Вера Копейко - Тобой я стану

• Название: Тобой я стану
• Автор: Вера Копейко
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-045546-1

Что делать родителям с трудным ребенком, который каждый день вгоняет их в стресс?

Конечно же, отправить в ссылку.

Так красавица дочка из благополучной семьи оказывается в интернате на дальнем Севере.

Но жизнь — это качели, как говорит бабушка Риты. Оказывается, именно здесь, на родине оленеводов, где живут ханты и манси, четырнадцатилетней девочке предстоит встретить ЕГО — талантливого черноволосого мальчика.

Только как защитить свою любовь от нападок окружающих?

Надо бороться!..

---

Рита Маслова выступала в команде юниоров, но тренер собирался выставить ее в женской команде на региональных соревнованиях. Это допускается по регламенту.

Несмотря на то что Ивану надо беречь горло, он бегал на лыжах с Ритой, стрелял, когда приезжал к ней в свободный день. Тренер, наблюдая за ним, говорил — если не задастся карьера певца, пусть приходит в биатлон.

Но Иван пел все лучше, в зимние каникулы он уезжал на гастроли в Екатеринбург.

Рита тоже делала успехи, она собиралась с командой в Пермь, на юношеские соревнования по биатлону.

Оба вернулись с наградами.

— Ты знаешь, когда прошли первые соревнования по биатлону? — Рита смотрела на Ивана так, будто призывала его удивиться еще до того, как она ему скажет, когда это было. — Ты просто не поверишь…

— Тебе поверю, — тихо сказал он. — Всегда.

Она рассмеялась, потому что мурашки, которые пробежали по спине, ее испугали. Он так произнес слово «тебе» и слово «всегда»… Она, чтобы не думать ни о чем постороннем, выпалила:

— В 1767 году! Две с половиной сотни лет назад! Биатлон придумали норвежцы. Сначала охотники, а потом на лыжи с винтовками встали военные.

— Ого, — Иван удивился. Но, кажется, меньше, чем она ожидала. Похоже, его удивило больше то, что, наконец, они с Ритой встретились.

Они шли по аллее Академгородка, Иван приехал к ней в воскресенье, одно из редких свободных.

Они не думали, что в Новосибирске будет так трудно встретиться и главным способом общения будут «эсэмэски».

— Я выбрала индивидуальную гонку, — рассказывала Рита.

— Сколько километров? — спросил Иван.

— Пятнадцать. У меня будет по пять мишеней на четырех огневых рубежах, — гордо сообщила она.

— Мой отец уверен, что ты не промахнешься.

— Ой, не надо. Потому что за каждый промах прибавляют минуту времени. А ее нагнать… у-у-у…

— Тяжелая винтовка? — спросил Иван.

— Не тяжелее, чем у твоего отца. Три с половиной килограмма. Но чтобы она не падала из рук, мы будем летом заниматься греблей.

— Да, гребля прибавляет силы, — согласился Иван. — Если бы мы с тобой летом поехали к моим родителям, ты бы гребла на наших лодках…

— Что ты! Летом мы должны гонять по специальной лыжероллерной трассе. — Рита даже замахала руками.

— Понимаю. Я тоже летом не поеду домой. Гастроли, — сказал Иван.

Весной срок гранта истек. Родителям Риты пришлось решать: если она остается в этой спортивной школе, они должны платить за учебу. Потому что она — не представитель малого народа Севера.

С Иваном все по-другому. Он манси, у него редкий дар, и сама школа готова учить его бесплатно.

Ритины родители, которые уже устроились в ближнем Подмосковье, в Одинцово — на электричке до Москвы полчаса, подумали и решили, что лучше всего дочь устроить в здешнюю спортивную школу, тем более, у нее заметные успехи в биатлоне.

Качели опустились вниз из поднебесья…

Глава 21. Какой ты крови?

— Ты знаешь, что такое биотоп? — спросил Ритин отец свою жену.

Неожиданным вопросом он хотел остановить поток слов, который обрушился на него. Сейчас они говорили о дочери и ее друге, Иване Гришкине. Жена никак не могла понять Риту — надо же, ее самый-самый близкий друг, как она называла его, представляя родителям, так выглядит.

Сейчас она умолкла, пытаясь понять, чего хочет от нее муж.

— Биотоп, — повторила она. Было видно по лицу, как быстро перебирает Светлана Андреевна в голове разные слова, расставленные в своем, только ей известном порядке. Конечно, это слово она знает, она изучала биологию.

— Это… это место обитания определенного вида живых существ, — наконец сформулировала она. — А что? Почему тебя интересует это понятие? Кажется, мы говорим о вещах более простых. Я волнуюсь…

— Потому что биотоп, — снова прервал поток слов Николай Дмитриевич, — зависит не только от тех, кто населяет определенное место. Сам биотоп зависит от тех, кто его населяет. Понимаешь? К примеру, в степи живут дикие козы. Они вытаптывают подрост, только поэтому степь остается степью, а не покрывается кустарником. Что происходит, когда козы исчезают?

