Ядвига Войцеховская - По ту сторону стаи

• Название: По ту сторону стаи
• Автор: Ядвига Войцеховская
• Жанр: Ужасы и Мистика

Приквел "Этой стороны". Дарк-фентези-мир. Меняется время и место, меняется режим, меняются "свои" и "чужие". Стая - постоянна. В центре повествования - судьба женщины, жизнью которой большей частью была война. Ядвига Близзард прошла путь леди Винтер, но её война закончилась и она вынуждена вести размеренное существование помещицы Салтыковой: победа обернулась проклятьем. Страшные, порой извращённые понятия о чести, долге и о "своих". Проблема постбоевого синдрома и поиск своего места в мире, где места для неё нет - потому что, когда ты достигаешь всего, к чему стремился, выясняется, что Жизнь осталась позади, там, где были кровь и пепел. Честь и долг сочетаются с жестокостью, если в твою кровь навсегда вошла сталь, но понятие "свои" оказывается на деле не таким, как казалось сначала, потому что мир устроен сложнее. Если ты не можешь быть человеком, и у тебя сущность зверя, - то, может быть, когда-нибудь ты получишь второй, и даже третий шанс. Ты можешь оказаться на противоположной стороне баррикад, и узнаешь, что только Стая постоянна - по обе стороны решётки, вне времени, территории и политики. Warning: нервным и беременным читать не рекомендуется. Взгляд изнутри Дикой Охоты.

---

   Он медлит с ответом. Моё сердце начинает биться через раз, потому что мне уже без слов понятно: что-то не так. Но горькая правда лучше сладкой лжи, и именно её Гаспар и скажет прямо в глаза. Будет больно, зато потом полегчает.

   - Винсент Близзард отказался присягнуть на верность нашему нынешнему патрону и покинул пределы страны, - наконец говорит он.

   Чего-то подобного я и ожидала. И я прекрасно понимаю, что это значит.

   В комнате повисает звенящая тишина. Картер пару секунд смотрит на меня, потом молча кивает и выходит. Он в своей обычной манере кратко передал факт, что тут ещё добавить? Да и к чему?

   - Это был не я, - неожиданно прерывает молчание Монфор. О чём это он? - Вы ведь знаете, что это был Дориш. Но всё равно извините!

   - С каких это пор ты стал такой вежливый? - язвлю я автоматически, хотя делать этого мне совсем не хочется. - Помнится, в кабинете Сектора меня никто не звал на "вы". И уж тем более не извинялся.

   - Всё равно, извините... миссис Близзард! - упрямо повторяет он.

   В глазах у меня темнеет. Каким-то неимоверным усилием воли я заставляю себя приподняться - чуть-чуть, потом ещё чуть-чуть, отдыхая каждые две минуты и потом делая очередной рывок. Голова кружится от слабости. Грудь пронзает боль. Сильная вещь - супружеская клятва. Я знаю, что такое слово "надо". Надо заставить тело подняться, потом найти хозяина и упасть ему в ноги, а, быть может, просто предложить взамен свою собственную жизнь... Я не знаю.

   Медленно встаю с кровати и, держась за стену, иду к выходу.

   Эдвард не понимает, каким образом она умудряется передвигаться. Он видит, как искажено болью её лицо. И догадывается, какой силы должна быть боль. Эдвард не понимает и другого: зачем она это делает? Её пальцы, словно сведённые судорогой, пытаются уцепиться за стену, где и держаться-то не за что - и соскальзывают с ветхой панели, обитой старым штофом с рисунком из цветов. А он смотрит на эти бессильные пальцы, как заворожённый, не в состоянии оторваться.

   Он не сказал ей ничего такого, что... И тут Эдвард вспоминает, о чём говорил этот ублюдочный Картер, а также всё, что он знает об этой женщине. Винс. Винсент Близзард, троюродный брат лорда Бертрама Фэрли. Её муж. Эдвард прокручивает в голове то, чему только что был свидетелем. Он в состоянии произвести простейшие вычисления и понять, что отказ присягнуть на верность этому новому хозяину, видимо, равносилен самоубийству. Кто же тогда этот новый сюзерен? Полукровка? Вообще человек? А может, здесь скрывается что-то ещё, ведь Эдвард никогда не был силён в политических играх?

   Так проходит час. В комнате стоит ничем не нарушаемая тишина, даже тиканья часов не слыхать. Эдвард уже передумал обо всём, о чём мог, и теперь просто лежит, глядя на дверь. Он и сам не знает, кого или что он ждёт.

   В коридоре раздаются шаги. Дверь открывается, и в комнату входят Бертрам Фэрли и Лена Легран, между ними бессильно обмякло тело Близзард. Они не столько ведут, сколько несут её. Платье волочится по полу, собирая пыль и паутину, Эдварду даже кажется, что они вот-вот наступят ей на подол и разорвут юбку. Бертрам бросает на Эдварда мрачный взгляд, они укладывают Близзард на кровать и молча выходят. Легран на прощанье осторожно касается её волос, поправляя упавшую на лицо прядь, оглядывается на Эдварда - он при этом даже забывает ответить ей взором, полным ненависти, - а потом дверь захлопывается и снова наступает тишина.

   Она бледна, как полотно. На лице следы крови - видно, что кровь текла изо рта и из носа. Эдвард прислушивается. Дыхания почти не слышно, так что он даже думает сначала, что Близзард мертва, но всё же убеждается, что это не так. Болевой шок, додумывается он, наконец. Наказание.

