Наталия Ковалева - Письма Махатм

• Название: Письма Махатм
• Автор: Наталия Ковалева
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-26820-7

Переведенная на многие языки мира, эта книга является признанным бестселлером мировой философско-эзотерической литературы и содержит множество интереснейших сведений по самым разным вопросам эзотерики.

Авторами писем, вошедших в этот сборник, являются духовные Учителя легендарной Шамбалы.

Книга впервые издается с обширным справочным аппаратом.

---

Но до этого дня окончательного торжества кто-то должен быть принесен в жертву, хотя мы принимаем лишь добровольные жертвы. Неблагодарная задача унизила ее[111], привела ее к разрушению, страданию и обособлению. Но она получит свою награду в будущей жизни, ибо мы никогда не бываем неблагодарными. Что же касается Адепта – не такого, как я, дорогой друг, но гораздо более высокого, – вы могли бы закончить свою книгу следующими строками из «Бодрствующего сновидца» Теннисона (вы его не знали):

Как мог ты знать его? Ты все еще находился
В самом узком круге; он же почти достиг
Последнего, который в сфере белого пламени,
Чистый, без жара, в обширном пространстве
Ввысь разгорается, и эфир черно-синий
Облекает все другие жизни...

Заканчиваю. Затем помните семнадцатое июля[112]... для вас станет самой возвышенной реальностью. Прощайте.

Искренне ваш К.Х.

Письмо № 19 (ML-121) [К.Х. – Синнетту] Получено в Бомбее, по возвращении в Индию в июле 1881 г. [Деловые вопросы]

Спасибо. Мелочи оказываются очень полезными, и я с благодарностью это признаю. Вам следовало бы поехать в Симлу[113]. Дерзайте. Я признаюсь в своей слабости: мне хотелось бы, чтобы вы это сделали. Как я уже говорил вам, мы должны терпеливо ждать результатов Книги.

Пробелы[114] провоцируют и подвергают танталовым мукам, но мы не можем идти против неизбежного. И так как всегда хорошо исправить ошибку, то я это уже сделал и преподнес «Оккультный мир» вниманию Ч[115]. Терпение, терпение.

Всегда ваш К.Х.

Письмо № 20 (ML-49) [К.Х. – Синнетту] Получено в Умбалле, по дороге в Симлу, 5 августа 1881 г.

Я только что вернулся домой. Писем получил больше, чем у меня желания отвечать, за исключением вашего. Сказать мне особенно нечего, хочу просто ответить на ваши вопросы: задача, которая может показаться легкой, но это в действительности не так, если мы только вспомним, что ваши вопросы подобны божествам, описанным в Упанишадах, – «сокамайята бахух сайам праджайэ еты» – «они любят быть во множестве и размножаться». Во всяком случае, жажда знания никогда не рассматривалась как грех, и вы всегда найдете меня готовым отвечать на такие вопросы, на которые можно ответить.

Несомненно, я придерживаюсь мнения, что раз наша переписка установлена ради всеобщего блага, то мало пользы будет широким массам, если вы не переплавите учение и идеи, содержащиеся в письмах, «в форму очерка», не только по взглядам оккультной философии на творение, но и по всем другим вопросам. Чем скорее вы начнете будущую книгу, тем лучше, ибо кто может отвечать за неожиданные инциденты. Наша переписка может внезапно оборваться: препятствие может явиться от тех, кто знает лучше. ИХ ум, как вы знаете, – запечатанная книга для многих из нас, и никакое количество «магического искусства» ее не распечатает. Дальнейшие «пособия в размышлении» будут, однако, приходить вовремя, и то немногое, что мне разрешено объяснить, я надеюсь, будет более доступно пониманию, чем «Высшая магия» Элифаса Леви.

[Книги Элифаса Леви; источник философских знаний розенкрейцеров]

Неудивительно, что вы находите эту книгу туманной, ибо она никогда не предназначалась для непосвященного читателя. Элифас учился по рукописям розенкрейцеров (этих рукописей в Европе осталось всего три). В них излагаются наши восточные доктрины из учения Розенкрейца [1], который после своего возвращения из Азии облек их в полухристианское одеяние, задуманное как защита его учеников от преследований со стороны духовенства. Нужно иметь ключ к этому учению, и этот ключ является сам по себе наукой. Розенкрейц учил устно. Сен-Жермен записал благое учение в числах, и эта зашифрованная рукопись осталась у его верного друга и покровителя, доброжелательного германского принца [2], из дома которого и в присутствии которого Сен-Жермен и совершил свой последний исход – домой. Провал, полный провал! Говоря о цифрах и числах, Элифас обращается к тем, кто знает кое-что из Пифагоровых доктрин. Да, некоторые из них, действительно, подводят итог всей философии и включают все доктрины. Исаак Ньютон понимал их хорошо, но удержал это знание при себе ради сохранения собственной репутации, к большому несчастью для писателей «Сэтердей Ревью» («Субботнего обозрения») и его современников.

