Вадим Худяков - Догнать человека!

• Название: Догнать человека!
• Автор: Вадим Худяков
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1984

---

Перед заходом солнца (в лесу это выразилось в том, что сумерки стали гуще) стажеру посчастливилось набрести на крокозаврову тропу, ведущую в нужном направлении. Здесь можно было идти как по бульвару, но за полчаса пришлось истратить девять ампул для успокоения хозяев. Пашка подумал и сошел с тропы.

Он двигался по длинной, поросшей низким кустарником прогалине. По местным понятиям ее можно было бы даже назвать поляной: деревья высились так далеко друг от друга, что в промежутках между кронами виднелись клочки изумрудного неба. Стажер направлялся к небольшому (метров тридцать высоты) молодому деревцу, в ветвях которого собирался переночевать. С того вечера Пашка твердо и навсегда поверил в интуицию, потому что оглядываться у него не было ровно никаких причин, а он все-таки оглянулся, В то же мгновенье в его руке очутился пистолет, и, не успев еще ничего понять, Пашка выстрелил в лохматое чудовище, мчавшееся к нему со скоростью гоночного ракетомобиля, «Что-то новое», — машинально отметил стажер, нажимая спусковую клавишу. Прицел был верный — ампула белым пунктиром прошила темноту и попала хищнику прямо в грудь. Другое дело, что чудовищу, судя по всему, на это было наплевать. Оно мчалось так, словно в ампуле содержался не наркотик, способный парализовать слона, а яблочный сок. Пашка не испугался. Он закусил губу и выстрелил еще раз. Для крокозавра это было бы уже смертельно, а по косматому мерзавцу словно из пугача палили. И когда их разделяло лишь три-четыре прыжка, Пашка сделал единственное, что ему еще оставалось: перевел пистолет на стрельбу очередью. Последние восемнадцать ампул изрешетили шкуру зверя. Он жалобно взвыл, рухнул на землю и затих.

Пашка подошел. Да, таких зверюг ему видеть еще не приходилось. А какое сложение! Мощные лапы, когти-кинжалы, в пасти — два ряда белоснежных зубов, в два счета способных перемолоть Пашку.

— На ряд — по счету, — пробормотал стажер присаживаясь рядом с поверженным хищником. — Вот это крошка! Крошечка-Хаврошечка. Ма-аленькая такая машинка для убийства. До холки-то, чай, рукой не дотянешься… Ну и ну… Биологам бы нашим на тебя, красавец, полюбоваться. Ведь не один же ты такой по лесу бегаешь. Правда,, хочу надеяться… мне больше такие не ветре…

Пашка говорил все медленнее и медленнее. Он вдруг почувствовал, что вспотел, хотя в лесу было прохладно. ЗВЕРЬ ОТКРЫВАЛ ГЛАЗА. Это было невероятно, невозможно, если хотите, — после двадцати ампул ни одно существо не выживет. Ни одно… А это оживало. Мутный взгляд быстро прояснялся. Пока в нем читались лишь недоумение и страдание, но Пашка понимал, что скоро они сменятся лютой злобой. Немного погодя — при такой-то жизнестойкости! — зверь снова будет на ногах и тогда уж наверняка постарается отыскать следы обидчика. Хищник может отказаться от погони, если добыче удается убежать, но никогда не простит того, кто причинил ему боль и мучения.

Что-то надо делать, Пашка отшвырнул бесполезный пистолет и достал из футляра нож. Отличный нож, длинный, обоюдоострый — незаменимая вещь в экспедиции. Он легко пропорет и лохматую шкуру, и мускулы, и внутренности… Пашка отчетливо представил, как руки заливает горячая дымящаяся кровь, и его замутило. Он закрыл глаза и начал убеждать себя, что это совершенно необходимо. Если зверь поднимется… В институте его учили, как голыми руками обороняться от льва и тигра, но с этим хищником Пашка не хотел бы сразиться врукопашную ни за какие коврижки.

— Гуманизм здесь ни при чем, — вслух убеждал себя Пашка. — Это даже не вопрос совести. Или он, или я. Вот так.

И когда курсанту показалось, что он достаточно укрепил свой дух перед предстоящим, он поднял нож и разомкнул веки. И наткнулся прямо на страдающий взгляд зверя.

— К черту, — хрипло сказал Пашка, — не могу! Пусть меня лучше съедят.

Он повернулся и побежал прочь. За ночь надо было уйти как можно дальше.

ДОГНАТЬ ЧЕЛОВЕКА! Зверь долго и мучительно приходит в себя. Эту боль причинил ему человек. Но понадобились целые сутки, прежде чем зверь стал способен снова пуститься в погоню. За это время он убил и съел какое-то животное, похожее на волосатый шар, и как следует выспался. Туман, заслонивший сознание, рассеялся. Зверь снова знает, чего хочет. ДОГНАТЬ ЧЕЛОВЕКА! Он мчится по следу, а тот вдруг обрывается у ручья. Человек ушел по воде. Но он направляется к горам — значит, идет против течения. И зверь долго пробирается в густых зарослях, окаймляющих берега, пока его ноздрей не касается вновь знакомый запах. Зверь фыркает и огромными скачками устремляется в чащу. ДОГНАТЬ ЧЕЛОВЕКА!

