Елена Горелик - Не женское дело. Земля неведомая. Своя гавань. Лев и ягуар

• Название: Не женское дело. Земля неведомая. Своя гавань. Лев и ягуар
• Автор: Елена Горелик
• Издательство: Ленинград
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-516-00025-6

Первые четыре романа цикла «Своя гавань».

Три человека. Именно столько выжило из двадцати восьми невольных «попаданцев», жертв некоего непонятного эксперимента, и «попали» аккурат в самую клопиную дыру семнадцатого века — на пиратские Карибы. Галка Горобец, по кличке Бешеная, гроза районной гопоты. Влад Волков — сын весьма «крутого» бизнесмена. И офицер вермахта — разносторонне образованный человек, мечтавший после войны открыть свою радиомастерскую.

 Карибы? Романтика? Пиратыпопугаипиастры? Чушь. Всё было гораздо грубее и приземлённее. Здесь самая главная задача — элементарно выжить. Не успели герои освоиться на необитаемом острове, как на нём появились пираты. Казалось бы всё, конец. Но Галка вцепилась в свой шанс, пусть и сколь угодно мизерный. Использовала для сохранения жизни и свободы всё, что могла, и даже чуточку больше. И победила.

 Отныне их жизнь стала бегом по лезвию бритвы. Свернуть некуда, спрыгнуть невозможно. Стоит оступиться — их ждёт позорная смерть. Стоит остановиться на достигнутом — сотрут в порошок сильные мира сего. Что же делать? Пиратствовать, пока не убьют? Бежать в Европу или Россию? Увы, там в те времена дела обстояли ненамного лучше, да и денег на дорожку никто просто так не даст. Но наши герои умудрились выбрать из двух зол третье: исполнить пиратскую мечту о своей гавани…

Содержание:

1. Не женское дело

2. Земля неведомая

3. Своя гавань

4. Лев и ягуар

---

Жан Гасконец с помощью союзных индейцев атаковал англичан на континенте. Примерно в тех местах, где в нашем мире была Атланта. С местными испанцами добазарились о торговле и концессиях… А знаете, что это означает? Это означает, что теперь у нас будут собственные лесозаготовки. Мы сможем строить корабли, почти не закупая импортный лес. Весьма полезная штука для островного государства.

А вообще… Вообще всем этим державным господам стоит помнить одну простую вещь. Жизнь — как зебра. Полоса белая, полоса черная, опять белая, опять черная, а в итоге все равно… э-э-э… филейная часть. Что за память о себе они оставят — это уж кому как повезет. Одно знаю наверняка: ни казну, ни побрякушки, ни королевства на тот свет не утащишь. Потому я и не рву душу в попытке надышаться перед смертью. Просто делаю свое дело. Хорошо или плохо, судить не мне. Но теперь-то я точно знаю, что жизнь моя не растрачена зря.

У меня есть достойная цель. А это кое-что значит в нашем мире.

ВЫБОР

1

«Странно. Война идет полным ходом, а мы этого почти не ощущаем».

За два с лишним года со дня битвы у Сен-Доменга много воды утекло. Флот и город восстановили. Устроили английским колониям прессинг по полной программе, поочередно навещая то Антигуа, то Барбадос, то Ямайку, организуя налеты индейцев на континентальные владения британской короны, перехватывая в море английских купцов. Английские колонисты слезно жаловались королю, король, раздражаясь все больше, слал в Версаль письмо за письмом. А король Франции только пожимал плечами: дескать, я-то тут при чем? У вас война с Сен-Доменгом и Голландией — вот сами с ними и разбирайтесь. Впрочем, если вы, дорогой кузен, желаете, чтобы я был посредником… И начиналось перечисление услуг, кои должны были обеспечить благожелательное Англии посредничество великого соседа. В ответ Карл раздражался еще сильнее и требовал, чтобы кузен Луи прекратил поддерживать мятежника — герцога Йоркского… Словом, такой вот родственный междусобойчик. Сен-Доменг вовсю пользовался плодами сей «мудрой» политики, практически безнаказанно блокируя английскую торговлю в Мэйне и разоряя колонии… Галка знала, что при всей соблазнительности предложения голландцев — пограбить города южного побережья Англии и подпрягшейся к этой войне Португалии — Сен-Доменгу пока еще рановато соваться в Европу. Иначе Европа, осознав опасность, сунется в Мэйн гораздо раньше, чем Сен-Доменг будет к этому готов.

