Ядвига Войцеховская - По ту сторону стаи

• Название: По ту сторону стаи
• Автор: Ядвига Войцеховская
• Жанр: Ужасы и Мистика

Приквел "Этой стороны". Дарк-фентези-мир. Меняется время и место, меняется режим, меняются "свои" и "чужие". Стая - постоянна. В центре повествования - судьба женщины, жизнью которой большей частью была война. Ядвига Близзард прошла путь леди Винтер, но её война закончилась и она вынуждена вести размеренное существование помещицы Салтыковой: победа обернулась проклятьем. Страшные, порой извращённые понятия о чести, долге и о "своих". Проблема постбоевого синдрома и поиск своего места в мире, где места для неё нет - потому что, когда ты достигаешь всего, к чему стремился, выясняется, что Жизнь осталась позади, там, где были кровь и пепел. Честь и долг сочетаются с жестокостью, если в твою кровь навсегда вошла сталь, но понятие "свои" оказывается на деле не таким, как казалось сначала, потому что мир устроен сложнее. Если ты не можешь быть человеком, и у тебя сущность зверя, - то, может быть, когда-нибудь ты получишь второй, и даже третий шанс. Ты можешь оказаться на противоположной стороне баррикад, и узнаешь, что только Стая постоянна - по обе стороны решётки, вне времени, территории и политики. Warning: нервным и беременным читать не рекомендуется. Взгляд изнутри Дикой Охоты.

---

   - А как же, были! - Ну, наконец, и до дела дошло, и ему есть, что сказать, не зря он ещё, видать, на свете живёт. - Были, ещё как были, недаром весь день за дорогой следил, как просили. Что ж я, или не понимаю? Не-е-ет, шалишь, от меня не уйдёшь! Только не останавливались они, - старик с сожалением качает головой. - "Ровер" ихний как просвистел по шоссе - и только его и видели. "Ровер"-то этот неужто я не узнаю? Его, поди, весь город знает. Так и уехали на Эдинбург.

   - На Эдинбург, говорите? - темно, но старик видит, как собеседник пристально смотрит на юго-восток. - Ну, где Эдинбург - там и... - он на секунду останавливается, - там и до границы недалеко.

   - Ну да, ну да, - Макдауэл согласно кивает. - Но, если что, я уж смотрю за дорогой-то, не сомневайтесь...

   Быстро как справились, эти молодцы из ИРА - сильные, крепкие, загляденье прямо. И ящики тяжеленные как пушинки перекидали, кто это больно так сможет, если он не ирландец?

   - Мы не всё забрали, вы уж постерегите, хорошо? - старший опирается рукой на борт машины. - И за дорогой присмотрите. Как меня найти, знаете. Ничего, - говорит он тихо, но угрожающе, и старику чудятся в его голосе разрывы гранат и самодельных бомб, - будет и на нашей улице праздник. И мы потанцуем, так потанцуем, как в старые времена, правда, мистер вы наш дорогой Макдауэл? А как танцевала ваша матушка на ярмарке в день Святого Падди в Голвее - вот уж загляденье было, - он предаётся воспоминаниям. И перед глазами у старика тут же возникает площадь в Голвее, жёлтый яркий полдень, играет рил, мать кружится в вихре шерстяных юбок, и каждая своего цвета - синяя, красная, зелёная - она, как цветок, такая же яркая и свежая, или как листок клевера...

   Хлопает автомобильная дверца, и старик Макдауэл вздрагивает, возвращаясь в реальность. "Должно быть, ему его отец рассказывал про Кэтрин О`Донелл", - думает старик. Этому мистеру - да и фамилия-то похожа - Ориш... Нориш... Данеш... Нет, не припомнить сейчас.

   Армейский грузовик трогается с места и исчезает в промозглой ноябрьской темноте, оставив после себя чуть ощутимый запах бензина.

   Старая женщина поднимает голову от вязания и, прислушиваясь, строго смотрит поверх очков в сторону окна. Ну, так и есть - фырчанье мотора.

   - Варёной картошки, Дориш? - она даже не глядит в сторону вошедшего.

   - Минни? - человек в потёртой коже озадаченно смотрит на неё.

   - Ну, ты же заставляешь всех этих людей верить, что ты ирландец, или кто там? Каждый раз по-разному, да? Ирландцы очень любят варёную картошку, я слышала. Притворяться - так до конца.

   - Какая, к чертям, картошка? - он в упор не понимает, о чём она. - Их "Ровер" видели на дороге в Эдинбург. К границе. А, значит, и к Нью-Кастлу.

   - Одного за другим, да? - она припечатывает его взглядом, точно он прогулял уроки. И тут же, вслед за этим, выиграл кубок школы.

   - Одного за другим, Минни. И я... мы утопим их в их собственной крови.

   - Нью-Кастл? Это значит...

   - Да. То и значит. Что ты там говорила про варёную картошку?

   Женщина откладывает вязание в сторону и, усмехаясь уголками губ, идёт накрывать на стол...

   "Ровер" всё ещё стоит поперёк дороги; на встречке замер грузовичок с открытой дверцей.

   - Давай, Легран, - Райс подходит к "Роверу". Эта баба - так Джои продолжает про себя называть Потрошительницу - насилу выползает на шоссе, обхватив себя руками. Парочка сломанных рёбер уж точно, - удовлетворённо отмечает про себя Джои. В другом состоянии допрашиваемые от них не выходили, иначе они бы не были Райс и Купером.

   Начинает накрапывать дождь. Со стороны леса, из низины, к шоссе ползут клочья тумана. "Отличная ночка, особенно для тёмных делишек", - думает Джои с юмором. Надо же, у него ещё лезет откуда-то этот юмор, будь он неладен!

