Иосиф Пилюшин - У стен Ленинграда

• Название: У стен Ленинграда
• Автор: Иосиф Пилюшин
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Пулеметный расчет под командованием сержанта Максимова стал тщательно готовиться к стрелковым соревнованиям. Не раз проверяли пулеметчики намотку обоих сальников; то увеличивали, то уменьшали силу подачи боковой пружины. Каждая деталь пулемета чистилась до зеркального блеска. Несколько раз в течение дня Максим Максимович спрашивал у меня об условиях предстоящих соревнований.

- Да ты, Максимыч, никак, на свадьбу собираешься со своим тезкой? шутили товарищи.

- На свадьбу-то что, там знай себе рюмочку опрокидывай, а тут, братец мой, дело иное - стрелковую честь роты оспаривать. Это посложнее, - отвечал шутникам пулеметчик, попыхивая трубочкой.

Настроение пулеметчика, которого я хорошо знал, нетрудно было понять: ему страшно хотелось проверить точность своей стрельбы по мишеням, прежде чем вступить в решительную схватку с врагом.

Максимову ни разу не довелось выстрелить из пулемета по мишени на стрелковом полигоне. Он понимал, насколько это ему необходимо, чтобы убедить себя в умении стрелять по живым целям. Вот почему Максим Максимович не мог забыть о предстоящем соревновании даже в такой радостный день, как победа наших войск под Орлом и Белгородом.

Разгром немецко-фашистских войск на Орловско-Курской дуге резко изменил поведение немцев под Ленинградом. При данных обстоятельствах о каком бы то ни было преимуществе гитлеровских войск перед защитниками Ленинграда не могло быть и речи. Гитлеровцы приутихли: они сидели в блиндажах, как суслики в норе перед надвигавшейся бурей. Но дальнобойная вражеская артиллерия с еще большей яростью обрушивалась на жилые кварталы города. Теперь артиллерийская перепалка не прекращалась круглые сутки.

Утром меня встретил в траншее Максимов. Его глаза сияли каким-то особенным блеском.

- Осип, ротный велел тебе и мне со своим расчетом идти в штаб дивизии.

- Хорошо, Максимыч, ты иди, я вас догоню.

...В землянке дежурного офицера штаба дивизии меня встретил молоденький лейтенант. У него было румяное, как наливное яблочко, лицо, еще не тронутое лезвием бритвы. Трудно было отвести взгляд от его розовых губ и ярко-голубых глаз, которые даже во фронтовой землянке напоминали светлое голубое небо. Пышные вьющиеся русые волосы украшали высоко поднятую голову юноши, а колечки кудрей прикрывали маленькие уши. Он изо всех сил старался казаться бывалым фронтовиком, но это ему плохо удавалось - ломающийся голос выдавал его.

На груди лейтенанта поблескивал эмалью комсомольский значок, а ниже красовались два боевых ордена и медали "За отвагу" и "За оборону Ленинграда". Он встретил меня почтительно, как старшего по возрасту, подал мне приказ по дивизии генерал-майора Трушкина и добавил:

- Столоваться будете при комендантском взводе. Время и место занятий указаны в приказе.

К приказу по дивизии были приложены условия соревнований. От каждой дивизии выставлялся стрелковый взвод в полном составе. Для усиления взвода ему придавалось: по одному расчету станкового и ручного пулеметов, два ротных миномета, две противотанковые пушки и восемь снайперов. Взвод должен был пройти пять километров по пересеченной местности, выйти на исходный рубеж и атаковать противника. Время для выполнения задачи - один час; пушки, пулеметы идут вместе со стрелками в боевой готовности; выбывших из строя во время пути заменять не разрешается. На уголке этих условий соревнования красным карандашом написано:

"Ответственным за огневую подготовку назначаю мастера стрелкового спорта Пилюшина И., командиром взвода лейтенанта Грудинина Ю., майору Абрамовичу В. В. проверить готовность взвода к соревнованию и доложить мне.

Трушкин.

23 августа 1943 г.".

- Где мне найти лейтенанта Грудинина? - спросил я.

- Будем знакомы, я - Грудинин.

Мы тепло пожали друг другу руки.

- Сколько дней дается на тренировку, товарищ лейтенант?

- Пять.

Нужно было не только пристрелять оружие, но и рассчитать каждую минуту, продумать, как сохранить силу бойца для завершающей атаки "противника". Ведь люди, долгое время находясь в обороне, отвыкли от быстрых и продолжительных переходов, тем более с выкладкой. Для фронтовика, походившего два года по траншее, пройти пять километров за один час в полном боевом снаряжении по пересеченной местности не так-то просто.

