили свой выбор на мне, потому что я - это я. Не думали же вы, что странствия среди звезд сделают из меня подхалимом?

– Нет. - Геркаймер сел и вытащил из ящика два маленьких, прозрачных, похожих на капсулы тюбика, в каждом из которых можно было разглядеть следы пурпурной пыли. - Вы знаете, что это такое?

– Могу предположить.

– Одной такой пылинки достаточно, чтобы вырубить крепкого мужчину со здоровым сердцем. Сядьте. Здесь одна доза. Снимите крышечку, засуньте капсулу в ноздрю, сожмите и вдохните. Если вы сумеете потом оставить вторую дозу на столе, вы останетесь в живых и, таким образом, пройдете проверку. Если нет - умрете.

Сэммз сел, затолкнул капсулу в ноздрю и вдохнул.

Его руки безвольно упали на крышку стола, пальцы сжались в кулаки, под кожей обозначились туго натянутые сухожилия. Лицо побелело, челюсти сжались; тело напряглось, словно в смертельной агонии. Сердце яростно колотилось, дыхание перехватывало.

Это был "мышечный спазм", так однозначно характеризующий тионит; каменная неподвижность, сопровождавшая мысленное удовлетворение любой фантазии, любого желания.

Галактический Патруль сделался для него реальностью, силой, распространившейся по всем мирам всех галактик всех вселенных всего пространственно-временного континуума. Он ощутил, чем была Линза - и что делало ее именно такой. Он осознал пространство и время и понял, что такое абсолютное начало и окончательное завершение.

Он также видел сцены и делал вещи, о которых лучше всего умолчать; каждое его желание - умственное или физическое, открытое или глубоко подавленное, благородное или низкое - каждое желание, которое Вирджил Сэммз когда-либо имел, было полностью удовлетворено. Каждое!

Пока Сэммз находился в этой неподвижности, в абсолютном экстазе на грани между жизнью и смертью, открылась дверь, и в комнату вошел сенатор Морган.

Геркаймер украдкой взглянул на него, когда тот повернулся - с почти мгновенно подавленным проблеском вины в ясных и чистых карих глазах.

– Приветствую вас, шеф. Рад вас видеть… А вот это зрелище мне радости не доставляет, - он кивнул в сторону Сэммза.

– Неужели? Вы хотите сказать, что разлюбили свои садистские опыты? - сенатор уселся рядом со столом секретаря и стал раздраженно барабанить по крышке стола. - Не думаю, что это было необходимо.

– Но надо же проверить… - начал Геркаймер, но вдруг лицо его исказилось, и он выкрикнул:

– До чего же я ненавижу всю эту чертову семейку!

– Вот она, истинная причина, - спокойно произнес Морган; лицо его разгладилось, пальцы перестали барабанить по столу. - Гнев накапливается. Вы не в состоянии обломать эту девчонку и не можете побаловать себя зрелищем, как с нее живьем сдирают кожу - вот у вас и появилась аллергия на всех ее родственников. Вполне понятные чувства, только я хочу предупредить вас кое о чем, - в негромком бесстрастном голосе сенатора явно прозвучала угроза. - Если вы не перестанете смешивать ваши личные амбиции с делом и держать свои садистские наклонности под контролем, вы пожалеете об этом. Никто не допустит, чтобы подобное произошло еще один раз.

– Этого не произойдет, шеф. Простите, я сорвался… С кем не бывает! Он просто взбесил меня!

– Ну разумеется - именно этого он и добивался. Более чем элементарно. Однако, внимание - он приходит в себя.

Мышцы Сэммза расслабились. Он открыл пустые глаза, потом, когда сознание случившегося пронзило его, он снова закрыл их; по телу пробежала медленная дрожь. Каждая клеточка, каждый нерв трепетали, вопили, требовали - еще, еще, еще! Его разум был охвачен всепоглощающим желанием снова и снова испытать то предельное возбуждение, которое подарил ему чудовищный препарат.

