Валерий Замыслов - Ярослав Мудрый. Историческая дилогия

• Название: Ярослав Мудрый. Историческая дилогия
• Автор: Валерий Замыслов
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-86895-064-X

Книга Валерия Замыслова «Ярослав Мудрый» состоит из двух томов: «Русь языческая» и «Великий князь». Книга написана в художественном стиле, что позволяет легче и быстрей запомнить исторические факты жизни людей Древней Руси. В своей книге В. Замыслов всесторонне отображает жизнь и деятельность Ярослава Мудрого и его окружения. Первый том называется «Русь языческая», он начинается с детства Ярослава, рассказывает о предках его: прабабке Ольге, деде Святославе, отце Владимире, матери Рогнеде. Валерий Замыслов подробно рассказывает о времени княжения Ярослава в Ростове, об укреплении города. Заканчивается первый том легендой об основании Ярославля. Второй том — «Великий князь» — повествует о деяниях Ярослава, начиная с 1010 года, а именно с правления на новгородской земле. Постоянные междоусобные войны, битва за власть, смерть отца, коварство Святополка, гибель братьев и о многом другом вы с удовольствием прочтёте в книге Валерия Замыслова. Наибольший интерес может представлять некоторые статьи из «Русской Правды» Ярослава — первом своде русских законов. В качестве комментария к книге приводится статья заслуженного работника культуры РФ Александра Разумова о жизни и творчестве Валерия Замыслова «Через тернии настоящего — к славному прошлому».

---

Еще минувшей осенью князь Ярослав навестил ростовское языческое святилище. Оно заметно отличалось от киевского. Там Велес стоял под горой, был сотворен из дубового дерева и считался вторым богом после Перуна.

Ярослав был отменно знаком с древними летописями и ведал, что о главном божестве летописец напишет еще в 907 году.

Именно в этом году князь Олег одержал блестящую победу над Царьградом, в результате коей цари Греции, Александр и Леон, понуждены были заключить с Олегом мир и взять обещание уплачивать славянскому князю дань.

Любопытен был сам договор. Если греческие цари дали клятву на христианском кресте, то Олег со своей дружиной утверждали мир по русскому обычаю — клялись своим оружием, Перуном и богом Велесом.

Спустя сорок лет то же самое повторилось при князе Игоре. Правда, договор состоялся уже в Киеве.

«Призвал Игорь послов, и пришел на холм, где стоял Перун; и сложили оружие своё, и щиты, и золото, и присягали Игорь и люди его, сколько было язычников между русскими».

Миновало еще тридцать лет. Уже сын Игоря, князь Святослав, дал клятву блюсти мир с византийцами.

— Ежели не соблюдем мы чего-либо из сказанного раньше, пусть я и те, кто со мною и подо мною, будем прокляты от бога, в коего веруем, — от Перуна и Велеса, и да будем желты, как золото, и пусть посечет нас собственное оружие.

Князь Ярослав отлично понимал, что и Олег, и Игорь, и его любимый полководец Святослав, кой на всю жизнь запомнится ему своими грандиозными победами, были ревностными поборниками и защитниками языческой веры. В их клятвах подчеркивается связь Перуна с оружием, что говорит о его воинственности. Не надо искать подоплеки,[105] почему именно Перун значился покровителем князя-воина и его дружины. При любой победе, прежде всего, прославляли именно своего верховного бога, принося ему богатые жертвы.

Великий князь Владимир, уничтожив своего брата Ярополка, стал княжить в Киеве, и в 980 году поставил своего кумира, деревянного Перуна, на холме, подле Теремного дворца. А своему дяде, Добрыне Никитичу, повелел установить Перуна в Новгороде.

Истинного единоверца, христианина Ярослава, дивило то, что каждый языческий бог обладал своими особинками. Так, если говорить о том же Перуне, то он — бог грозы. В весенней грозе каждый человек усматривал животворящий источник обновления земли, природы, отсюда — ключевая роль Перуна. Если от молнии загорелась какая-то постройка, то в народе толковали:

«Перуном сожгло. Такой пожар тушить никак нельзя. Перун огневается и все избы спалит».

В представлении язычников Перун был оснащен палицей, луком со стрелами (молнии — это стрелы, которые метал бог) и топором. Топор слыл одним из главных для Перуна, ибо молнии воспринимались не только как стрелы, но и как летящий огненный топор или палица.

Не случайно идолы Перуна в Киеве и Новгороде были обвешены тугими луками, колчанами со стрелами, боевыми топорам и палицами.

Когда Ярослав был совсем маленьким, то Перун-громовержец пробуждал в нем двоякое чувство. С одной стороны им овладевал ужас перед божеством, кой способен нести смерть и разорение. От такого злого божества ему хотелось спрятаться или чем-то его умилостивить.

Он бежал к Добрыне Никитичу, норовя найти у богатыря защиту. А тот кричал:

— Давай борзей к умывальнику!

Добрыня торопливо опускал в умывальник с водой серебряную ложку и золотое кольцо, и вновь спешно кричал:

— Умывайся борзей!

И сам умывался.

