Анна Смолякова - Ты — мое дыхание

• Название: Ты — мое дыхание
• Автор: Анна Смолякова
• Издательство: ЭКСМО-пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-04-001050-8

Полина Суханова и сама толком не знает, кому хочет доказать свою значимость и профессиональную состоятельность. Себе самой или внезапно охладевшему к ней мужу? Но тем не менее бывшая выпускница МГУ, а ныне жена преуспевающего бизнесмена, бросает все и начинает с нуля в редакции небольшой газеты. Судьба готовит ей немало разочарований, но вместе с тем и неожиданный подарок — поездку на кинофестиваль в Венецию, заставившую ее по-новому взглянуть на свою жизнь…

---

Вскоре тень шевельнулась и исчезла, заставив остатки коктейля на дне вспыхнуть мириадами искорок в золотом сиянии светильников. Стеффери достал из кармана бумажник, собираясь рассчитаться с барменом.

— Пойдем уже, — проговорил он буднично и как-то спокойно, по-прежнему не поворачивая к Поле головы.

Спрашивать, куда и зачем, было, по меньшей мере, глупо, поэтому она только мотнула головой и заставила непослушные губы вымолвить: «Я не пойду». Он повернулся, взглянул на нее уже с откровенным интересом, на секунду задумался, а потом безмятежно улыбнулся.

— Я — идиот, — Алек с томительной лаской сжал ее плечо. — Ты ведь и должна была так сказать. Ты же — русская!

Больше он уже не спрашивал, просто обнял ее за талию и повел за собой мимо игральных автоматов и столиков, покрытых традиционно-зеленым сукном.

Меньше всего Поле хотелось задумываться сейчас над тем, правильно ли она поступает. Поэтому, когда они оказались в номере, она сама с какой-то покорной готовностью сняла с запястий прохладные браслеты и положила их на прикроватную тумбочку. Браслеты жалобно звякнули, ударившись о матово-белый светильник в форме небрежно брошенного платка. Было очень тихо, и, наверное, поэтому она с поразительной отчетливостью расслышала, как клацнули зубы Алека о ее зубы, когда он накинулся на нее с первым, нетерпеливым поцелуем. Впрочем, сам он нисколько не смутился, а только, обхватив ее под лопатками, прижал сильнее к себе и проник горячим языком чуть ли не до самого горла. Губы у него оказались твердые и шершавые. И Поля вдруг с каким-то детским удивлением подумала, что только на съемочной площадке, перед камерой, эти самые губы перецеловали добрую половину современных звездных мисс Голливуда, а теперь вот целуют ее!

В то, что он там шептал, лаская жадным ртом ее ключицы, она не вслушивалась. Ей вообще было странно собственное ненормальное равнодушие. Ладони Алека сжимали ее талию, стягивали с бедер наполовину расстегнутое и упавшее с груди платье. Вместе с платьем сползали вниз высокие ажурные трусики. А она все глядела поверх его головы в окно с так и не задернутыми шторами. И оттуда, снизу, смотрел на нее огромный подсвеченный портрет Мастроянни с печальными темными глазами…

Но любовником Стеффери все-таки оказался нежным и весьма опытным. Правда, действовал он не по наитию, а скорее, по строгому алгоритму. Он точно знал, как и в какой момент нужно приласкать женщину, чтобы она застонала от наслаждения, где провести рукой, а где прикоснуться губами. И Поля очень скоро перестала удивляться необычным ощущениям и теперь принимала как должное новые и новые восторги собственного тела. Даже загорелась она почему-то быстрее обычного. А он все оттягивал и оттягивал тот момент, когда они наконец-то сольются в единое целое. То прикасаясь горячим языком к пушистому холмику между ее ног, то втягивая в себя и слегка прикусывая ее соски, Алек доводил ее до того состояния, когда хотелось яростно закричать: «Ну что же ты? Ну что же ты медлишь? Не останавливайся!» И оставлял на минуту, раздосадованную, задыхающуюся, почти умирающую от необходимости продолжения. И снова ее бедра призывно раскрывались ему навстречу, но он, переворачивая ее на живот, начинал целовать плечи и нежную, созданную для ласки впадинку между лопатками. Иногда от судорожного глотка воздуха сознание ее на минуту прояснялось, и тогда Поля ясно понимала, что с ней происходит: Алек Стеффери, далекий, недосягаемый, нереальный, зарывался лицом в ее волосы, мял ее груди, раздвигал своим телом ее колени и находился всего в какой-нибудь доле секунды от того, чтобы проникнуть в нее своей распаленной, дрожащей от напряжения плотью. И когда это наконец случилось, она в одно мгновение скатилась с пика наслаждения, на который он ее так долго поднимал. Алек еще двигался в ней, Поля ощущала его сильные, размеренные и наверняка рассчитанные толчки и слышала захлебывающийся шепот: «Полли, Полин…», но сама была уже абсолютно спокойной и даже какой-то опустошенной. Впрочем, она ни о чем не жалела и ничего больше не хотела. Тело ее все еще звенело и дрожало, словно отпущенная гитарная струна. И не было сил ни встать, ни пошевелиться…