Один день с восхода до заката солнца снайперы вели пристрелку оружия. Стрелял также из своего станкового пулемета сержант Максимов. Я видел, с какой точностью он прицелился и с какой осторожностью нажал на спусковую скобу. Но что это? Пули легли от мишени далеко в стороне. Пораженный этим, Максимыч проверил установку прицела, протер кулаками глаза, еще раз проверил наводку, затем взглянул на меня. В его глазах я увидел страх. Чтобы успокоить товарища, я прилег рядом с ним и проверил наводку.

- Все правильно... Вот только ружейный мастер передвинет немного мушку, и все будет нормально.

Максимов побледнел:

- Да ты, братец мой, понимаешь, что говоришь? Ведь я два года стрелял из этого пулемета!.. Два года! Выходит, я понапрасну тратил патроны?..

Мне было искренне жаль Максимова, но я ничем не мог ему помочь, только сказал:

- Видишь, как важно своевременно пристрелять на полигоне оружие.

Двадцать восьмого августа ровно в шесть часов утра наша команда в полном составе уже была на стрелковом полигоне. Перед глазами простиралось огромное, поросшее мелким кустарником торфяное поле с макетами танков, орудий, минометов, станковых и ручных пулеметов, с мишенями, изображающими стрелков в движении.

- Осип, где мне лучше пристроиться со своим пулеметом? - спросил Максимов.

- На любом фланге. Твоя задача - своим огнем прикрыть наступление стрелков. Не сумеешь этого сделать - мы проиграем соревнование. Сам знаешь, что под огнем пулеметов противника в атаку не пойдешь.

- Там-то я знаю, а вот как тут?

- Забудь, что перед тобой мишень, помни одно: из-за каждой мишени выглядывает фашист, а с ним-то ты знаешь, что делать.

- Еще бы...

Товарищи, сидя на обочине шоссейной дороги, с жадностью осматривали каждую мишень, каждую складку местности: они мысленно уже шли в атаку.

Из опыта я знал, что люди, впервые участвующие в соревнованиях, заметно волнуются, хотя все необходимое учтено во время тренировки. Чем ближе минута начала соревнований, тем сильнее закипает кровь в сердце бойца.

Майор Абрамович, старый, опытный спортсмен, участник множества соревнований, и тот заметно волновался. Прищурив свои карие глаза с монгольским разрезом, пошмыгивая коротеньким носом, играя носком сапога с камешком, он прохаживался по дороге. Абрамовича я знал с сорок первого года, когда он был командиром взвода и частенько по ночам наведывался к нам на передовую со своими автоматчиками. Затем он командовал ротой, одно время работал в штабе полка, а теперь был заместителем начальника первого отдела дивизии. Мы дружили в течение всего этого времени, несмотря на ранги, дружили как спортсмен со спортсменом.

К восьми часам все участники соревнования были в сборе. По жеребьевке наша команда шла второй. Мы сели на машину и уехали на заданную дистанцию. Когда проезжали под железнодорожным мостом, кто-то из ребят в шутку крикнул:

- Эй, Максимыч! Оставь своего тезку за насыпью, на обратном пути захватим.

- Шутник ты, братец, а у самого небось колени дрожат.

Командир взвода Юрий Грудинин стоял на подножке кабины. Он задорно встряхнул кудрями и запел:

Вспомним о тех, кто командовал ротами,

Кто умирал на снегу,

Кто в Ленинград пробирался болотами,

Горло ломая врагу...

Дружный хор подхватил песню.

Машина шла по проселочной дороге, переваливаясь с боку на бок. Слева и справа шпалерами раскинулись огороды ленинградцев. Женщины и подростки убирали урожай. Увидя нас, они выпрямляли натруженные спины и, опершись на лопаты, приветливо махали руками.

Одна молодая женщина ловко забросила в кузов машины большой пучок моркови. Она что-то крикнула, но шум мотора поглотил ее слова.

Когда мы прибыли, на месте нам был зачитан приказ, и команда 109-й дивизии вышла на дистанцию.

Спустя два часа к нам прикатил мотоциклист. Он коротко передал:

- Сто девятой дивизии приступить к выполнению задачи! - И укатил.

...Я еще издали увидел бегущих по полю с лопатами женщин, мужчин, подростков. Они на нашем пути стали зарывать ямы. Одна сухонькая, маленькая старушка принесла ведро воды и, протягивая каждому из нас полную кружку, приговаривала:

- Сыночек, выпей холодной водицы, легче будет тащить это окаянное орудие.

Навьюченный станком пулемета, Максимов бежал впереди меня. Поравнявшись со старушкой, он смахнул рукавом пот со лба, взял кружку из ласковых рук и залпом осушил ее. Затем осторожно обнял старушку за худенькие плечи и поцеловал:

- Спасибо тебе, родная, за помощь.