Юрий Леж - Перевертыш

• Название: Перевертыш
• Автор: Юрий Леж
• Жанр: Детективная фантастика

Странное происшествие с обычными, кажется, людьми, но в очень необычном, так похожем на наш, мире...

---

— Подтяни ребят чуть поближе, — скомандовал Октябрьский. — Пусть начинают обстрел домика, но — по верхам, и не лупят очередями, одиночными, но — постоянно, что бы на полчаса хватило боезапаса, как минимум.

— Есть, — уже начал соображать как и где расставить народ для такого упражнения по стрельбе Успенский.

— Еще не все, — остановил его Егор Алексеевич. — Пока основная часть будет беспокоить противника огнем, пусть человека три-четыре подползут на минимально возможное расстояние к домику… ну, метров на сто, не ближе. И подбери не самых опытных, а самых шустрых.

— Это как? — не сообразил сразу Успенский.

— Как только этот… ну, пусть человек, снова появится из дверей или из окна, вообщем, выйдет из дома, твои ребята должны со всех ног от него бежать, — пояснил Октябрьский. — Со всех ног и как можно быстрее. Ясно?

— Выманить его хотите? — понял, наконец-то Успенский.

— Туповато объясняю? — улыбнулся Егор Алексеевич. — Это от волнения. Тех, кто будет убегать, прикройте — огонь на поражение, без раздумий.

— Теперь всё ясно, — сказал Успенский, — разрешите выполнять?

— Действуй, сержант, надеюсь, всё пройдет нормально…

Успенский шустро отполз метров на десять, а потом привстал и побежал пригнувшись почти к самой земле. Октябрьский проводил его глазами и сказал Пану:

— Когда выйдет оно, вся надежда будет на тебя…

— Если выйдет, — скептически поправила Октябрьского Марта.

Пан заметил, что сейчас её чудовищный акцент уже не режет ухо, а воспринимается, как нечто родное и милое. Чудеса происходят что ли, когда столкнешься с чужим, неведомым и опасным?

— Оно обязательно выйдет, — с убежденностью истово верующего сказал Егор Алексеевич. — И вот когда выйдет, ты, Пан, стреляй только сюда…

Пан хотел было сказать, что на себе не показывают, но вряд ли Егор Алексеевич не знал этой армейской приметы. Но все равно палец его описал маленький круг над солнечным сплетением.

— Мне почему-то кажется, что ты не промахнешься, — закончил Октябрьский свой несколько странный для военного человека инструктаж.

— А на меня какие обязанности возложите? — поинтересовался Мишин.

— Пока только те же, что и на Марту, — вздохнул Егор Алексеевич. — Наблюдение и запоминание.

— Может быть, мне поучаствовать в вылазке? — все-таки уточнил Мишин, неловко чувствуя себя в качестве простого наблюдателя в опасной ситуации.

— Не надо, надеюсь, туда сержант отрядит действительно самых молодых и шустрых…

В этот момент их разговор прервали первые выстрелы… Сначала редкие, одиночные, потом они стали звучать всё чаще и чаще, временами сливаясь в непрерывный грохот… Под ударами пуль звенела покрытая железом крыша, отлетали от стен щепки… сразу же пропал куда-то шум волн…

Октябрьский жестом показал Пану «за мной» и умело перевалился через гребень обрыва… Полз Егор Алексеевич гораздо лучше, чем ходил, Пану даже пришлось постараться, что б его догнать, тем более, что снайперу пришлось заботиться о винтовке: пыли, грязи, мелкого песка на поверхности земли было предостаточно. А догнав, он задал нелепый вопрос:

— А вам сюда разве можно?

— Не смеши, — без тени улыбки ответил Октябрьский. — Здесь всё решаю я, а то, что иногда треплюсь и уговариваю людей — ничего не значит. Мне просто приказывать скучно бывает. Ты готов? или давай еще подползем?

— Ну, можно вот к тому бугорку…

Бугорок был совсем маленьким, почти незаметным на склоне, Пан его отметил просто, как ориентир. Расположившись возле него, снайпер поудобнее обнялся с винтовкой, просматривая входную дверь и ближайшее окошко в оптику.

Звук пулевых ударов по крыше домика превратился в стрекот швейной машинки.

— Ползут…

Пан повел стволом винтовки в сторону от декоративного крылечка дома. Если бы без оптики, да не зная, что предстоит такой маневр, он в жизни бы не определил в предрассветной мгле слабо шевелящиеся небольшие бугорки, передвигающиеся к дому со стороны холмистой пустоши.

— А Вещий, небось, еще и пару пулеметов по краям поставил, — прокомментировал Пан неуловимое движение ползущих.

— Вещий — потому что Олег? — спросил Октябрьский, поудобнее устраивая ствол выданного ему «семена» на левое предплечье.

