Вячеслав Рубский - Теоретические основы и методология полемики с протестантизмом

• Название: Теоретические основы и методология полемики с протестантизмом
• Автор: Вячеслав Рубский
• Жанр: Религия

---

Сектовед и полемист В.Ю. Питанов свидетельствует о недостаточности одних только опровержений и обличений: «Критика сект сама по себе не производит большого эффекта, сектанты должны видеть альтернативу своей религиозной жизни, которую хотелось бы разделить. И предоставить такую возможность им должны именно мы, православные христиане».[215] В межконфессиональную полемику необходимо внести нечто новое для собеседника. Отсутствие внятной альтернативы в полемических трактатах не предоставляет собеседнику качественно иного выбора, что делает бесперспективной саму полемику. Православному полемисту надлежит открыть представителю протестантизма новое для него (и традиционное для православия) мировосприятие.

1.5.2 Антитезис как альтернатива в той же смысловой плоскости

Нередко в качестве альтернативы представлен антитезис. При всей его правильности и логичности он подаётся в той же плоскости, в которой звучит протестантский тезис. По этой причине он принципиально не может вывести собеседника на качественно иной уровень мысли, и тем более – мировоззрения.

Например, в известной брошюре С. Носова «Папство и его борьба с православием» разбивается католическое учение о примате Римского епископа, но при этом не предлагается существенно иного учения. Есть только сталкивание понятий на одной плоскости: в ответ на библейские аргументы – библейские контраргументы, историческим фактам противопоставлены исторические опровержения с избирательным подбором цитат и отцов. Всё выглядит грамотно, но нет углубления дискуссии, возведения её на качественно новый уровень, без которого согласие с тезисом и его отрицание есть явления одного порядка: убеждения сторон равно зависят от набора аргументов «за» или «против» того или иного утверждения. Истина, сама по себе, представляется дискутирующим неубедительной. В этом смысле прав был Марк Туллий Цицерон говоря: "Доказательствами только ослабляется очевидность".[216]

Папская непогрешимость отвергается с по-папски непогрешимым пафосом: «Это учение о Церкви и о папе абсолютно неприемлемо для нас, православных. От него веет духом нехристианским. В Римо-Католичестве произошла замена Христа – человеком, Церкви… – папой… Ужасом веет от римской теории главенства римского епископа».[217] Следствием такого стиля ведения полемики является принципиальное непонимание инославными различия между Римским папой и Вселенским Собором (в его восточно-хритианском понимании). На основании подобных методов опровержения у протестантов складывается убеждение, что «Если у католиков одинаково непогрешимыми с Писанием стали энциклики Папы, то у православных – постановления (семи) Вселенских соборов».[218] Что не решает вопрос в принципе, а порождает следующий: «Почему у католиков в вопросах веры считается непогре­шимым один человек — римский епископ, а у кафоликов, то есть у православных, непогрешимость присвоена Собору, то есть груп­пе епископов, собравшихся по указу и с разрешения светской власти?»[219]

1.5.3 Положительные альтернативы

Попытка положительного дискурса в полемике обнаруживается, например, в книге диак. А. Кураева «Наследие Христа», где наряду с историческим и богословским анализом и критикой протестантизма, помещено и положительное изложение онтологической природы Предания и Церкви.

«Питер Гиллквист, бывший протестантский проповедник, который в результате своих исследований истории Церкви, ранне-христианских свидетельств, пришел к выводу, что Православная Церковь – Церковь Нового Завета»,[220] написал книгу «Возвращение домой. От протестантизма к православию». Невзирая на простоту языка и аргументации, вся она представлена как попытка донести главное в межконфессиональном разногласии.

Свящ. Сергий Кобзарь в своей книге «Почему я не могу оставаться баптистом и вообще протестантом» делает неоднократные отступления от корпуса самой полемики для того, чтобы чередой цитат из святоотеческого наследия рассказать о православии безотносительно его противостояния баптизму. В заключительной части книги, отставив полемическую аргументацию, он пишет: «Я вас умоляю, обратите своё внимание от Америки к православному религиозному наследию нашего народа, на глубочайшее православное богословие, на православный духовный опыт».[221] В данной модели недостаточность протестантизма следует из полноты и глубины православия, а не несостоятельности богословских построений самого протестантизма.

