Филиппа Грегори - Королевская шутиха

• Название: Королевская шутиха
• Автор: Филиппа Грегори
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-59479-5

Англия середины XVI века. За престол бьются две сестры — Мария и Елизавета. В это суровое время, когда то тут, то там вспыхивают костры инквизиции, любви, казалось бы, нет места. Но и Мария, и Елизавета — прежде всего женщины. Женщины, которые не могут жить без любви, даже если знают, что она безответна и губительна. Их история тем интереснее, что мы видим ее глазами юной Ханны, королевской шутихи, — отважной девушки, для которой любовь стала не испытанием, как для дочерей короля, а заслуженной наградой.

---

Предмет: один черный плащ для верховой езды.

Предмет: пара туфель для танцев.

Предмет: пара сапог для верховой езды.

Предмет: пара башмаков для ходьбы.

Все означенные предметы не новые, но чистые и, где надо, заштопанные, вручены королевской шутихе Ханне Грин.

— В таких нарядах поневоле станешь шутихой, — вздохнув, прошептала я.

Вечером моего первого дня во дворце отец пришел к воротам. Мы встали неподалеку, разделенные чугунной решеткой.

— У короля уже есть двое шутов: карлица Томасина и Уилл Соммерс. Он был добр ко мне. Показал, где я должна сидеть за обедом. Рядом с ним. Он — человек умный. Знает, как рассмешить придворных.

— А что ты сегодня делала?

— Пока ничего. Не могла ничего такого придумать, чтобы сказать вслух.

Мой отец оглянулся. В темноте дворцового сада заухала сова. Ее крик был словно сигнал.

— Разве ты не можешь придумать что-нибудь смешное? — спросил отец. — Тебя же не затем брали, чтобы ты сидела молча?

— Герцог велел говорить то, что приходит мне в голову. Но мой дар… я не могу им повелевать. Слова либо появляются, либо нет.

— А сэра Роберта видела?

— Он мне подмигнул, — сказала я, прислоняясь спиной к каменному столбу и кутаясь в теплый плащ.

— Короля тоже видела?

— Его не было даже на обеде. Король плохо себя чувствует, и еду отнесли прямо в его покои. Сначала подали роскошный обед, словно король находится за столом, а потом что-то положили на тарелочку и понесли ему. Место короля занял отец сэра Роберта. Он выглядит как настоящий король, разве что на троне не сидит.

— Герцог тебя заметил?

— Мне показалось, он меня вообще не видел.

— Может, он уже забыл про тебя?

— Герцогу не надо смотреть, чтобы знать, кто где сидит и что делает. Он меня не забыл и никогда не забудет. Герцог из тех людей, которые ничего не забывают.

На Сретение герцог решил устроить маскарад, а потому все королевские шуты обязаны были нарядиться в особые костюмы и выучить свои роли. Открытие маскарада возлагалось на Уилла Соммерса. Он попал в шуты двадцать лет назад, когда ему было столько же, сколько мне сейчас. По замыслу герцога, Соммерс должен будет прочитать вступительное стихотворение, после чего выступят королевские певчие, а потом уже я. Мне тоже надлежало прочитать стихи, специально написанные к маскараду. К маскараду мне шили новый костюм из желтой ткани (цвет шутов). Мой прежний наряд оказался слишком тесен. Я ощущала себя странным двуполым существом. Бывало, я смотрелась в зеркало и видела в нем красивую незнакомую девушку. А на следующий день из зеркала на меня глядел плоский, неуклюжий мальчишка.

Распорядитель празднеств дал мне короткий меч и велел нам с Уиллом упражняться, поскольку где-то в середине маскарада был задуман наш шутовской поединок.

Мы нашли помещение для упражнений. У меня не было ни сноровки, ни желания. Мне вовсе не хотелось учиться тому, чем занимались мужчины. Одно дело — быть шутихой, и совсем другое — когда из тебя делают посмешище на потеху придворным. Пожалуй, только Уилл и смог уговорить меня, сломив мое упрямство. Он вел себя так, будто учил меня не фехтованию, а, скажем, греческому языку. Уилл не рассуждал, надо мне это или нет. Существовал навык, которым я должна была овладеть, и он хотел наилучшим образом научить меня этому навыку.

Он начал со стойки. Положив руки мне на плечи, он слегка распрямил их, после чего приподнял мой подбородок.

— Голову держи высоко, как принцесса, — посоветовал мне шут. — Ты когда-нибудь видела, чтобы принцесса Мария сутулилась, а принцесса Елизавета опускала голову? Понаблюдай за ними. Они — принцессы до мозга костей. Грациозные, как козы.

— Как козы? — переспросила я, безуспешно пытаясь поднять голову, не опуская при этом плеч.

Уилл Соммерс улыбался, глядя на мои отчаянные усилия.

— Да, как козы. Я бы сказал, как горные козы. То вверх, то вниз. То полноправные наследницы, то незаконнорожденные. Жизнь принцесс похожа на жизнь горных коз. А ты должна держаться, как принцесса, и прыгать, как коза.

— Я видела принцессу Елизавету, — сама не зная зачем, вдруг сказала я.

