Владимир Марочкин - Повседневная жизнь российского рок-музыканта

• Название: Повседневная жизнь российского рок-музыканта
• Автор: Владимир Марочкин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2003
• ISBN: 5-235-02595-4

Рок-сообщество — это настоящий параллельный мир со своими традициями, языком, модой. Эти законы еще мало исследованы, так как, несмотря на кажущуюся открытость, герои рока неохотно допускают чужаков к тайнам своего бытия. Известный рок-журналист Владимир Марочкин впервые сделал попытку создать путеводитель по этому удивительному миру.

Как собрать жизнеспособный состав? Как придумать удачное название для группы? Как подобрать репертуар? Об этом подробно рассказывают музыканты групп «Аквариум», «Ария», «Круиз», «Машина Времени», «Мастер». Десятки увлекательных, а подчас — детективных историй из жизни звезд рока станут путеводной нитью, помогут не заблудиться в мире рок-музыки.

---

Алексей Белов, Вайт: «Когда я заканчивал училище, то с трудом натянул на «трояк». В то время всех нас заставляли становиться профессионалами. Поэтому я прошел сквозь училище как сквозь строй, что называется, стиснув зубы. Но тем не менее закончил его, а потом, сдав госэкзамены, получил приглашение вернуться туда в качестве педагога. К сожалению, я не смог заняться тогда педагогической практикой, поскольку у меня уже был концертный проект».

Как это ни странно, но в Питере мало рок-музыкантов, имеющих высшее образование. В основном это рокеры старой формации. БГ окончил факультет прикладной математики Ленинградского университета, вторая «золотая рыбка» Анатолий Гуницкий четыре года проучился в Первом медицинском институте, а уйдя оттуда, поступил на заочное отделение театроведческого факультета Института театра, музыки и кинематографии. Первый «аквариумный» басист Михаил «Фан» Васильев получил высшее образование в Ленинградском инженерно-экономическом институте, где, говорят, учился на одни «пятерки». Второй «аквариумный» басист Александр Титов окончил Ленинградский технологический институт. Дюша (Андрей Романов, ныне покойный) учился в Ленинградском институте инженеров транспорта и на факультете журналистики ЛГУ, правда, до диплома так и не доучился…

Майк Науменко посещал лекции в Ленинградском инженерно-строительном институте, где преподавал его отец, но также не доучился. Ушел после четвертого курса, с головою погрузившись в рок-н-ролл.

Кумир питерской публики начала 70-х Владимир Рекшан («Санкт-Петербург») окончил филологический факультет ЛГУ. Клавишник первого состава «Санкт-Петербурга» Михаил Марский учился в Высшем промышленном училище им. Мухиной. В актовом зале «Мухи» и репетировала легендарная группа «Санкт-Петербург». Двое других музыкантов из этой группы — братья Сергей и Владимир Лемеховы — занимались в Академии художеств.

В стенах Ленинградского механического института родилась бит-группа «Аргонавты», ставшая в 70-е годы одной из самых популярных групп города.

Вокалист питерской группы «Кочевники» Михаил Боярский окончил театральный институт.

В Ленинградском институте театра, музыки и кинематографии встретились Максим Леонидов и Николай Фоменко, там же они собрали группу «Секрет».

А вот из нового поколения я знаю, пожалуй, лишь одного музыканта, имеющего диплом о высшем образовании. Это — Михаил Борзыкин, лидер группы «Телевизор», скандалист и бунтарь. Интересно, что Борзыкин окончил филологический факультет того же Ленинградского университета, что и Борис Гребенщиков, мишень его яростных песен.

У других же питерских героев за плечами в лучшем случае «путяга» (ПТУ то есть), в худшем — коридор и мужской туалет. Может быть, потому и музыка в Питере такая резкая, рубленая и… однообразная. Когда слушаешь питерские команды, создается ощущение, будто все они играют один и тот же рифф, правда, фирменный ленинградский.

P. S. Может показаться странным, почему автор акцентирует внимание на подобном противопоставлении Москвы и Питера, но дело в том, что институт — кроме получения реальных знаний и пяти лет беспробудного веселья — дает легальную возможность не идти в армию тем, кто этого не желает. Институт — это та «отмазка», при которой тебе не колят аминазин и ты не рискуешь своим здоровьем и даже жизнью, притворяясь в психушке психом. Да, конечно, дважды в год надо напрягаться умом, чтобы сдать экзамены, но это все же лучше, чем портить собственную белую, нежную, до боли родную кожу уколами психотропных веществ…