   Что такого она могла сделать, чтобы заслужить кару от своего патрона?! Эдвард теряется в догадках. И тут его словно бьют кулаком по голове: она осмелилась просить за Винсента. Хотя, скорее всего, заранее знала, какой ответ её ждёт.

   Ядвига Близзард. Убивающая иногда просто так, не задумываясь, что и не удивительно для наследницы старинного вырождающегося рода, вконец развращённого властью и вседозволенностью. И вот она идёт и добровольно подставляется под заведомое истязание?!

   Эдвард ничего не понимает. В его сознании что-то не состыкуется. А, быть может, он что-то себе напридумывал?

   В это время он замечает, что она чуть шевельнулась. "Или показалось?" - думает Эдвард с ужасом. Превозмогая слабость и боль во всём теле, он медленно поднимается и преодолевает расстояние до её кровати. Чем ближе он её видит, тем страшнее ему становится.

   Вдруг Близзард начинает хрипеть, и Эдварду слышится какое-то бульканье. Она чуть приоткрывает глаза, закашливается, орошая подушку красными брызгами, и Эдвард догадывается, что у неё в горле скопилась кровь.

   - Воды дай, - еле слышно говорит Близзард, и он понимает, что она его видит.

   Эдвард прилагает все усилия, чтобы управлять непослушным телом, но берёт-таки хрустальный бокал с водой и подносит к её губам. Близзард не в состоянии поднять голову, и вода льётся наполовину мимо, уже смешанная с кровью. Тогда он медленно подводит вторую руку под её затылок и помогает сделать пару глотков.

   - Спасибо, - шепчет Близзард.

   Рука Эдварда ещё хранит тепло её кожи и волос. И следы её крови.

   - Что вы сказали ему? - не выдерживает он.

   Близзард молча смотрит куда-то в пространство из-под полуопущенных ресниц; Эдвард уже думает, что не получит ответа, как она говорит:

   - Предложила свою жизнь взамен, - и замолкает.

   Значит, его догадка была верна.

   - Но он не взял её, - тихо заканчивает Близзард и отворачивается.

   Два дня проходят сравнительно спокойно. Утром приходит Картер, осматривает меня и снова даёт выпить полный пузырёк какого-то снадобья, на сей раз другого, но не менее мерзкого. По его лицу ничего нельзя понять, оно непроницаемо, словно маска. Скоро ли я буду дееспособна, нет ли - всё приходится спрашивать. Картер задумчиво косится на Монфора.

   - Ну... - тянет он, - с болевым воздействием такой силы я ещё, пожалуй, не сталкивался. К счастью. Надеюсь, что и столкнусь как можно позже, - саркастически добавляет он.

   Я вижу, как Монфор настораживается. Судя по всему, он тоже не сталкивался. И не хотел бы. Видимо, поначалу у меня отказали руки, и, хочешь-не хочешь, пришлось прибегнуть к его помощи. Интересно, какие эмоции он испытывает, приближаясь ко мне? К беглой каторжнице, убийце, которая ничем не отличается от Лены Легран, отправившей к праотцам его Семью, - с долей сарказма думаю я о себе и Монфоре. А ведь в тот день, когда меня допрашивали в загаженном кабинете Сектора, он бледнел от одного вида "волчьего крюка" на моей руке. Что же происходит, Эдвард, а? Может, это твоё хвалёное по человеческим меркам дворянское благородство? Наверное, не зря твоя фамилия произносится с приставкой "де", правда? Или нет, ведь твои демократичные родственники давно отказались от всяких приставок, как и от привилегий - как и от того, что наш мир и человечий всё же надо разделять на "мы" и "они"?

   - Я мог бы догадаться, что ты так поступишь, - говорит тем временем Картер, обозревая меня, словно научный экспонат или результат своих дурацких опытов. - Рассчитывал только на то, что ты пока не сможешь встать. Как вижу, я ошибся.

   Картеру по большей части плевать и на меня, и на все писаные и неписаные традиции - он всегда ведёт свою игру. И, соответственно, оценивает всё по собственной шкале.

   - Возможно, Бертрам не сегодня-завтра будет выглядеть так же, как ты, - добавляет он, и, видя, что я жду продолжения, объясняет: - Супруга ушла от него. Уехала из страны вообще, как и Винс. Ты ведь знаешь, что это значит.

   Понятно. Значит, я не единственная.

   - А Анри? - спрашиваю я.

   - Анри здесь, - отвечает Гаспар.

   Монфор непонимающе глядит на нас. Видно, что он прислушивается, стараясь не упустить ни слова, но ему не удаётся не терять нить разговора. Картер тоже замечает это.

   - Монфор, вы же из Семьи, где слыхом не слыхивали о полукровках и смешанных браках, - спокойно говорит он ему. - Вам должна быть знакома тема нашей беседы.

   - Какая тема, доктор Картер? - по привычке говорит стажёр, и тут же заливается краской, словно он в школе на уроке и не выучил того, что задал учитель.

   Картера многие до сих пор называют доктором - он сведущ в лекарствах и снадобьях, к нему обращаются за советом, если заболел ребёнок или когда самая важная в жизни проблема - какое притирание или крем предпочесть. Говорят, он даже умеет варить приворотное зелье, но досужие болтуны могут сколько угодно чесать свои языки. Короче говоря, к нему обращаются по любому поводу, если таковой обнаруживается. А, как показывает жизнь, повод обратиться к специалисту такого рода находится постоянно.