Иосиф Опатошу - В польских лесах

• Название: В польских лесах
• Автор: Иосиф Опатошу
• Издательство: Книжники, Текст
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9953-0032-8, 978-5-7516-0833-0

События, описываемые в романе «В польских лесах», разворачиваются в первой половине и в середине XIX века, накануне Польского восстания 1863 года. В нем нашли свое отражение противоречивые и даже разнонаправленные тенденции развития еврейской идеологии этого периода, во многом определившего будущий облик еврейского народа, — хасидизм, просветительство и ассимиляторство. Дилогия «В польских лесах» и «1863» считается одной из вершин творчества Иосифа Опатошу.

---

Шмуэл выпил рюмку вина и продолжал:

— «Зоар»[39] для них священнее самой Торы! А «Зоар», ты думаешь, они постигли? Для них это вроде лекарства — читать «Зоар», даже если его не понимаешь! Истинному еврею, который верит в единство Божие, запрещено изучать «Зоар». По «Зоару» выходит, что евреи веруют в триединство. Если еврей каждый день повторяет «верую», как он может допустить мысль, что «Господь, Бог наш, Господь единый» — един в трех лицах? Если говорят об «отце» и «матери» Бога, так чем же мы лучше христиан? Я тебя спрашиваю, не язычество ли это? Если Бог благословенный, по их учению, наделен телом, чувствует, как человек, да простится мне это сравнение…

Мордхе не понимал улыбки, которая искривила левую половину лица Шмуэла, не мог ему простить, что он только что зло оклеветал «Зоар», и страдал от того, что не может ему ответить. Он был уверен, что Шмуэл неправ, что дело идет не о вопросе, который нужно охватить умом, — нет, Шмуэл для этого слишком умен! Он чувствовал, как томится в нем все, восстает, кричит, но он не в состоянии был сплотить отдельные мысли в стройную систему так, чтобы другой мог их постигнуть. «Для того чтобы освободиться от телесного, — думал он, — срывали одежду за одеждой, пока не оставалась одна только „бесконечность“, а ищущие умы пошли еще дальше, лишь бы человек, сохрани Боже, не обрел чего-нибудь телесного. Какая же тут может быть речь о язычестве?»

Мордхе схватил Шмуэла за руку. В нем неожиданно заговорило упрямство, и, вместо того, чтобы промолчать, он, скривившись, словно от физической боли, произнес то, чего совершенно не думал:

— Что такое ты говоришь? То же самое мы встречаем не только у пророков, но даже и у танаев![40] И если Господь показал Моше, как завязывается узел тфилин, кто-то может начать утверждать, что и Сам Господь возлагает тфилин?

— Э! — не дал ему договорить Шмуэл. — Это совершенно другое! Все те места в Библии, где о Боге говорится как будто о человеке — да простится такое сравнение, — это, по словам Ибн-Эзры, всего лишь для услаждения слуха. А Маймонид идет еще дальше и утверждает, что то, что Господь показал Моше узел тфилин, следует понимать в качестве иносказания, означающего, что человек способен постичь все ступени, находящиеся ниже Бога. Однако Самого Бога человек никогда не постигнет… Это ведь красивая мысль, — развел руками Шмуэл, — глубокая идея!.. А если хочешь, то вся эта история с узлом тфилин не что иное, как притча, а сказано у мудрецов, что на притчу не следует полагаться. А вот у них, у хасидов, самая ничтожная глупость — это тайны Торы! Если хочешь знать, то даже реб Яаков Эмден сказал, что многие места в книге «Зоар» — вставки. Легко воевать с живыми, а вот с мертвыми не повоюешь. Поэтому-то он и начал открытую войну против реб Йонатана Эйбешюца.

— С прадедом реб Даниэля?

— Да. Реб Яаков Эмден обвинил его в колдовстве и в идолопоклонстве, в том, что он принадлежит к секте последователей Шабтая Цви. Ну а если война — за Бога, то она неизбежна. Поэтому больше нет сомнений, что автором «Зоара» был не рабби Шимон бар Йохай. Это достоверно известно…

Услыхав эти последние слова, Мордхе растерялся. Он смотрел на Шмуэла и не мог понять, почему не дает ему пощечины. Он совсем не хотел узнавать, кто был настоящим автором книги «Зоар». У него было такое чувство, что если он узнает правду, то перестанет быть евреем! Он вдруг вспомнил о реб Иче и больше не дал Шмуэлу говорить:

— Знаешь, в прошлом году зимой реб Иче, в наш лес, прислали книгу. Кажется, она называлась «Родословие Адама Блиаля». Когда реб Иче получил эту книгу, он очень разволновался. Даже не закончил лист Гемары, который мы тогда изучали. Он сказал мне, что это книга реб Яакова Эмдена, большая редкость, о каббалисте рабби Йонатане. Он просил меня оставить его одного в его комнате и никого не пускать к нему, пока он не прочитает эту книгу. Прежде чем он взялся за чтение, он со слезами просил Всевышнего, чтобы ничего недозволенного из этого сочинения не пристало к нему, если в книге говорится что-то плохое про рабби Йонатана. Сутки он сидел над этим сочинением, а когда вышел из своей комнаты, благодарил Бога, что к нему ничего не пристало. А мне он сказал, что это гнусная книга и еврею не подобает ее читать!

