Джавахарлал Неру - Открытие Индии

• Название: Открытие Индии
• Автор: Джавахарлал Неру
• Издательство: Издательство инстранной литературы
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1955

Эта книга видного политического и государственного деятеля, одного из лидеров национально-освободительного движения в Индии, ее первого премьер-министра Джавахарлала Неру была написана им в тюрьме в 1944 году, в момент, когда борьба за освобождение страны от колониального владычества близилась к победному завершению. В ней рассказывается об истории, драматических страницах освободительной борьбы, культуре, религии, быте и традициях Индии. Автор размышляет о важнейших проблемах жизни индийского народа.

---

Вообще Индию И Цзин называет Западом (Сиюй), однако он рассказывает нам, что она была известна и под названием Арьядеша; «арья» означает благородный, «деша» — область, отсюда — благородная область, название Запада. Ее называют так потому, что там один за другим появляются люди благородного характера, и весь народ славит свою страну этим именем. Она называется также Мадхьядеша, то есть срединная земля, ибо это центр сотен мириадов стран. Всем известно это название. Одни северные племена (ху, или монголы, или тюрки) называют Благородную Землю «Хинду» (Син-ду), но это вовсе не общее название; это лишь местное название, не имеющее особого значения. Народ Индии не знает этого наименования, и самое подходящее название для Индии — эго «Благородная Земля».

Интересно упоминание И Цзина о «Хинду». Он пишет: «Некоторые говорят, что Инду значит луна, и от этого происходит китайское название Индии, то есть Инду (Йин-ду). Хотя такое значение возможно, это, тем не менее, не обычное название. Что касается индийского названия Великого Чжоу (Китая), то есть Чина,— это название, ничего не означающее». Он упоминает также о санскритских названиях Кореи и других стран.

При всем своем восхищении Индией и многим индийским И Цзин дал понять, что первое место он отводил своей родной стране, Китаю. Индия могла быть «благородной областью», но Китай был «божественной землей». Население пяти частей Индии гордится своей чистотой и превосходством. Но высокую утонченность, литературное изящество, пристойность, умеренность, церемонии при встрече и расставании, восхитительный вкус пищи и полноту благожелательности и праведности можно найти только в Китае, и никакая другая страна не может превзойти его. «В искусстве врачевания, лечении наколами и прижиганием и в умении щупать пульс Китай никогда не был превзойден ни одной частью Индии; средство для продления жизни имеется только в Китае... По характеру людей и качеству вещей Китай зовется «божественной землей». Есть ли кто-либо в пяти частях Индии, кто не восхищается Китаем?»

На древнем санскрите китайский император назывался дэвапутра, что является точным переводом выражения «Сын Неба».

И Цзин, большой знаток санскрита, хвалит этот язык и говорит, что он пользуется признанием в далеких страдах на севере и юге... «Насколько же больше должны жители божественной земли (Китая), равно как и небесной сокровищницы (Индии), изучать истинные правила языка!»41 Знание санскритского языка было, вероятно, довольно широко распространено в Китае. Интересно, что некоторые китайские ученые пытались ввести санскритскую фонетику в китайский язык. Так, монах Шэнь Вэнь, живший в эпоху династии Тан, пытался создать на этой основе алфавитную систему в китайском языке.

С упадком буддизма в Индии это общение между индийскими и китайскими учеными фактически прекратилось, хотя паломники из Китая иногда посещали святые места буддизма в Индии. Во время политических переворотов, начиная с И века н. э. и далее, много буддийских монахов, увозя с собой связки рукописей, переселялись в Непал или через Гималаи в Тибет. В этот период и раньше значительная часть древнеиндийской литературы проникла в Китай и Тибет и за последние годы была вновь обнаружена там в оригиналах или, еще чаще, в переводах. В китайских и тибетских переводах сохранено много индийских классических произведений, касающихся не только буддизма, но и брахманизма, астрономии, математики, медицины и т. д. В коллекции Сун-ба в Китае насчитывается 8000 таких произведений. В Тибете их очень много. Индийские, китайские и тибетские ученые постоянно сотрудничали между собой. Выдающимся примером этого сотрудничества, сохранившимся до наших дней, является санскритско-тибетско-китайский словарь буддийских технических терминов. Он восходит к 9 или 10 веку н. э. и называется «Махавьютпатти».

Среди обнаруженных в Китае древнейших печатных книг, относящихся к 8 веку н. э., имеются книги на санскрите. Они печатались с деревянных досок. В 10 столетии в Китае была организована Императорская печатная комиссия, способствовавшая быстрому развитию типографского искусства, продолжавшегося вплоть до эпохи династии Сун. Удивителен и трудно объясним тот факт, что, несмотря на тесные связи между индийскими и китайскими учеными и их обмен книгами и рукописями на протяжении столетий, нет совершенно никаких признаков существования печатных книг в Индии в этот период. Печатание с деревянных досок довольно рано проникло из Китая в Тибет и, мне думается, все еще практикуется там. При монгольской династии Юань (1260—1368 годы) китайский способ книгопечатания проник в Европу. Ставши впервые известен в Германии, он в течение 15 столетия распространился и на другие страны.