— Где ж это тебе посчастливилось?

— Несколько лет назад. Мне тогда и девяти не было. Отец привез меня в Лондон и поручил отнести книги лорду Сеймуру.

Уилл снова опустил свою мягкую руку мне на плечо.

— Чем меньше слов, тем легче жить, — посоветовал он.

Потом он вдруг хлопнул себя по лбу и озорно улыбнулся.

— Надо же! Советую женщине попридержать язычок! Ну, и дурак же я!

Наш урок продолжался. Уилл показал мне правильную стойку, объяснив, насколько важно во время поединка сохранять равновесие, для чего левую руку нужно держать на поясе. Затем я узнала, что должна определить, какая из моих ног является опорной. Опорную ногу нельзя было отрывать от пола, иначе я споткнусь и упаду. Уилл учил меня делать выпады и отступать. От настоящих выпадов мы перешли к ложным, существовавшим для обмана противника.

Через некоторое время Уилл потребовал, чтобы я нанесла ему удар. Я переминалась с ноги на ногу.

— А если я задену тебя мечом? — наконец спросила я.

— Тогда я вместо смертельной раны получу занозу, — усмехнулся шут. — Смелее, Ханна. Это же деревянный меч.

— Ну, что ж, защищайся, — нетвердо произнесла я и сделала выпад.

Уилл как-то ловко увернулся и вдруг оказался сбоку. Деревянное лезвие его меча упиралось мне в горло.

— В настоящем поединке это означало бы твою смерть, — сказал он. — Думаю, теперь ты станешь серьезнее относиться к нашей учебе.

Но я захихикала.

— Я же не мальчишка, чтобы увлекаться сражением. Давай попробуем еще раз.

На этот раз я была проворнее и сумела полоснуть мечом по краю его камзола.

— Великолепно, — прошептал Уилл. — Давай еще раз.

Мы упражнялись, пока мои удары не стали выглядеть правдоподобно. Потом Уилл начал учить меня отступать, уклоняясь в разные стороны. В углу лежал толстый коврик. Уилл его расстелил и показал, как надо кувыркаться, уходя от противника.

— Видишь, как все это смешно? — спросил он, усаживаясь по-турецки.

Сейчас он был похож на мальчишку, усевшегося почитать книгу.

— Не очень-то и смешно, — призналась я.

— Я все время забываю: ты ведь не столько шутиха, сколько блаженная, — вздохнул он. — Ты не воспринимаешь смешную сторону жизни.

— Воспринимаю, — обиделась я. — Просто у тебя это выходит не смешно.

— Неправда! — возразил Уилл. — Я почти двадцать лет смешу королей, вельмож и придворных. Я появился при дворе, когда король Генрих был влюблен в Анну Болейн. Помнится, я пошутил на ее счет, и он больно надрал мне уши. Но моя шутка пристала к ней. Над моими шутками смеялись взахлеб, когда тебя еще на свете не было.

— Сколько же тебе лет? — спросила я, вглядываясь в его лицо.

Морщины вокруг рта. Морщины вокруг глаз. Но во всем остальном легкий, долговязый Уилл напоминал мальчишку-подростка.

— Сколько мне лет? Мы ровесники с моим языком, а вот зубы чуть-чуть меня моложе.

— Я серьезно спрашиваю.

— Могла бы и сама сосчитать. Мне тридцать три. А почему ты спрашиваешь? Хочешь выйти за меня замуж?

— Нет уж, благодарю покорно, — замотала головой я.

— Ты бы стала женой умнейшего в мире шута.

— Ни за что не выйду за шута.

— Успокойся, тебе это не грозит. Умный мужчина остается холостяком.

— И все равно ты меня не рассмешишь, — поддела я его.

— Ничего удивительного. Ты хоть и маленькая, но женщина. А у женщин нет чувства юмора.

— У меня есть, — возразила я.

— Откуда у тебя это чувство? Женщина не создана по образу и подобию Божьему. Поэтому она не видит смешную сторону жизни.

— А я вижу! Вижу!

— Говорить можно что угодно, но чувства юмора у тебя все равно нет, — торжествующе ухмылялся Соммерс. — Если бы женщины были наделены чувством юмора, стали бы они выходить замуж? Ты когда-нибудь видела мужчину, желающего женщину?

Я покачала головой. Уилл просунул свой меч между ног и лихорадочно забегал взад-вперед.

— Мужчина, охваченный желанием, не может ни говорить, ни думать. Точнее, все его мысли подчинены плотскому желанию. То, что болтается у мужчины между ног, управляет им, как след управляет гончей. Единственное, на что способен в такие минуты мужчина, — это скулить по-собачьи: «Хочу-у-у-у-у!»

Я захохотала во все горло. Уилл и впрямь был превосходным шутом. Казалось, деревянный меч, изображавший мужской орган, управляет всеми его движениями. Меч заставлял шута делать нелепые броски, подпрыгивать, пятиться задом. Устав скакать, он подошел ко мне и довольно улыбнулся:

— Вот тебе и доказательство, что у женщин нет мозгов, — сказал он. — Ну, какая женщина, имеющая мозги, согласилась бы жить рядом с мужчиной?