* * *

Проснулась она с абсолютно четким ощущением того, что мир рухнул. Поля слишком хорошо и детально помнила вчерашнее, чтобы не испытывать сейчас мучительного и острого презрения к себе. Казино, бар, такой нереальный, фантастический и в то же время близкий Алек Стеффери. Близкий и земной. От него так обыденно и неромантично пахло виски!.. Точно так же могло пахнуть от какого-нибудь бизнесмена средней руки в Москве. Что они пьют обычно в казино? Ну да, это самое и пьют: джин, виски, коктейль… Еще, пожалуй, текилу с традиционным лимончиком и несколькими крупинками соли. И точно так же этот абстрактный бизнесмен средней руки мог подойти к ней, заглянуть в глаза, небрежно кинуть пару фраз на тему того, какая она красивая, а потом по-хозяйски взять за руку и вывести из зала?

Поля поморщилась и провела ладонью по лицу. Можно было сколько угодно теоретизировать по поводу того, что это было: вызов, брошенный одинокой женщиной окружающему миру, внезапно вспыхнувший приступ острого сексуального голода или просто обычный «съем»? Но утренняя реальность от этого не менялась и, к сожалению, никуда не делась. На шелковой простыне рядом с нею лежал Алек Стеффери. Во сне, подрастеряв безукоризненность манер Казановы, он повернулся к даме спиной. И теперь Поля видела коротко подстриженные русые волосы на затылке, несколько выступающих шейных позвонков и даже банальные светлые веснушки на плечах. Ей почему-то неприятно было смотреть на его голые сильные ноги. И вообще неприятно видеть его голого. Было что-то недопустимое и неправильное в том, что кумир ее светлых детских еще грез лежал сейчас рядом с нею во всей бесстыдной беззащитности обнаженного мужчины.

Она едва слышно вздохнула и отодвинулась на самый край кровати. Приподнявшись на локте, пошарила глазами по полу, отыскала свое платье и беспорядочно раскиданное белье, невесело усмехнулась. Все было, как в дешевой по сюжету и внушительной по бюджету мелодраме. Лифчик и трусики эффектными белыми мазками на кремовом ворсистом ковре, платье, свернутое, перекрученное, только, пожалуй, не порванное, зеркальный потолок и все еще матово тлеющий светильник на тумбочке. Поля провела ладонью по его теплым стеклянным изгибам. Светильник погас. Она осторожно, стараясь не шуметь, спустила ноги с кровати, торопливо надела нижнее белье, потянулась за платьем, когда услышала за спиной шорох. Алек, опершись спиной о высокую подушку, сидел в постели и смотрел на нее ласково-безмятежным взглядом.

— Куда это ты собралась, Полин? — спросил он с полусонной еще улыбкой. И Поля со злой самоиронией отметила, что уже по-свойски переводит для себя «уои» как «ты». — В самом деле, куда ты?

Она, изогнувшись, застегнула на платье «молнию» и пожала плечами:

— К себе. Куда еще?

— Но зачем? Ведь еще так рано! И потом, мы ведь не обсудили наших планов на сегодняшний день, не договорились о встрече…

Поля вернулась к прикроватной тумбочке, надела на запястья браслеты, слегка взбила пальцами волосы.

— Я не думаю, что вам или мне нужна эта следующая встреча, — она старалась говорить только невозмутимо и доброжелательно. — Мне было хорошо с вами, я благодарна вам за эту ночь, но это — все… Здесь в наших отношениях следует поставить точку.

— Но почему? — снова спросил Алек. И в глазах его уже явственно вспыхнула досада. — Если тебе было хорошо, если мне было хорошо…

— Избавьте меня от объяснений. Они тоже не нужны ни мне, ни вам. Мы ведь оба все понимаем.

Он, не удосужившись прикрыться даже простыней, резким движением перекинул ноги на пол и зло пнул валяющийся рядом с тумбочкой журнал.

— Да, я все понимаю, — его голос почти дрожал от ярости, — я все прекрасно понимаю! Ты сейчас просто переполняешься осознанием собственной значимости. Ну как же! Отказать в продолжении отношений самому Стеффери! Самый простой и дешевый способ выделиться… Жаль только, что неоригинальный.

— Пусть так, — Поля пожала плечами и направилась к двери. Когда она уже взялась за круглую белую ручку, он подошел к ней сзади, обнял за плечи и зарылся лицом в волосы.

— Не уходи, не надо, — прошептали его губы, теплым дыханием обжигая ее затылок, — и забудь то, что я сейчас сказал. Просто я уже оказывался совсем недавно в такой или почти такой ситуации… Но ты ведь не поэтому хотела уйти, нет? Тебе просто неловко из-за того, что все у нас произошло так быстро?

— Может быть, и да… Но не только поэтому, и мне все равно надо идти.

— Ох, женщины, женщины! — он прижался к ней всем телом и жадными горячими руками провел от груди вниз, к животу и бедрам. Поля перенесла это стоически, решив, что дергаться и возмущаться не только глупо, но и бессмысленно. — Как же вы любите все усложнять! Я ведь нравлюсь тебе? Можешь не отрицать. Я не мог в этом ошибиться вчерашней ночью.