Даже в иыдо-афганский и могольский периоды в Индии поддерживались нерегулярные дипломатические связи между Индией и Китаем. Делийский султан Мухаммед Туглак (1326— 1351 годы) отправил в качестве посла к китайскому двору известного арабского путешественника Ибн-Батуту. К этому времени Бенгалия сбросила с себя делийский сюзеренитет и стала независимым султанатом. В середине 14 столетия китайский двор направил к бенгальскому султану двух послов — Ху Сэня и Фэн Сэня: В результате этого из Бенгалии в царствование султана Гийяс-уд-дина был также направлен в Китай ряд послов. В Китае это был период императоров династии Мин. Одно из более поздних посольств, отправленных в 1414 году Саиф-уд-дином, повезло ценные подарки и среди них живого жирафа. Как жираф ухитрился попасть в Индию, остается тайной. Вероятно, он был получен в качестве подарка из Африки и послан императору Мин как диковина, которую должны были оценить. Этот подарок действительно был высоко оценен в Китае, где последователи Конфуция считают жирафа благоприятным символом. Нет никакого сомнения, что животное было именно жирафом, ибо, помимо пространного описания этого животного, имеется также китайское изображение его на шелке. Придворный художник, написавший эту картину, оставил подробный отчет, превознося его и то благо, которое он должен принести. «Министры и народ собирались поглядеть на него, и радость их не знала предела».

Торговля между Индией и Китаем, процветавшая в буддийский период, продолжалась и на протяжении всего индо-афганского и могольского периодов, и между ними происходил постоянный товарообмен. Сухопутная торговля велась через северные проходы в Гималаях и вдоль старых караванных путей Средней Азии. Велась также значительная морская торговля через острова Юго-Восточной Азии, главным образом с южноиндийскими портами.

В течение тысячи и более лет общения между Индией и Китаем обе страны кое-чему научились друг у друга не только в области мышления и философии, но также и в области искусств и практических наук. Вероятно, влияние Индии на Китай было сильнее, чем влияние Китая на Индию, что весьма прискорбно, ибо Индия вполне могла бы с пользой для себя позаимствовать у китайцев немного их здравого смысла и с его помощью обуздать свои экстравагантные фантазии. Китай много взял у Индии, но он был всегда достаточно силен и уверен в себе, чтобы брать это по-своему и как-то вплетать в ткань своей жизни. Даже буддизм и его сложная философия были окрашены доктринами Конфуция и Лао-цзы. Несколько пессимистическое мировоззрение буддийской философии не могло изменить или подавить жизнерадостность и веселый нрав китайцев. Старая китайская пословица гласит: «Если вами завладеет правительство, оно засечет вас; если вами завладеют буддисты, они уморят вас голодом!»

В известном китайском романе 16 века «Си ю цзи», написанном У Чэн-энем (переведен на английский язык Артуром Уайли), рассказывается о мифических и фантастических приключениях Сюань Цзана по пути в Индию. Книга заканчивается посвящением Индии: «Я посвящаю этот труд чистой стране Будды. Да вознаградит она доброту покровителя и наставника, да умерит она страдания заблудших и осужденных...»

Отрезанные друг от друга на протяжении многих веков, Индия и Китай по странной прихоти судьбы оказались под влиянием британской Ост-Индской компании. Индии пришлось долго терпеть это; в Китае этот контакт был непродолжителен, но все же успел принести опиум и войну.

Сейчас колесо судьбы описало полный круг, Индия и Китай вновь обращают взоры друг к другу, и воспоминания о прошлом живы в их памяти; паломники нового типа пересекают по суше или по воздуху разделяющие их горы, неся слова бодрости и доброжелательства и создавая новые прочные узы дружбы.

ИНДИЙСКИЕ КОЛОНИИ И КУЛЬТУРА В ЮГО-ВОСТОЧНОЙ АЗИИ

Чтобы узнать и понять Индию, нужно много странствовать во времени и пространстве, нужно забыть на время о ее нынешнем положении с его нищетой, ограниченностью и ужасами и получить представление о том, чем она была и что она создала. «Чтобы узнать мою страну,— писал Рабиндранат Тагор,— нужно обратиться к той эпохе, когда она поняла свою душу и вышла за свои географические границы, когда она проявила свою сущность в лучезарном великодушии, которое озарило восточный горизонт, и люди, населяющие другие берега, проснувшиеся в восхищении перед жизнью, признали ее равной себе; но не к современной эпохе, когда она укрылась за узким барьером неизвестности, замкнувшись в жалкой гордости своей исключительности, в нищете разума, который тупо вращается вокруг самого себя в бессмысленном повторении прошлого, утратившего свой свет и ничего не завещающего паломникам будущего».