[Мировоззрение и познания западной науки]

Вам как будто эта газета нравится, а мне нет. Как бы талантливо она ни была составлена с литературной точки зрения, газета, предоставляющая свои столбцы столь непрогрессивным и догматическим идеям, должна была бы потерять авторитет среди своих более либеральных собратьев! Ее издатели думают, что люди науки «вовсе не являются хорошими наблюдателями» при проявлениях современной магии, спиритизма и прочих «чудес девяти дней». Но дело следовало бы обставить иначе, добавляют издатели, ибо, «столь хорошо зная границы естественного (?!!), ученые должны были начать с предположения, что того, что они видят или думают, что видят, не может быть, и вслед за тем искать заблуждение» и т.д. Кровообращение, электрический телеграф, железные дороги и пароходы – все старые споры опять. Они знают «границы естественного»!! О, век высокомерия и ментального помрачения! И нас приглашают в Лондон в среду того академического тряпья, чьи предшественники преследовали Месмера и заклеймили Сен-Жермена самозванцем! В природе пока что все для них секрет. В человеке они знают только скелет и форму; они едва в состоянии обрисовать тропинки, по которым невидимые посланцы, называемые «чувствами», проходят на своем пути к восприятию человека; их школьная наука является рассадником сомнений и предположений; она учит только собственной софистике, заражает своим бессилием, своим пренебрежением к истине, своей ложной моралью и догматизмом, и ее представители хотят хвастать, что знают «границы естественного». Довольно, мой добрый друг, я забываю, что вы принадлежите к этому поколению и являетесь поклонником вашей «современной науки». Ее приказы и догматические суждения стоят на одном уровне с папскими «не можем». Да, «Сэтердей ревью», однако, отпустила нас довольно легко, не так, как «Спиритуалист». Бедная, растрепанная крошка-газета! Вы нанесли ей достойный удар. Теряя медиумическую почву под ногами, она сражается насмерть за верховенство английского адептства над восточным знанием. Я почти слышу ее приглушенный крик: «Если вы поставите нас, спиритуалистов, в неловкое положение, то мы вас, теософов, тоже». «Великий адепт», грозный Дж.К.[116], несомненно, опасный враг. Боюсь, что нашим бодхисаттвам• однажды придется сознаться в своем невежестве перед его замечательной ученостью. «Настоящие Адепты, такие, как Гаутама Будда или Иисус Христос, не окутывали себя тайной, но приходили и говорили открыто», – изрекает наш оракул. Если они действительно так поступали, то это новость для нас, смиренных последователей первого. Гаутама квалифицируется как «Божественный Учитель» и в то же самое время как «Божий посланец» (см. «Спирит», 8 июля). Будда, оказывается, стал теперь посланцем того, кого он, Шакья К’хучу, Драгоценная Мудрость, низложил с трона 2500 лет тому назад, подняв завесу над святилищем и показав, что оно пусто [3]. Где этот деревенский «адепт» учил свой буддизм, я хочу знать? Вам действительно следовало бы посодействовать вашему другу мистеру К.К. Мэсси в том, чтобы проштудировать вместе с этим «лондонским бриллиантом», который так презирает индийское оккультное знание, «Лотос Благого Закона» и «Атма-Боддха»[117] в свете еврейского каббализма.

Я «раздосадован непристойными заметками газет»? Несомненно, нет. Но я чувствую, что «немножко разгневался по поводу кощунственных выражений Дж.К.», в этом я сознаюсь. Я было собрался ответить этому надуманному глупцу, но «до сего места и не дальше» повторилось опять. Хобилган, которому я показал этот фрагмент [статьи], смеялся до тех пор, пока слезы не заструились по его старым щекам. Когда Старая Леди это прочтет, один или два кедра в Симле окажутся поваленными. Спасибо вам за ваше любезное предложение оставить газетные вырезки в моем распоряжении; но я предпочитаю, чтобы вы сами их сохранили, так как они могут иметь неожиданную ценность для вас самого по истечении нескольких лет.

[Путь ученичества Синнетта]

На ваше предложение дать торжественное обещание никогда ничего не разглашать без разрешения я в настоящее время не могу дать никакого ответа. По правде говоря, ни его принятие, ни отказ не зависят от меня, так как это был бы беспрецедентный случай – приводить человека из внешнего мира к даче особой формы нашей присяги или обещания; ничто другое не заслужило бы одобрения моего Руководителя. К несчастью для нас обоих, раз или, вернее, два раза когда-то вы употребили выражение, которое было занесено в запись; и всего три дня тому назад, когда я хлопотал о некоторых привилегиях для вас, эта запись была предъявлена мне – весьма неожиданно, я должен сказать. После того как она была вслух повторена и я увидел эту запись, мне оставалось только подставить так кротко, как только я мог, другую щеку для еще более неожиданных ударов, наносимых судьбою посредством почтенной руки того, перед кем я так благоговею. Хотя это напоминание казалось мне жестоким, оно было справедливо, ибо вы в Симле произнесли следующие слова: «Я член Теософского общества, но никоим образом не теософ». Я не нарушаю доверия к вам, открывая результат моей защитительной речи, так как мне даже советовали так поступить. Придется нам тогда путешествовать тем же медленным шагом, каким мы двигались до сих пор, или же остановиться сразу и написать «Конец» под нашими письмами. Надеюсь, вы предпочтете первое.