Павел Буркин - Кровавый рассвет (=Ветер, несущий стрелы)

• Название: Кровавый рассвет (=Ветер, несущий стрелы)
• Автор: Павел Буркин
• Жанр: Фэнтези

В смертельной схватке схлестнулись два народа. Побежденные и победители, порабощенные и поработители, захватчики нынешние и захватчики вчерашние. Даже у вождей нет выбора - никто не властен убежать от судьбы, остановить древнюю вражду. Сметая границы государств, ломая судьбы и сжигая города, по миру Сэрхирга катится каток войны. Топливом для него служат старая ненависть и иномировые технологии. Кто прав, кто виноват - как разберешься, когда и те, и другие превзошли жестокостью зверей? Можно ли построить аналог СССР на средневековых технологиях? И выдержит ли испытание огнем и железом Любовь, зародившаяся на развалинах мира? Этого знать не дано никому. Потому что рушатся старые правила, а Ночь Мира сменяет Кровавый Рассвет. ВНИМАНИЕ! ПОД НАЗВАНИЕМ "ВЕТЕР, НЕСУЩИЙ СТРЕЛЫ" ЭТОТ РОМАН БЫЛ ОПУБЛИКОВАН ИЗДАТЕЛЬСТВОМ "YAM-PUBLISHING".

---

  Может быть, сколенцы бессильно скрипели зубами, видя, как уходят давние враги. Но нет приказа - атаковать нельзя, хоть тресни. Оставалось только угрюмо взбивать пыль раскаленными, пропревшими сапогами, да крепче сжимать древки копий. Ничего, алки уже близко. Сейчас посчитаемся!

  К вечеру впереди показались валы Тольфара. Так и не убранные трупы у основания, курганы с теми, кого все-таки успели вынести, утыканные стрелами палисады - все свидетельствовало об отчаянном, но безуспешном штурме. Может, уже и не одном. Еще дальше, у поселка Китани, виднелись другие валы, пониже. Сомнений нет - укрепленный лагерь Амори. Крепко сидит, с ходу не сковырнуть. Надо разбивать лагерь самим, договариваться с осажденными, а потом, отдохнув и подготовившись...

  Но гонцы в осажденный город все не ехали. Зато совсем неожиданно из ворот лагеря алков показалась роскошная кавалькада. Богато одетые рыцари ехали неторопливо, с сознанием собственной мощи и неуязвимости. Помимо алкского знамени над головами развивалось простое белое полотнище. В рослом всаднике посреди строя ветераны легко опознали проклятого короля Амори. Сам злейший враг пожаловал на переговоры. После нарушенного перемирия?!

  - Говорить будут, - сплюнул начальник караула рядом со строящимся лагерем. - Эгинар, бегом к ставке Императора, предупреди... Остальным приготовиться к бою - эта собака не должна уйти! Как наши пойдут в атаку - сразу присоединяемся к ним.

  Сколенцы не заставили себя долго ждать. Но никакой атаки не последовало. С удивлением, переходящим в бессильную ярость, караульщики заметили, как из лагеря выехала такая же франтоватая кавалькада, и возглавлял ее сам Император. На полпути между лагерями, где-то в полумиле от крепостных валов, две делегации встретились.

  Амори послал впереди своего войска герольда с письмом к Императору. Кард развернул, бегло пробежал - и чуть побледнев, передал собственному герольду. Тот был неграмотен, но то ли догадался о смысле, то ли проболтался хранитель имперского архива, а только о написанном узнала вся страна. И у рассказчиков срывался голос от гнева и презрения, а слушатели гадали, зачем Боги послали такого правителя?

  Письмо было учтивым и почтительным по форме, но содержание его было недвусмысленным: "Если ты, ничтожный, посмеешь встать на сторону Эвинны, тебе станет некуда возвращаться, ты лишишься не только титула, но и головы. Лучше сложи с себя императорский титул, стань королем, равным мне и другим королям, и не претендующим на Верхний Сколен. Империя уже погибла - зачем погибать и тебе?"

  У самого Императора было две тысячи человек. В Тольфаре оставалось не меньше тысячи. А чуть позже могли подойти люди Телграна от Балгра, войско принца Оле, ополченцы-крестьяне, распущенные осенью по домам... Императору были готовы помочь все.

  И через полмесяца у Карда под рукой оказалось бы тысяч шесть-семь. Да и другие короли не стали бы безучастно смотреть на кощунство. Ведь если Амори решился напасть на Императора, главу всех Харванидов и, значит, старшего родственника, что остановит его в нападении на Баркин, Крамар, Хайодр, Борэйн? Кто протянул бы руку опьяненному кровью безумцу? Да против Амори взбунтовалась бы собственная армия! Не подчинись Император наглецу - и с последней армией Амори было бы покончено раз и навсегда, а Империя начала бы возрождаться из руин.

  Но этого не случилось. Чтобы дать отпор, Императору требовалось мужество. Воинская доблесть и ум, достойные Императора. Ничего этого у Карда не было. Был только страх за свою шкуру, которая без Империи не стоила и гроша.

  Переговоры были недолгими: король и Император обнялись - не как вассал и сюзерен, как равные. А на другой день был издан манифест об отречении от престола предков - и о расторжении брака с "трусливой и низкородной мятежницей Эвинной". А еще - о союзе с Амори против "оной мятежницы".