На столе прямо перед его глазами лежала еще одна порция зелья, и любой потребитель тионита без малейшего колебания продал бы дьяволу душу, чтобы получить ее.

Она может убить? Подумаешь! Что такое, в конце концов, смерть? Разве существует в жизни большее наслаждение, чем то, которое он только что испытал, и повторение которого снова так близко?

К тому же, кому в голову пришла столь идиотская мысль, что тионит может убить его, Вирджила Сэммза?! Его, сверхчеловека, - только что он доказал это!

Сэммз с трудом размял затекшие мышцы и потянулся за капсулой - и это движение, столь незначительное и слабое, оказалось спасительным; его было достаточно, чтобы Первый Ленсмен Вирджил Сэммз вновь начал контролировать свои действия.

Однако страстная тяга не уменьшилась; скорее, она даже возросла.

Пройдут долгие месяцы, прежде чем Сэммз сможет думать о тисните - и даже просто о предметах с пурпурным оттенком - без того, чтобы у него не перехватывало дыхания и непроизвольно не напрягались мышцы. И годы пройдут, пока он сможет забыть то, что произошло с ним у этого стола, в этой комнате; годы - пока он не загонит эти воспоминания в самые темные глубины своего разума.

Он вдруг понял, что может произойти непоправимое, и это придало ему сил. Пальцы Сэммза уже дотянулись до капсулы, но вместо того, чтобы схватить ее, он резким движением толкнул наркотик по гладкой поверхности стола в сторону Геркаймера.

– Убери-ка отсюда эту гадость, приятель! Еще одна попытка может стать последней в моей жизни, - затем он обернулся в сторону Моргана и произнес:

– Вряд ли сам когда-нибудь проходил подобную проверку - я-то уж ему, во всяком случае, не поверю ни на грош.

С заметным усилием секретарю удалось сдержать язык за зубами, однако Морган на этот раз не промолчал.

– Что-то вы разговорились, Олмстед. Можете встать? Крепко ухватившись обеими руками за крышку стола, Сэммз с огромным трудом поднялся на ноги. Стены комнаты вращались словно в бешеной карусели, причем каждая вещь и каждый предмет непостижимым образом кружился по своей собственной, совершенно непредсказуемой траектории; голова раскалывалась от невыносимой боли, с каждым мгновением угрожая превратиться в готовую к взрыву бомбу; перед глазами плавали странные черные и белые пятна, мелькали разноцветные радужные сполохи. Он с усилием оторвал одну руку от стола…, потом другую…, и рухнул обратно в кресло.

– Еще не совсем, - ответил он, стиснув зубы. Сенатор Морган, хотя пытался скрыть это, был поражен - не тем, что подопытный упал в кресло, но тем, что он вообще смог приподняться свое тело хотя бы на дюйм. Назвать его "тигром" - значило не сказать ничего: этот Олмстед на семь восьмых был настоящим динозавром!

– Обычно людям требуется несколько минут, чтобы оправиться от шока, - заметил Морган, - одним больше, другим - естественно, меньше. Но что привело вас к выводу, что Геркаймер не подвергался такой проверке?

Снова две пары глаз впились друг в друга, но на этот раз безмолвный поединок был гораздо длительнее.

– А что думаете вы? - проговорил, наконец. Сэммз. - Знаете, как мне удалось дожить до своего возраста? Только потому, что я частенько помалкивал.

Перед тем, как ответить, Морган сорвал обертку с венерианской сигары, крепко зажал ее в зубах, зажег и выпустил три колечка дыма.

– Понимаю. У вас аналитический склад ума. Ладно, давайте оставим пока Геркаймера в покое. Не возражаете, если мы перейдем к делу?

– Почему бы и нет? Из того, я слышал, следует, что вы всегда были в верхнем эшелоне. А я всегда предпочитаю говорить напрямую с хозяином.

– Добрая старая лесть, а? - Морган позволил себе изобразить тщательно отмеренную порцию презрения. - Как выжить в этом жестоком мире: совет первый - подмазать начальника.