— Я видел это сочинение, — усмехнулся Шмуэл, — может быть, реб Яаков Эмден немного перебрал выше меры, но он был прав. Относительно того, что каждая глупость превращается у них в тайны Торы. Вот у меня есть книжонка, — Шмуэл вытащил из кармана пару старых непереплетенных листков, — автор ее — учитель рабби Йонатана, большой жизнелюб, последователь Шабтая, прелюбодей. И вот берут это сквернословие и делают из него «таинство единства»! На, посмотри, куда они зашли. Это хуже идолопоклонства! Это разврат!

Мордхе прочитал:

— «…знай, что все внешние инструменты сходны с органами тела. И теперь, за прегрешения наши, Всевышний, да благословенно будет имя Его, и Божественное присутствие находятся в Изгнании и подобны спящим. И вот, если мужчина спит со своей женой и захотят они соединиться, то положит он руку на руку, уста на уста, член на член, но не будет хорошего совокупления, поскольку они спят, а во спящем нет вожделения и нет в нем сердечной радости, чтобы пробудить вожделение, но если разбудить его и привлечь душу его, то тогда он сам пробудится для совокупления, и они вместе возрадуются и сами сделают…»

Мордхе уже видел в Шмуэле соблазнителя, вставшего у него на пути. Обманщика, фантазера, который выдумывает невероятные вещи, лишь бы истязать его, проникая в самое нутро. Он не хотел допустить и мысли о том, что сам начинает смотреть на вещи по-другому, и почти со злобой сказал:

— Все зависит от того, с каким намерением подходить к делу. Ты дурной человек, Шмуэл, и намерения твои нечисты…

— Понимаешь ли ты, какие говоришь глупости? — прервал его Шмуэл.

— Может, я и говорю глупости… — ответил простодушно Мордхе. — Но вот я сижу с тобой больше часа, выслушиваю твои умные речи и не знаю, чего ты хочешь. Больше того — не знаю, с кем говорю… К чему мне ум, когда за ним, быть может, скрывается греховное начало?..

Услышав последние слова Мордхе, Шмуэл смутился, стал то и дело избегать его взгляда, притворился непонимающим, но тем не менее продолжал:

— Ну так реб Яаков Эмден был прав! Все это, поверь мне, идет от «Зоара». Когда я раньше говорил тебе, что «Зоар» написан не рабби Шимоном бар Йохаем, ты такую мину состроил… Я думал, ты встанешь и уйдешь!

Я тоже был не лучше! Помнишь, как мы вместе изучали книгу «Мегали тамирин»? Ее можно найти в каждой хасидской молельне, и каждый хасид знает, что это старая, святая книга. Откуда я знаю, какой танай ее написал? А если я тебе скажу, что этой книге нет еще и двадцати лет? И написал ее никакой не танай, а галицийский еврей? А? Что ты на это скажешь? А если такое возможно, то почему невозможно, что не рабби Шимон бар Йохай написал книгу «Зоар»? Ты думаешь, я шучу? Твой свояк, реб Йосл, знает автора «Мегали тамирин». Это тернопольский еврей, богач, «просвещенец». Может ли быть нелепее? Видя, как народ с каждым днем все больше погрязает в грехах, можно ли оставаться равнодушным? Весь иудаизм заключается в «дворе», где вечно дерутся, потому что каждый хочет стать ребе. Если б ты знал, какие дела творил Довидл! Он без конца менял жен, и, говорят, его старшая дочь, жена Даниэля, вовсе не его дочь. А Даниэль? Ты думаешь, босой Исроэл говорил неправду? Ничего подобного! Немало хасидов могут тебе сказать, что жена Даниэля не то сумасшедшая, не то распутница. А он говорит — «одно из лиц Всевышнего». И я тоже ее знаю. И чем же тогда Даниэль лучше вероотступника Якова Франка? У того была своя святая, а у внука реб Йонатана Эйбешюца жена — «одно из лиц Всевышнего»… И такие люди будут руководить нами, водить множество евреев за нос!

Шмуэл вскочил со стула, снова сел и, стукнув рукой по столу, продолжал ожесточенно:

— Нужно вырваться из этого болота, нужно уехать в Берлин или во Франкфурт-на-Майне. Там тоже есть большие ешивы[41], где, кроме еврейских предметов, изучают и многое другое. А когда мы приедем обратно, мы должны взяться за молодежь. Старики уже бездействуют, не ищут ни в чем смысла, лишь бы была водка! Да, мы должны взяться за молодое поколение, но прежде нам самим надо многому научиться! Здесь есть несколько молодых людей-маскилов. Мы собираемся раза три в неделю, читаем вместе, беседуем… Если хочешь, можешь прийти. Тебе это покажется смешным, но собираться у ребе под носом, в Коцке, безопаснее всего. Никому в голову не придет ни в чем нас заподозрить. Знаешь, это плохой признак, что еврейские юноши никуда не ездят. Когда-то из Польши ездили в ешивы Франции; об Испании, Германии и говорить нечего. Каждый большой город имел своих гаонов, своих ученых, свои ешивы. Иногда мне кажется, что, если б я сегодня очутился в Метце или в Вормсе, я бы встретил там знакомые лица, узнал бы улицы, дома, синагоги — будто вернулся в свой родной город, который покинул в детстве, хотя я там никогда не был. Каждый камень, каждое кладбище — это часть еврейской жизни…