— Что, что, — сердито фыркнула Светлана Андреевна.

— А то, что подрост становится кустарником, потом лесом. И это уже совершенно другой биотоп…

— К чему ты клонишь? — вдруг рассердилась она.

— Я клоню к тому, что из-за нашего вмешательства биотоп Ивана Гришкина и его родных исчезает. Они вынуждены покидать его.

— Так что же?

— А то, что я сам, своими поисками нефти на его землях, толкаю его навстречу нашей дочери. Не он преследует ее, как ты только что сказала, я гоню его следом за ней. Поэтому нужно отнестись к нему и к чувствам дочери…

— Ага-а, ты испытываешь чувство вины за изменение биотопа, а дочь — плата за вину? Ты хочешь, чтобы твои внуки были наполовину манси?

— Почему нет? Главное в отце детей — талант. Я — живой тому пример.

— Ты-ы! — выдохнула Светлана. — Из-за тебя наша дочь училась в интернате черт знает где! А там…

— Погоди, не горячись. Если бы не мой талант, мы все жили бы до конца дней где-нибудь на буровой, в вагончике. Забыла, как там? — Он насмешливо посмотрел на жену.

— Ну… помню. Я все помню… Но ты же не манси.

— Нет, но моя бабушка кто? Не помнишь? Она башкирка. — Николай Дмитриевич с улыбкой посмотрел на жену.

— М-м-м… — что-то неопределенное пробормотала Светлана Андреевна.

— Так что, моя дорогая и прекрасная, я не имею ничего против, если Маргарита захочет слушать горловое пение до конца дней. Он на самом деле одаренный парень.

— Ты давно стал экспертом по горловому пению? — запальчиво спросила жена.

— Моя бабушка пела, причем, очень похоже. Но тогда эта техника пения была не в моде.

— А сейчас в моде? Можно подумать, ты разбираешься в музыкальных направлениях, — проворчала жена.

— Конечно. Я сказал — талантливый мужчина талантлив во всем. — Он захихикал, как школьник-ябеда. — Ладно, признаюсь. В машине я слушаю разные станции. Ребятишки-диджеи убедили меня: моя дочь знает, с кем иметь дело. Она, кстати, рассказывала тебе, что Иван уже пел в трех странах?

— Нет, — ответила жена и удивилась. — Может, говорила, но я так огорошена ее увлечением, что пропустила мимо ушей.

— Да говорила я тебе, говорила! — влетела в комнату Рита, которой больше не хотелось подслушивать. — Иван пел в Германии, Финляндии и Венгрии.

— А гонорары? — спросила мама.

— У-у, ему столько заплатили, что он купил своим сестрам и братьям цифровую фотокамеру.

— Зачем? — строго спросила мама.

— Затем, что они будут снимать и посылать ему по электронной почте картинки.

— Молодец, — похвалил папа. — Но он мог бы купить и видеокамеру. — Он сел в кресле поудобней, приготовился рассказывать о преимуществах разных моделей камер.

— Постой, — мама подняла руку, — сейчас это неважно. Он, этот твой Иван, на гастролях?

— Он поехал в Польшу. Там у него куча поклонников. И, я думаю, поклонниц, — закончила Рита.

— Да-а? Вот так? — папа с усмешкой посмотрел на нее. — Но, насколько мне известно, северные люди верные. Если в слове северные убрать две первые буквы, что получится?

— Верные, — удивилась Рита.

— Вот именно.

Она слышала весь разговор родителей, слова матери ее насторожили и огорчили. Дело в том, что подруги говорили ей примерно то же самое.

— Рита, у тебя со зрением все в порядке? — спрашивала подруга по команде.

— Бью без промаха, — бросала она весело.

— Да кто сомневается, — фыркали девчонки. — Но у тебя странное зрение — ты не видишь, как на тебя смотрит потрясающий бобслеист?

Не слова, сказанные против Ивана, не насмешки подруг, не мамины предостережения, а время и расстояние делали свое дело.

Иван жил в Новосибирске, Рита — уже в Москве. Они перезванивались, писали друг другу по электронной почте. Иллюзия присутствия была, но лишь иллюзия.

Иван писал ей о старых знакомых, о Любе, которая теперь живет в Венгрии. Он заходил к ней, когда гастролировал в тех краях. Она так здорово делает маски, они так хорошо расходятся, восхищался Иван. Люба подарила ему целый набор. Теперь, когда он выступает, всегда говорит, что маски — ее работа.

Конечно, думала Рита, читая эти строчки, они родные по крови. Не кровные родные, но по мансийской крови, которая в них течет.

С бобслеистом она познакомилась, он на самом деле красивый парень, из команды чемпионов. Интересно с ним было недолго, может, думала она, дело в слишком одинаковой крови? О чем с ним говорить — «голы, очки, секунды», как назвал его папа, перекинувшись с ним несколькими фразами по телефону. Он не сам придумал это название: когда папа был мальчиком, он любил спортивную передачу на радио с таким названием.