По Пашкиным расчетам, полдороги он уже прошел. Лес заметно поредел, стало гораздо светлее, но стажеру эти километры достались тяжело. Дремучий лес — это вам не дорожки стадиона, не очень-то побегаешь. Тем более, если остался без пистолета и потому то и дело приходится прятаться от разнообразных туземных хищников. Хорошо еще, тот непричесанный экземпляр оказался единственным… Пашка вспомнил косматое чудовище, и его передернуло. Впрочем, он был рад, что не убил зверя.

— Не хватало еще на старости лет записаться в браконьеры, — рассуждал стажер (болтовня скрадывала расстояние, делала дорогу менее долгой). — Общество охраны внеземной природы мне бы не простило. Конечно, если откровенно, мнение Общества мне сугубо безразлично, но что сказал бы Гиви? А Жан-Луи?.. Вот Радыгин — этот одобрил бы. Антон Радыгин сказал бы, что в сложившейся экстремальной ситуации стажер Козлов нашел единственно верный способ решения проблемы. Жаль, что мнение Радыгина мне столь же дорого, сколь и реагаж Общества охраны. Для Радыгина альтернатив не существует — вот в чем беда, он в них просто не верит. А я верю, Радыгины приходят и уходят, а альтернативы остаются. Быть или не быть? Убить или не убить?.. А если «быть» одновременно подразумевает «убить» — тогда как?.. Глупенькое чудовище: отлежалось, покрутилось по моим следам и отправилось восвояси, в свое логово — раны зализывать и мечтать о повторной встрече. Кстати, его берлога явно где-то неподалеку от того места, где я грохнулся. И не так уж далеко от посадочной площадки… А может, никакая это не площадка, а просто местное капище? То-то там столько обглоданных костей валялось — безусловно, следы жертвоприношений… А что, очень логично получается, товарищи. Просто эпос творится на глазах. Я, значит, потревожил покой идолов, и тут верховный жрец бросается в погоню. И тогда молодой раджа Павелион Козелион бестрррепётной рррукой…

Реакция Пашку не подвела. Через минуту он уже сидел на нижней ветви какого-то липобаобаба и спрашивал себя, умеют ли здешние верховные жрецы лазать по деревьям?

Они не умели. Косматое чудовище, которому полагалось зализывать раны в берлоге, замерло, как вкопанное, в двух шагах от ствола, задрало голову и взревело. Толстый хвост яростно молотил по земле. Не нужно быть зоопсихологом, чтобы понять, что это значит, мельком подумал Пашка. Меня вызывают на честный бой.

— Спасибо, — дружелюбно сказал он вслух, — но я уж лучше здесь посижу.

Зверь взвыл и улегся под деревом. Время от времени он с издевкой, как казалось Козлову, поглядывал наверх.

Пашка понял, что попал в прочную осаду.

Так прошли день, ночь и еще день. Пашка сидел на дереве, зверь караулил внизу. Пашка не мог сбежать, а зверь не желал уходить. Пашка знал, что дуэль характеров закончится в его пользу: у него были пищевые таблетки, зверь же запастись продуктами не догадался. Рано или поздно чудовище должно будет отправиться на охоту.

Зверь ушел на второй вечер. Голод, как определил стажер, победил более низменные инстинкты. Пашка выждал немного, спустился с дерева и поприседал, чтобы восстановить кровообращение в затекших ногах. Сверху он заметил извилистую речушку: уж там-то он постарается поосновательнее запутать свой след.

Пашка был на полпути к реке, посреди большой поляны, когда зверь вернулся. Он выглядел дьявольски красиво, в прыжках перелетая через кусты и заросли колючек, и Пашка невольно залюбовался, хотя знал, что спасения нет. Бежать было некуда, а на нож и все свои противотигриные приемы Пашка надеялся мало. Не тот случай.

Однако попытаться стоило. Пашка выхватил нож, расслабил мускулы. И когда зверь был совсем близко, стажер бросился на него.

— Пошел! Вон отсюда!! Брысь!!! — орал Пашка первое, что приходило в голову. — Брысь отсюда!!

Зверь, пытаясь затормозить, юзом пошел по траве. В полном смущении припал на передние лапы.

— Я вот тебе! — обрадованно заголосил Пашка. — Пошел! Пошел, кому говорят!!

Зверь поджал хвост и бросился обратно. Козлов прокричал еще что-то угрожающее вслед противнику и обессиленно сел на землю. Позже стажер описывал эту схватку в самых ярких красках, но никому не признался, о чем думал, пока выкрикивал свои угрозы. А думал он, если честно, об одном: «Вот тут-то мне и конец…»