С другой стороны Ярославу уже поведали, что когда Перун принимается грохотать и кидать свои огненные стрелы, то он убивает и разгоняет силы зла и утверждает добрые начала. Злом считался Змий, но не настоящий, вроде удава, а сказочный, крылатый, многоголовый, пышущий огнем, враг всего сущего.

Из древних славянских сказаний Ярослав познал, что Змий — обитатель Нижнего, подземного мира, мира тьмы, зла, смерти. Змий похищает обитателей Среднего мира — людей, скот — и прячет их в своих пещерах.

Бог Громовик (Перун) — обитатель Верхнего мира, мира светлых сил — разбивает палицей скалу и освобождает пленных.

Змий, чтобы спастись, бежит, принимая облик то человека, то разных животных. И вот таким образом, меняя личину, он на время ускользает от преследования и прячется под большущим старым деревом или под валуном. Но Змию не найти спасения. Бог на резвом коне, либо на колеснице настигает его и разражается молнией. При этом вспыхивает огонь и начинается дождь.

Каждый язычник ведает, что Перун — родоначальник небесного огня, кой, нисходя на землю, дает жизнь огню земному и снабжает людей теплом и жизнью.

«И смертью», — подумалось Ярославу, когда он вспомнил киевские события 983 года.

Отец Владимир прибыл в столицу после удачного похода и заявил боярам:

— Хочу отметить победу жертвой богу войны и грома Перуну.

Старцы и бояре, следуя древнему обычаю, ответили:

— Нужна человеческая жертва, великий князь.

— Опять дряхлого старца, — усмехнулся Владимир Святославич.

— Нет, великий князь. Нынче жребий выпал на прекрасного юношу, сына живущего в Киеве христианина. Будет ли на то твоя воля?

— Будет! Немешкотно приведите к капищу этого человека.

Но отец юноши воспротивился и разразился в адрес языческих богов обличительной речью:

— Не боги это, а просто дерево. Нынче они есть, а завтра сгниют. Не едят они, не пьют и не говорят, и сотворены руками человека из дерева. Не отдам сына!

Но княжеские посланцы и слушать ничего не желали. Они разрушили дом христианина и всех его обитателей погребли под развалинами. А связанного юношу приволокли к капищу Перуна и сожгли на кострище.

«Жесток же мой батюшка, — в который уже раз подумал Ярослав. — И многие поступки его непостижимы. То он повелевает соорудить в Киеве пантеон славянских богов, то вдруг приказывает с ними покончить. С каким же изуверством он расправился со своим любимцем Перуном! А что он препоручил сделать в Новгороде? Архиепископ, посланный совершить крещение, порубил Перуна и велел скинуть его в Волхов».

Останки истукана повязали веревками и волокли его по грязи, избивая дубинами и пиная ногами. Рассказывали, что в это время в Перуна якобы вошел бес и начал кричать во все горло: «О горе! Достался я этим немилосердным рукам!». Плывя по Волхову, Перун забросил свою палицу на мост со словами: «Прощайте, новгородские люди, и меня поминайте!»

(Поминали, еще как поминали. И не с того ли момента повелся в Новгороде обычай лютых побоищ между новгородскими молодцами?)

А потом принялись за Велеса. Все князья почитали его вторым божеством после Перуна. Он был не только покровителем скота и домашних животных, но и покровителем богатства. Ведь чем больше у хозяина скота, тем больше у него достатка. В клятвах князей он именно выступал в этом качестве.

Если Перун воплощал мощь оружия, то Велес — силу золота. Отсюда понятны и слова Святослава: если он и его дружина предадут Перуна — пусть их посечет их же оружие, если предадут Велеса — пусть пожелтеют как золото. По сути первый являлся богом дружины, а второй — богом всей невоенной языческой Руси.

Ни Ростов, ни окрестные селения никогда на своих землях не воевали. Не зря для них и стал Велес главным божеством.

Капище Велеса находилось неподалеку от озера, в священной роще, — посреди мореных дубов и старых дуплистых деревьев, кои пользовались особым поклонением.

Само капище было окружено толстыми заостренными кольями, на коих висели жертвенные рогатые головы лесных зверей, домашней скотины и птицы, — головы свиней, овец, баранов, петухов…

Внутри святилища возвышался на две сажени бог Велес, собранный из трех огромных разноцветных валунов. Верхний валун был обращен «личиной» к востоку; личину его составляли две большие черные дыры (глазницы) и выдолбленный широкий рот. Округ Велеса были разложены более мелкие валуны, не сплошь, а на расстоянии длани[106] друг от друга. Эти камни-валуны также были разных цветов.

Остроколый тын не был сплошным; в нем сделан широкий проход, направленный к Велесу. Именно по этому проходу тянули язычники к костру жертвенных животных, коих вначале убивали, обделывали, жарили на углях и поедали, предварительно свершив моление.

Священный огонь в капище постоянно поддерживался волхвами. Отблески его падали на каменного Велеса, чьи суровые глазницы требовали всё новых и новых жертвоприношений.

К святилищу Велеса часто стекались не только ростовцы, но и жители окрестных сел и деревень для свершения треб: религиозных обрядов, молений, торжественных поминальных тризн; отсюда они обращались к Велесу с просьбами или словами благодарности.

В Киеве Ярослав наблюдал некоторые языческие требы. Они бывали шумными, нередко выливаясь в обрядовые праздники.