  "Свинья, ах ты свинья" - слушая герольда на валу, думал Тород. Ненависть к королю Карду захлестывала, хотелось вот прямо сейчас вскочить на коня и рубить мерзавца и всех его прихлебателей, еще недавно воинов Империи. Останавливало ясное, как солнечный свет, понимание того, что теперь против тысячи защитников города стояло четыре с лишним тысячи "союзников". А рядовые солдаты... А что они? Они сделают то, что прикажут командиры.

  Эвинна не слушала. Укрыв лицо плащом, она беззвучно плакала, впервые с тех пор, как вышла замуж за этого... скажем так, короля.

  Первыми, кто воспользовались моментом, стали Воины Правды. Их небольшой лагерь Эвинна увидела еще через неделю. А потом под стенами, внимательно осматривая укрепления, появилась мощная фигура Эльфера.

  А рядом с ней не осталось никого. Ни Телграна. Ни Элевсина. Ни Морреста и Арднара. Ни даже глуповатого и вечно пьяного, но хоть никого не предавшего принца Оле. Но они с Тородом все еще были живы, а значит, могли драться, драться насмерть - во имя будущего Сколена.

  Сколена без проклятого племени Харванидов.

Глава 22. Меч против лопаты

  - Итак, господа, мы остались ни с чем, - с какой-то даже мрачной иронией произнес Амори. - Вы не находите, что это Макебалы наоборот?

  Михалыч угрюмо кивнул. Позапрошлым летом в Алкии много говорили о героической обороне Макебал, где плечом к плечу с алками против мятежных смердов стояли лучшие сколенские рыцари, тогда будто бы отбили два штурма и положили до двух тысяч мятежников. В две тысячи Михалыч, повидавший Лакхни, не особенно верил: вопрос, с какими же силами тогда Эвинна взяла Макебалы, а потом еще и разгромила немаленькую армию Атраддина? Но насчет двух штурмов, скорее всего, алки не врали: запуск почтовых голубей, а местами и соколов с привязанными к лапам свитками Михалыч видел сам.

  Но Макебалы, по словам бывалых людей - серьезная крепость с настоящими стенами, и на этих стенах вроде бы даже были старосколенские катапульты. Не все они пошли на дрова в Великую Ночь. А еще, рассказывал Амори, там были огромные склады стрел, запасы оружия еще имперских времен - качеством куда лучше нынешнего. А тут... Вал и частокол, даже без привычного рва, причем со стороны протоки, кроме замка, укреплений нет вообще. Земля, не камень. Эх, сюда бы пару гаубичных батарей из его мира!

  Но чего нет - того нет. Алки не взяли с собой даже разобранных метательных машин из Лакхни, не говоря уж о пушках: огневая мощь была принесена в жертву быстроте. В столице быстрота себя оправдала, а тут... И не подбросишь все это добро быстро! Пришлось бы везти из Вассета и Валлермайера на юг обоз, а потом подниматься по Эмбре. А сколенцы стойко дрались на валах. Их не сбили даже винтовочные залпы: Михалыч подозревал, изнутри частокол обложили мешками с песком или чем-то подобным.

  - Вряд ли Тольфар готовили к осаде, - решил высказаться недавний Император. Амори ободряюще улыбнулся: даже интересно узнать, какую глупость скажет этот стратег. - Они заняли первую пригодную к обороне крепость. Там не много припасов, зато тысячи три населения вдобавок к солдатам. Время работает на нас. Если мы расположим укрепленные лагеря против каждых ворот и подождем пару месяцев, они сами сдадутся или попытаются прорваться.

  Амори усмехнулся. Он говорил своим воинам, что если удастся захватить столицу, армии, стоящие на окраинах Империи, не успеют вмешаться. Вроде бы так и получилось. Но... Вот именно.

  А ведь осажденные уже оправились от неожиданности и поспешного отступления: вылазки, похищение часовых, нападения на разъезды и обстрелы лагерей следуют одно за другим. Вреда от этого немного, но постоянное ожидание атаки выматывыает хуже, чем бои.

  - А об армиях Империи вы не забыли? Император, конечно, с нами, но есть армия Телграна, есть войска в Верхнем Сколене. И крестьян я бы со счету не сбрасывал, они попробовали нашей крови и не остановятся. Да что там крестьяне, когда ваши воины еще недавно смотрели в рот Эвинне. Толку-то от них... Вы ошибаетесь, думая, что время работает на нас. И мы не можем штурмовать город. У кого будут предложения?

  Император, точнее, уже король, подавленно молчал. Военное дело не относилось к его сильным местам. Вот поесть, или заставить себя ублажать рабынь, или хотя бы напиться, до... до состояния принца Оле - это мог. Покрасоваться на параде в кирасе и шлеме, с парадным мечом у пояса - тоже неплохо. А воюют пусть те, кто умеют. Настоящий властитель должен одерживать победы без сражений. Вот как когда он без боя стал союзником Амори... Нет, не так, не стал сам, а сделал союзником Амори.

  Остальные тоже молчали. Им было нечего предложить, кроме очередного дневного и ночного штурма. Но у Эвинны под Макебалами был хоть четырехкратный перевес в силах, а тут чуть больше двухкратного: от нижних сколенцев вряд ли будет толк. Штурм обернется новыми потерями, самое обидное - потерями бессмысленными. Но и затягивать осаду, снова прав Амори, нельзя.