   Райс помогает этой бабе дойти до грузовика и устроиться на заднем сиденье. Джои заводит мотор "Ровера", съезжает с дороги и загоняет машину за ближайшие деревья, недалеко, так, чтобы не было видно от шоссе.

   Раздолбанный грузовик издаёт такие звуки, точно вот-вот развалится на части. На руль надет идиотский чехол из искусственного меха, который когда-то был пушистым, а теперь местами вытерся до основы. А, может, просто слипся от грязи - Джои не знает, но испытывает стойкое желание содрать его к чертям собачьим и ощутить под пальцами привычный холод пластика.

   - Я совсем не думаю о том, что всего несколько часов назад взял и вот просто так завалил несколько человек, - вдруг говорит он неожиданно для самого себя. - Я даже не знаю, сколько. И почему-то меня это ни хрена не волнует.

   - Не просто так, - Райс сидит сзади, вместе с этой бабой. - Ведь я объясняла тебе. Половине тех, кто там находился, промыли мозги. С тобой могли проделать то же самое, и ты сделал бы всё, что тебе приказали. Спрыгнул с обрыва, перерезал глотку мне или даже самому себе.

   Джои мигом вспоминает то, как он стоял, как дурак, приклеившись к дверной ручке, и рассказывает об этом Райс. В зеркале заднего вида он опять встречается с ней взглядом, а потом видит, как она переглядывается с сидящей рядом ненормальной. И тут же Джои понимает, что взгляд её меняется - он даже в полутьме кабины замечает, как она вздрагивает, словно её ударило током и подаётся в сторону своей спутницы. Джои оглядывается: та сидит, сжавшись в комок и всё так же обхватив себя руками, а из уголка рта стекает струйка крови. Райс тянется и пальцами стирает эту струйку - а на лице у неё выражение понимания и даже какой-то совсем уж непривычной мягкостью. Потому Джои это и кажется непривычным - мягкость ей совсем несвойственна. Потом она быстро оглядывается по сторонам, прищурившись и силясь разглядеть хоть что-то в чернильной темноте, начинающейся сразу за стёклами машины.

   - Уолли, - наконец, тихо говорит она, обернувшись. - Ближе всего до Уолли.

   - Нет, - голос этой бабы хриплый и еле слышный. - Там пусто, Близзард. Просто никого нет и всё.

   - Но опёка действует. Чёрт, я только теперь понимаю, что это была опёка владетеля.

   - Наверное. Не знаю. Просто его там нет.

   Райс - или нет, она ведь не Райс, надо же, так странно - некоторое время думает, а потом произносит:

   - Давай на Нью-Кастл, Джои.

   Он почему-то даже не спрашивает, что будет в Нью-Кастле. Теперь что будет - то будет. Встречный поток воздуха превращает дождевые капли в размазанные по лобовому стеклу дорожки, которые со скрипом исчезают под щётками стеклоочистителей, в темноте мелькают редкие указатели, а в зеркале заднего вида проносятся осточертевшие горы, похоже, переломившие его всю и без того не слишком удавшуюся жизнь...

   По дороге мы ещё раз меняем машину. Белый "Мерседес", забрызганный грязью по самые стёкла, стоит на обочине, а внутри сидим мы, и Джои держит в железном захвате полупридушенного водилу.

   Я вцепляюсь пальцами в подголовник кресла впереди себя - изо всех сил, так, что материя чехла из идиотской синтетики с ворсистыми пупырышками чуть не рвётся, - но пальцы всё равно дрожат. Дрожат крупной дрожью, а от кончиков начинает ползти щекочущее тепло - по кисти, запястью, потом выше. Согревающее, возбуждающее. Во рту пересохло так, что сглотнуть невозможно, - я облизываю губы и уже чувствую на них вкус смерти...

   - Ты что, Райс? - Джои чуть сильнее прижимает обмершего от страха водителя, и тот издаёт придушенный писк.

   Лена окидывает его оценивающим взглядом - как новое платье, или вкусный торт - и усмехается уголком губ. Как хорошо, оказывается, знакома мне эта усмешка.

   - Кажется, знаю, что тебе хочется, Близзард, - она не сводит взгляда с Джои, словно раздевает его глазами.

   - И что же ей хочется? - с издёвкой спрашивает Джои - но взгляд Лены заставляет его нервничать, уж мне ли не знать.

   - Боли и побольше, да, Близзард? - говорит она, прекрасно зная, что так оно и есть. Я всем телом чувствую, как волна от пальцев поднимается выше, выше, и заполняет все мои мозги словно пламенем.

   - Могу помочь, - в руке Лены мелькает опасное лезвие. То самое, с пластиковой частью жёлтого цвета, на которой отпечатались бурые пятна.

   - Райс! - Джои рявкает так, что я чуть не вздрагиваю. Чуть. - Ты что, вернула ей эту штуку?

   - Заткнись, ты! - она еле говорит, всё так же продолжая обхватывать себя, словно не давая телу растечься по сиденью. Но говорит с не меньшим презрением, чем всегда. Там, в другой жизни.

   - Не слышу, Райс, - Джои упёрся, как осёл; лучше бы где-то ещё был так упрям. - Зачем ты отдала ей проклятую штуковину?

   - Да, Джои. Что ты хочешь? - мне, наконец, удаётся справиться с дрожью в непослушных пальцах.

   - Ты знаешь, что я хочу, - он начинает раздражаться. - В точности знать, чёрт возьми, что происходит. И о чём разговор. Я ни хрена не понимаю в вампирах и зелёных человечках, и ещё я не хочу, чтоб на меня смотрели, как на кусок именинного торта.