«Вильгельм — хитрый перец, — думала мадам генерал, пока матросы подгребали шлюпку к пирсу. — Как любой здравомыслящий политик он прекрасно понимает одну простую вещь: сегодняшний союзник завтра может стать противником. Не мешало бы подложить под него мину замедленного действия. Что ж, не он один такой умный».

Амстердам. Крупнейший город Соединенных Провинций Нидерландов. Можно сказать, нынешний деловой центр Европы. «Гардарика» едва втиснулась на рейде — так много здесь стояло торговых судов. Досужие горожане в первые пару дней специально приходили поглазеть на пиратский флагман. Опытные голландские моряки и корабельные мастера, разглядывая невиданную доселе конструкцию его корпуса, только диву давались: как эта посудина не развалилась пополам при своем знаменитом таране? Какие там должны быть шпангоуты? Какое крепление обшивки? Эх, вот бы Рюйтеру, покойнику, такой кораблик… «Рюйтер славно отметился напоследок. — До полудня, когда Вильгельм ждал ее во дворце на площади Дам, было еще много времени, и Галка, отпустив матросов, пошла прогуляться по набережной. — Так долбанул англичан, что от Ройял Нави остались рожки да ножки. Пожег верфи, поднялся вверх по Темзе и не отказал себе в удовольствии пострелять по Лондону. Короче, в каком-то смысле старик отомстил за английский обстрел собора в Сен-Доменге… Что ж, на эту тему, кстати, сегодня с Вильгельмом будет непростой разговор». Рюйтер умер вскоре после своего рейда на Англию, даже не подозревая, что заметно осложнил жизнь своему штатгальтеру. Ведь англичане, здорово обиженные на суд, состоявшийся летом восьмидесятого в Сен-Доменге, теперь осаждали Вильгельма требованиями выдать им «военных преступников» — офицеров Рюйтера, коль уж самого адмирала с того света достать было затруднительно…

— Сеньор Эллиот, сеньор Бертон, — Фернандо Моралес, главный прокурор Сен-Доменга, обратился к адвокатам, — есть ли у вас вопросы к свидетелю?

Оливер Хиггинс. Да, да, тот самый. Под конвоем двух крепких молодцов, но без цепей. Свидетель по делу о военном преступлении, одним словом…

— Да, ваша честь, — адвокат Эллиот, отлично говоривший по-испански, в переводчике не нуждался.

— Извольте.

— Сеньор Хиггинс, исходила ли инициатива целенаправленного обстрела собора Санта-Мария-де-Энкарнасион от моего подзащитного или же он действовал согласно приказу, полученному от вышестоящих персон? — хитрюга Эллиот, дабы не обвинили его в неуважении к суду, и к свидетелю-англичанину обратился по-испански. Благо тот сразу заявил, что владеет обоими государственными языками республики.

— Сэр Чарльз ссылался на имеющиеся у него инструкции, — ответил Хиггинс.

— Вы видели эту бумагу или же о наличии приказа знаете со слов подсудимого? — тут же встрял обвинитель Родригес.

— Протестую, ваша честь! — воскликнул Эллиот. — Для подданного британской короны приказ коронованной особы и вышестоящего начальства является обязательным к исполнению, и неважно, отдан он в письменной или устной форме!

— Протест принимается, — важно произнес прокурор. — В данном случае наличие или отсутствие письменного приказа не имеет значения, ибо согласно статье тридцать шестой Уголовного кодекса республики отдавший преступный приказ и исполнивший его несут равную ответственность…

«Вся фишка в том, что ни в Англии, ни в Голландии нет законов, позволяющих осудить военного преступника. А если и примут такие законы, то они обратной силы не имеют. — Амстердам Галке понравился, и она с удовольствием разглядывала декор домов, выходивших к трем большим каналам. — Вильгельм воспользовался этим не хуже пройдохи-адвоката, но его проблемы это не решит. Лондон-то горел. И люди погибли. А свою кровь англичане привыкли ценить очень дорого».

