Александр Трапезников - Подари мне жизнь

• Название: Подари мне жизнь
• Автор: Александр Трапезников
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004

Все молодые семьи счастливы одинаково — поцелуи, объятия, походы в театр, рождение первенца. А вот несчастья разнообразны до непредсказуемости. Искреннее чувство любви, физическая близость и одновременно предательство, обман и измена во имя родного человека. Знакомо? Наверняка! Но вот расплата у каждого своя.

---

Как-то непроизвольно, инстинктивно, сумасбродно они поцеловались, а затем стали также поспешно и не думая ни о чем ином, раздеваться. Вечернее платье упало на пол. Костя что-то шептал, а Ольга отвечала, но слова таяли в ночной прохладе, не обретая смысла. Наконец, Константин бережно взял ее на руки и осторожно положил в кровать… Любовь, как постоянно случается в жизни, вновь затмила рассудок.

Однако родители Кости продолжали прислушиваться к доносящимся до них из соседней комнаты звукам. Они были весьма характерны.

— Лиза? — недоуменно спросил Петр Давидович. — Они там что, третьего ребенка делают?

— Молчи! — толкнула его в бок Елизавета Сергеевна. — Я сама возмущена до предела. Лучше бы он привел в дом любовницу.

— Так, может быть, их остановить? — высказал дурацкую идею муж.

— Уже поздно, — вздохнула жена, и ее слова совпали с финальными аккордами, проникшими сквозь «хрущевскую» стенку.

…А спустя некоторое время между Костей и Ольгой продолжился, прерванный любовной горячкой разговор.

— Мы как два сумасшедших, — прошептала она. — Но мне с тобой хорошо.

— И мне тоже, — отозвался он. — А все-таки зачем ты пришла?

Ольга немного задумалась, но потом призналась:

— Сказать тебе, что я, может быть, выйду замуж за одного немца.

— Вот как? — Костя обиженно отодвинулся от нее.

— Это шанс, — промолвила она. — Спасительный билет для нашего мальчика. Ведь с операцией в Израиле скорее всего ничего не выйдет. Так я понимаю.

— Я работаю в этом направлении, — хмуро сказал Костя. — Не торопись. Сегодня мы должны быть в посольстве.

— Я знаю, — вздохнула Ольга. — Мне уже звонили оттуда.

— Вот и подожди пока со своим нацистом.

— Он не нацист, он хороший. Разве его вина, что наши деды воевали?

— Все равно гауляйтер, коли хочет увезти тебя в Германию. На принудительные работы. Будешь ему свинину жарить к пиву. Сама растолстеешь, как бочка. Тебе это нужно?

— Еще ничего не решено, Костя. Давай немного поспим…

— Ну, спи, спи, — согласился он. — У меня такой интереснейший сон прерван. Вот любопытно, уйду я от погони или нет?

— Уйдешь, милый, — пробормотала, уже засыпая, Ольга. — Ты от всех уйдешь, ты же у нас Колобок…

— То есть дурак круглый? — успел спросить Костя, но его вопрос, словно повис в воздухе, оставшись без ответа.

В кабинете секретаря израильского посольства Давида Львовича Когана разместились все — родители Кости, он сам и Ольга. На столе были разложены документы, паспорта, фотографии из семейного архива. Секретарь переглянулся со своей сотрудницей Марией и сказал, обращаясь к Петру Давидовичу:

— Итак, вы утверждаете, что ваш отец — еврей?

— Чистокровный, — ответила за мужа Елизавета Сергеевна.

Петр Давидович лишь кашлянул, словно подтверждая сказанное.

— Это он на снимке? — спросила Мария, ткнув пальцем в одну из фотографий.

— Он, — вновь отозвалась Елизавета Сергеевна, сразу же взяв командование в свои руки. — Видите, пейсы висят?

— По-моему, это просто бакенбарды, — усмехнулся секретарь. — Но это к делу не относится. А кто рядом с ним, что это за женщина в шляпе?

— Не знаю, — пожал плечами Петр Давидович. — Фотография старая, отец умер, когда я был еще малышом. Может, кто-то из родственников?

— Я знаю, — опять вмешалась Елизавета Сергеевна. — Это твоя тетя Сара. А чуть дальше — его не видно — только плечо высовывается — это ее брат Исаак. Снимок сделан еще одним твоим дядей, Мойшей. Он, как вы понимаете, за кадром, вместе со своими детьми Фаней, Раей, Абрамом, Левой и Сонечкой. Сонечка была такая хорошенькая, мне Лазарь рассказывал, он сводный брат Бенечки, который женился потом на Ребекке, помнишь? — она обратилась к мужу и пнула его под столом ногой.

— A-а… да, припоминаю, — сконфуженно отозвался он.

— Ну и где же сейчас все эти ваши родственники? — слегка насмешливо спросила Мария.

— Да кто где! — ответила Елизавета Сергеевна и вновь понеслась на рысаках: — Одни в Польше, другие в Вильнюсе, третьи в Германии, четвертые в Америке, пятые в Австралии…

— Погодите, — прервал ее секретарь. — Не частите. А вы сами разве тоже имеете отношение к еврейской национальности?