Гастрольные байки

Чтобы как-то оправдать существование ансамбля в стенах МИЭМ, группа Сергея Жарикова «5001» поехала на лето в институтский спортивный лагерь: вот, мол, будем для студентов на танцах играть. А начальником лагеря оказался бывший генерал по фамилии Чуча (студенты его за глаза называли «Ракетоносцем»). Естественно, он подошел к лагерной жизни по-армейски: подъем в шесть часов, потом — зарядка… Но наши-то рокеры с танцев возвращались за полночь, а потом до утра магнитофон слушали. Какая уж тут зарядка! Короче говоря, вышел у них с Чучей конфликт. Он попробовал навести порядок в распорядке дня артистов, для чего вознамерился спрятать аппарат. Но Жариков стал грудью на защиту колонок и усилителей. Так они — Жариков и бывший генерал — и стояли минут пять друг против друга, бледные, сжав кулаки. Чуча вдруг резко повернулся и ушел, бросив с полдороги, что с музыкантами он еще разберется. От расправы их спасла знакомая девочка из канцелярии, которая вовремя сообщила, что в ректорат ушла докладная на Жарикова со словами, что, мол, «Жариков напал на Чучу с кулаками…». Музыканты похватали свои инструменты, набрали матрасов и поехали в близлежащую Рузу. На рейсовый автобус шли ночью через лес с матрасами наперевес.

Руза — это очень красивое место: давным-давно там было старое городище, на месте которого сейчас стоит искусственно насыпанный холм, внизу речка течет, и на высоте 800 метров находится культурная площадка: качели, карусель, Дом культуры и деревянная танцплощадка. Женя Морозов, который был в ансамбле аппаратчиком, пошел к директору парка и напрямик спросил его, сколько он готов заплатить за концерт. «По пятерке», — ответил директор. «Нас это не устраивает», — сказал Морозов. А до них там еще одна команда играла, про любовь пела, и Морозов стал допытываться, сколько она делала сборов. Выяснилось, что музыканты получали по пятьсот рублей за лето. «Ну, мы вам эти сборы сделаем за месяц, — сказал Морозов, — но только тридцать процентов — наши».

Директор этим предложением заинтересовался, поскольку парк зависел от доходов: больше посетителей — больше премиальных! Цены на билеты были подняты до 75 копеек, а по тем временам, во вторник, среду и четверг проход на танцы стоил 25 копеек, а с пятницы по воскресенье — 50 копеек Но московские гости потребовали по 75 копеек: как суперстары какие-то! В итоге «5001» дали по полторы тысячи рублей в месяц. И уж потом под эти цифры дирекция парка подгоняла тарифные ставки музыкантов.

И вот — первые танцы. Огромная площадка, на ней деревянный помост, музыканты играют, но никто не заходит, хотя за оградой стоит довольно большая толпа местной молодежи. Сыграли одну вещь, вторую, третью, четвертую… Вдруг в центр танцплощадки выходят какие-то местные «аборигены»: «Ништяк играете! Мочите дальше!» Тут и остальной народ повалил, забив танцплощадку до отказа!

После концерта местные урела окружили музыкантов. Стоят, пальцами на них показывают, обсуждают: того или этого? Крустер свои провода быстренько смотал и бегом в радиорубку. Вот и выбрали они Павла Бабердина: иди, говорят, сюда. Павел пошел ни жив ни мертв. А они его качать стали! Потом на землю опускают, по плечу хлопают: «Молодцы, мол, шейки ваши ништяк! Если кто обидит, скажи, мол, мне или ему — всем п….ц настанет!» И ушли. Павел перевел дух: «Ну все, прописку получили…»

Да, их признали! А то как же: вытеснили местных музыкантов! Местные же музыканты сами пришли в гости, и за все время, что группа «5001» провела в Рузе, у них не было никаких эксцессов, никаких неприятных историй.

В Рузе они — Жариков, Бабердин, Билл, Крустер и Женя Морозов — жили в билетной кассе шириной со стол, постелив на пол матрасы, прихваченные из миэмовского лагеря. А чем хороша билетная касса? Рядом с нею было колесо обозрения, ребята ночью его включали, и туда все девчонки стекались… Город оживал! Утром, а утро у них начиналось часов в одиннадцать, музыканты шли в столовую, где их уже ждали знакомые девчонки-поварихи: сметанка, борщец, заказываешь половинку — наливают целую.

В прежние времена, когда рок-группа приезжала в какой-то маленький город, то все жили в предвкушении необычного удовольствия. Народ закупал бутылки и шел смотреть на героев. А девчонки, само собой, всегда стремились к музыкантам. Так было и в Рузе. Девчонки просто млели от наших героев: такие ребята, такие симпатяги! «Серега, вот с подругой познакомься!» А Жариков в ответ: «Значит, так: сковородка картошки, колбасы порежьте, мы вечером придем».

В конце второго месяца пребывания в Рузе музыканты получили грамоту от местной милиции, поскольку преступность в городе сократилась на тридцать процентов! А все делалось просто: они ритм загоняли, то есть Жариков стучал все быстрее и быстрее. И в конце концов люди уже в конвульсиях биться начинали. Куда уж тут убивать идти — штабелями все валились…

А кроме того и денег они заработали много. Причем все заработанные деньги были потрачены только на приобретение собственного аппарата. Они купили «КИНАПовские» динамики, а Жариков через родственников заказал колонки…