Что правда, то правда, тут Вильгельм был полностью согласен с пираткой. Но он, еще полтора года назад предъявивший от имени своей жены Марии, дочери герцога Йоркского, права на английский престол, не был заинтересован в полном разгроме Англии. Кто ж в здравом уме будет дотла разорять то, чем собирается владеть? Он уже дважды лично переговорил с заокеанской дамой, и та согласилась с его аргументами. Англию стоит ослабить лишь в той степени, чтобы Вильгельм мог спокойно, без особенных усилий забрать у Стюартов плохо лежащее имущество. А полтора года войны и Декларация в защиту свободной торговли, подписанная к этому времени Голландией, Сен-Доменгом, Юкатаном, Кубой, Швецией, Испанией и Францией («Во гадючник! Кое-кто стонал, рыдал, скрипел зубами, но ведь подписали же!»), привели экономику Англии в глубокий кризис. Основная ее статья — экспорт шерсти — как раз от этой декларации и пострадала. Ведь страны, ее подписавшие, объявили бойкот английским судам до тех пор, пока Англия не отменит свой Навигационный акт. А поскольку Англия сей акт пока не отменила, купцы не могли зайти в гавани стран, подписавших декларацию: их корабли и груз попросту арестовывали. Владельцы овечьих стад и выпасов, привыкшие к богатой жизни, в большинстве своем разорялись. Немногие, самые оборотистые, вовремя переориентировались на поставки шерсти в Португалию. А португальцы в свою очередь поставляли эту же шерсть в Голландию. Пока их принц-регент Педро Браганза, вообще-то достаточно умный человек, не сподобился сделать большую нелепость — под нажимом Англии объявить Голландии и Сен-Доменгу войну…

«Это называется — допрыгались, — мрачно усмехнулась Галка, вспомнив про сей, если так можно выразиться, „успех“ британской дипломатии. — Подрубили последний сучок, на котором сидели. Впрочем, чего я хотела? Какой король, такие и послы. Один сэр Чарльз Ховард чего стоил». Конечно, Англия получила неплохого военного союзника. Но при этом голландские суконные мануфактуры, оставшись без английской шерсти, переключились на немецкую, испанскую и частично на французскую. А английские «джентри» лишились одного из немногих легальных каналов сбыта продукции. Результат — разорение многих богатых семейств, запустение земель, ранее отнятых под овечьи пастбища, и страна, оказавшаяся на краю пропасти. То есть гражданской войны. Два претендента на трон при живом, но стремительно теряющем остатки влияния короле… Такой беды Галка и злейшему врагу бы не пожелала. А ведь после битвы у Сен-Доменга у Карла был чудесный шанс. Гибель эскадры и двойное разграбление Порт-Ройяла подняли в Англии волну патриотизма. Вновь созванный парламент выделил королю сумму, достаточную для постройки целой эскадры. На какое-то время даже прекратились междоусобицы внутри страны. Умница Вильгельм прекрасно понимал, что сейчас не время для громких заявлений, и Голландия тогда вела войну без «шумового прикрытия». Зато герцог Йоркский не сумел вовремя заткнуться и растерял многих своих сторонников в Англии. Еще одно очко в пользу Карла. Но… Получив такой кредит доверия, незадачливый король ухитрился меньше чем за год обратить его в пыль. Половина отпущенных парламентом денег до верфей даже не дошла, на оставшиеся средства построили всего пять линкоров и два десятка фрегатов. А полученную поддержку внутри страны Карл совершенно бездарно растратил на борьбу с родным братом. Так что к моменту, когда «Гардарика» бросила якорь на рейде Амстердама, все вернулось на круги своя. Англичане уже прозрачно намекали на мирные переговоры. Вильгельм Оранский в принципе не имел ничего против мира, даже сепаратного, а вот сен-доменгская дама уперлась, публично заявив, что не будет вести никаких дел с Англией Карла Стюарта. Этот намек тоже был более чем прозрачен, и Вильгельм осторожно, шаг за шагом, подводил мадам генерала к решающей, третьей беседе.