— Кто, я? — выразила удивление Елизавета Сергеевна. — Разве не видно?

— Дело в том, что мы тоже проследили родословную вашего мужа…

— А при чем здесь мой муж? — оборвала его Елизавета Сергеевна, чувствуя запах керосина. — Вам мало того, что я — еврейка?

— Подождите, — вмешалась Мария. — О вас речь пока не идет. Мы рассматривали генеалогию Петра Давидовича. Поскольку и в первоначальном заявлении вашего сына Константина было сказано, что еврейские корни у него лишь от деда, а не от вас.

— От меня тоже, — не унималась Елизавета Сергеевна.

Остальные вокруг сидели, раскрыв рты, — и Ольга, и Костя, и Петр Давидович. В столь жаркий спор «славян» лучше было не вмешиваться.

— Да погодите же вы! — не выдержала Мария, прикрикнув. — Что у вас за характер такой несносный!

— Обычный еврейский характер, — ответила Елизавета Сергеевна. — Будто в Одессе никогда не были? Ну таки я вам скажу, шо вы многого мимо себя потеряли.

Мария выдержала паузу, взглянув на Давида Львовича. Потом задала каверзный вопрос:

— Вы крестили в детстве Константина?

— А как же? Конечно, — ответил Петр Давидович, за что тут же получил под столом еще один удар ногой.

— Он шутит, — мило улыбнулась Елизавета Сергеевна. — Он хочет сказать, что мы делали мальчику обрезание.

— Это легко проверить, — заметила Мария.

— Я готов, — лучезарно посмотрел на нее Костя. Но теперь уже ему перепал удар ногой под столом от Ольги.

В кабинете секретаря посольства становилось жарко. Хозяин помещения взял слово:

— Мы произвели некоторые исследования и у нас появились косвенные доказательства того, что ваш отец Давид Федорович первоначально прозывался Давыдом. Но каким-то образом произошло изменение одной буквы — «ы» на «и», а в паспортных данных он был записан как еврей по национальности.

— Однако, — подхватила Мария, — его дед Константин приходился сыном некоему государственному чиновнику третьего класса Никосу Шиголопулосу, обрусевшему греку, служившему по ведомству иностранных дел при министре Каподострия. Или не так? — она торжествующе посмотрела на всех.

— Ну точно! — не удержался от восторженного возгласа Петр Давидович.

Елизавета Сергеевна изо всей силы ударила его под столом по ноге.

— Шиголопулосы — это совсем другой род, отдельный от нас, — заявила Елизавета Сергеевна. — Нас часто путают, но они к нам не имеют никакого отношения. Но в конце концов, что мы тут все в бумажках копаемся, как крысы архивные? Давайте решать по существу, без отеческих гробов.

— Конечно, — усмехнулась Мария. — Тем более что есть и более сильные аргументы.

— Какие же? — с вызовом спросила Елизавета Сергеевна.

— Почему ваш сын и сноха живут по разным адресам? И поженились лишь недавно, всего пару недель назад?

— А почему, собственно, евреям обязательно жить вместе? Вспомните Элизабет Тейлор и Ричарда Бартона? Они жили врозь, — нашлась Елизавета Сергеевна. — Пять раз женились и столько же раз разводились. И ничего страшного не произошло, воды Иордана из берегов не вышли.

— Оставьте ваши неуместные сравнения, — рассердилась Мария. — У нас есть еще одно доказательство того, что вы хотите получить репатриацию незаконно. То есть вы преследуете личную выгоду. К нам поступила информация, что вашему сыну требуется операция по пересадке костного мозга, — она посмотрела на Костю и Олю, — и вы рассчитываете на бесплатное медицинское лечение в Израиле.

— От кого поступила эта информация? — спросил Костя.

— В кабинете наступила тишина.

— Не важно, — сказал секретарь. — Мы не обязаны вам отвечать на этот вопрос.

— Да, — тихо произнесла Ольга. Затем повторила громче: — Да, мой сын болен, — и почти прокричала в лицо сотрудникам посольства: — Да, я именно поэтому хочу уехать в Израиль, чтобы ему сделали там операцию! Неужели вы все этого не понимаете? Неужели Антон обречен на смерть здесь, в России?! Неужели он никому больше не нужен, кроме меня?!

Петр Давидович сидел, повесив голову. Молчала и Елизавета Сергеевна, тоже как-то вдруг разом сникнув. Костя обнял Ольгу за плечи, пытался успокоить.

— Да вы не кричите так, — сказала Мария. — Закон есть закон, а порядок есть порядок.

— Это так, — смущенно подтвердил секретарь. — Мы не можем открыть вам визу, — и он развел в сторону руками.

— К черту ваш закон и к черту ваш порядок, — сердито обронил Костя. — И к черту вас самих с вашими дотошными вопросами и придирками! Еврей не еврей, русский не русский, грек не грек… А еще называется — «Земля обетованная»! Да в гробу я ее видал! Пошли отсюда. В России тоже нормально лечат… Если есть деньги. А они у меня будут! Не дождетесь вы от меня обрезания…