— Не только…

Дверь распахнулась без всякого скрипа, будто от удара ногой изнутри. Все тот же мужчина показался на пороге, сжимая в руках какую-то большую бандуру, но Пан не успел рассмотреть, что именно, потому что оно молниеносно развернулось лицом к ползущим, каким-то невероятным образом разглядев их среди темноты и шевелений бурьяна и густых, темных, неизвестной породы, кустов.

Время будто бы остановилось, и Пан увидел фантастическую картину, как вскакивают, убегая, трое ползунов, как вслед им летят короткие, фиолетово-мертвые вспышки пламени, как охватывает оно бойцов, четко очерчивая силуэты, и превращаются в кучки пепла его соратники по взводу, и медленно-медленно оседают на землю пустые уже штурмкомбы… и начинают с секундным опозданием работать оба ручных пулемета, которые Вещий и в самом деле поставил слева и справа от ползущих… А оно чуть поворачивается на негнущихся ногах влево-вправо, и вспышки достают сначала первый, а потом второй пулемет, а после этого оно разворачивается лицом к Пану, демонстрируя пулевые отверстия на груди, на ногах, в черепе… «Ребята хорошо стреляли», — успевает подумать Пан, понимая, что сам он уже не сможет выстрелить никогда в жизни…

Пан вернулся в точку отсчета. Сколько же времени нужно, что бы выцелить, задержать дыхание, плавно нажать на спуск и дождаться, когда пуля ударит в то самое место, куда ты послал её?

Пан стрелял в середину спины, в точку, противоположную на теле той, что ему показал на себе Октябрьский. Пуля толкнула мужчину, и тот выронил из рук громоздкий, непонятного назначения аппарат, так и не успевший выстрелить ни фиолетовыми, ни какими другими вспышками. И оба пулемета, прикрывающие ползунов, молчали. Пан знал, какие крепкие нервы и у ребят его взвода, и у самого взводного по прозвищу Вещий.

Еще несколько секунд оно продолжало стоять неподвижно, то ли пытаясь сохранить равновесие, нарушенное ударом пули, то ли раздумывая, что теперь делать… и рухнуло ничком, рядом со своим фантастическим агрегатом…

Пан, выбросив из головы всякие мысли, уже просто контролировал дверной проем, а поднявшийся на ноги Октябрьский с неожиданной резвостью бросился к поверженному врагу, будто бы забыв про больную ногу. Но — она про него не забыла и через тройку-другую шагов Октябрьский притормозил, коротко выругавшись. Но до крылечка добрался быстро.

— Вещий! Комвзвода! Ко мне! — выкрикнул он, едва глянув на лежащее теперь уже у его ног нечто. — Марта! Мишин! На месте! Не дергаться!

Пан, почувствовав, как отпускает его напряжение тех долей секунды, пока он целился и выбирал ход спускового крючка, подтянул к животу ноги, перевернулся на бок, а потом и сел на землю, по-прежнему не спуская глаз и прицела с двери.

Успенский почему-то уже со штурмгевером в руках возник возле Егора Алексеевича, материализовавшись из рассветного сумрака, как призрак. На тело, лежащее у его ног, старший сержант старательно не смотрел.

— Немедленно уводите людей к вашей машине, — приказал Октябрьский. — А сами возвращайтесь сюда, как только взвод снимется с места. Ни на какие вопросы не отвечать, подробностей не рассказывать, операция закончена благополучно. Всем объявляю благодарность.

Не говоря ни слова, старший сержант также призрачно растворился в сумраке. Через полминуты метрах в двухстах и еще дальше от домика наметилось какое-то шевеление. Да и Пан решился, наконец-то, подняться на ноги. Но ствол винтовки все равно держал нацеленным на дверь. Как-то уж слишком легко все получилось, что бы не ожидать подлянки от неизвестного противника, казавшегося таким грозным и беспощадным.

Октябрьский, кряхтя и опираясь руками о землю, присел над поверженным врагом, осматривая то место, куда попала пуля, потом поднял глаза на подошедшего Пана.

— Ты сам догадался, что можно и со спины его достать? — спросил Егор Алексеевич.

Пан пожал плечами. Ни о чем он не догадывался, просто увидел за доли секунды, что может произойти, если он не выстрелит, и по наитию выбрал место для удара.

— Ладно, — махнул рукой Октябрьский, — разборы полетов потом будут, если будут…

Подняв над головой скрещенные руки, Егор Алексеевич позвал, наконец-то, заждавшихся на гребне обрыва Марту и капитана Мишина. Немка тут же бросилась осматривать выпавший из рук убитого аппарат, а капитан переглянувшись с Октябрьским, кивнул на дверь домика. Только сейчас Пан обратил внимание, что огни в окнах погасли совсем, и весь домик теперь выглядел нежилым, изрешеченный пулями, будто замершим в момент смерти своего хозяина.