Структура православно-протестантской дискуссии для того, чтобы быть эффективной, должна учитывать в своём построении тезисы оппонента. Следует отказаться от пути прямого противопоставления тезисов православного вероучения, тезисам протестантских доктрин. Наоборот, их лучше использовать как отправную точку православного Благовестия. Зачастую, тезисы протестантов неполны, но потенциально приемлемы, их остаётся только дополнить и углубить. В.А. Мартинович настаивает на том, что утверждать собственные тезисы в диалоге с оппонентом необходимо только «отталкиваясь от его представлений о ценностях, уважая и ни в коем случае не осуждая любые, даже самые чужеродные его воззрения на жизнь. Только так можно завладеть его непостоянным и неуловимым вниманием, пробудить серьезный интерес, заставить задуматься».[222] О важности такого подхода обстоятельно и веско говорит Святейший Игнатий IV, Патриарх Антиохийский: «Среди самых насущных задач свидетельства... – быть внимательными к современному иноверию — не столько ради того, чтобы его проклинать, но чтобы его преодолевать через углубление нашей веры, по примеру св. Иустина (II век), различавшего во всём “семена Слова”».[223] Так, например, нет и малейшей педагогической необходимости противопоставлять уже и без того обострённые диады типа: Писание – Предание, вера – дела, крещение детей и их благословение и т.п.

«Всякий представитель инославия, как бы далёк он ни был от Православной Церкви, всегда останется для православного христианина объектом духовного попечения. Христианину свойственно “для всех быть всем” (1Кор. 9,22), признавать самую последнюю крупицу истины, если она есть у человека, чтобы посредством этой крупицы быть понятным своему противнику и “чтобы спасти по крайней мере некоторых”».[224] Для того, чтобы преобразовать эту светлую мысль патр. Сергия (Страгородского) в конструктивный принцип, полемист должен обращать внимание на те аспекты протестантского богословия, которые не получили достаточного развития в их среде, то есть идти по пути не прямой, и чаще всего ненужной, конфронтации, а углубления тех самых тезисов, которые выдвигают протестанты. Как писал Б.П. Вышеславцев: «Преодолеть какую-либо теорию, как бы она ни была ошибочна, можно только тогда, когда будет указано, что в ней есть ценного и истинного. И только та теория, которая примет это ценное и истинное, объяснив его иначе, через другую гипотезу, – только она победит».[225]

Например, статья М.В. Иванова «О вероучении ЕХБ» содержит в себе характерное балансирование между следующими положениями: Евангельские христиане-баптисты всегда стремились быть верными здравому библейскому учению. Поэтому они составляли книги, в которых излагались основы их вероучения. Зачем же необходимо вероучение, если есть Писание? «Вероучение позволяет проверить правильность понимания нами Библии и избежать еретических искажений Священного Писания». Далее «Вывод: Итак, вероучение не дополняет и не заменяет Библию».[226] Как видим, протестанты развивают свою мысль в одной плоскости – данности Текста, который можно или заменить, или дополнить, что отвергается. Но остаётся вопрос о природе понимания Текста. И здесь обоим сторонам, по необходимости, приходится фиксировать роль «здравого библейского учения», которое одновременно не есть Писание, но служит мерилом («проверить правильность») понимания Писания. Таким образом, вероучение христиан-баптистов по их собственному определению занимает ту же роль в Церкви, как и Предание в православии. Приведение этого обстоятельства в качестве отправного пункта в понимании православного Предания сняло бы банальную полемику о первичности Писания-Предания и позволило бы непосредственно перейти к рассмотрению самой Церкви как Предания.

Известные и провозглашаемые «Семь основных принципов евангельских христиан-баптистов» уже имеют свой немалый авторитет. На их материале удобно указать на глубину православного учения. Итак, «Принцип 1. Библия – это Слово Божье, записанное Божье откровение. Поэтому именно Библию надлежит слушаться как Божьего голоса. Никакая человеческая мудрость не может заменить или дополнить Слово Божье. Библия – это законченное и совершенное послание Бога, совершенно необходимое и совершенно достаточное для спасения и полноценной духовной жизни. Ничто, противоречащее Библии и не проистекающее из её текста, не может быть частью веры евангельских христиан-баптистов».[227] Приемлемость этого принципа для православного христианина очевидна, но также очевидна и его недостаточность. В этом изложении неслучайно обойдён вниманием вопрос об интерпретации Библии. Это, как отмечал А. Макграт, стало проблемой от начала Реформации и остаётся ею до сих пор: «Признание материальной достаточности текста Писания как источника теологии ещё не исчерпывает вопросов его богословского применения. Основной вопрос остаётся неразрешённым: как Писание следует толковать? [выделено автором – прот. В.Р.]».[228] Текст отождествляется с его пониманием. В протестантизме это так не потому, что там больше ценят Библию, а потому, что истина в протестантской парадигме онтологически непричастна человеку. В данном исследовании этой темы мы коснёмся позже (3.2), но здесь важно подчеркнуть, что обсуждение убеждений инославных верующих должно быть только в области онтологии и выводиться из неё. Тогда возможно говорить об относительности и полноте истины вместо бесконечного бичевания ложных тезисов собеседника.